Даже дети в Долине знали, что короля Роланда Аррена, начавшего строительство Орлиного Гнезда, убили Раскрашенные Псы; лорд Дарнольд и сир Раймонд Аррены пали в схватке с Лунными Братьями; от рук Каменных Воронов погиб ещё один лорд Аррен вместе со своими сыновьями. И пусть всё это случилось в давние времена, пусть сегодняшнее требование выглядело нелепым и бессмысленным, тем не менее, ни у кого не возникло сомнений в серьёзности предупреждения. Угроза была страшной, реальной, осязаемой.

В течение часа на дороги во все направления выслали конную стражу. Городские ворота закрыли, и сир Мортон Уэйнвуд во главе дюжины рыцарей методично прочёсывал улицы и дома. На дозорной башне замка ударили в колокол и немедля подняли сигнальный флаг, чтобы с мыса вышел сторожевой ялик и перекрыл выход из гавани, а камнемёты привели в боевую готовность, на случай, если какой-нибудь из стоящих у причала кораблей не внемлет запрету и попытается прорваться в открытое море. В порт отправили большой отряд вооружённых воинов — обыскивали корабли, доки и портовые склады. Но всё было тщетно, никаких следов Роберта не нашли.

В «Одинокой чайке» всё перевернули вверх дном. В башенке на втором этаже, в покоях для самых важных гостей обнаружили тайный ход, скрытый за огромным гобеленом с вытканными на нём пикантными сценами. Узкая винтовая лестница из комнаты вела в земляной туннель, который проходил под крепостной стеной и заканчивался нешироким лазом за пределами города. Допросить никого не удалось — девушек, которые в ту ночь развлекали Роберта, похитители жестоко изрубили мечами. Однако сир Мортон выяснил, что пропала доверенная помощница леди Кассандры, летнийка Суоми. Среди погибших её не было. Вероятно, именно она опоила стражу и хозяйку, а затем открыла горцам дверь потайного хода. После чего сбежала вместе с ними.

Лиза безумствовала, требуя дотла спалить бордель и безотлагательно направить войска в горы.

— Для чего нам армия, если она не способна защитить своего лорда?! — кричала она.

Сир Бринден увещевал её, поясняя, что они даже не знают, какой из кланов похитил Роберта. Лиза требовала все горы сровнять с землёй.

В спешном порядке, буквально в течение трёх дней, сформировали несколько поисковых групп. Мортон Уэйнвуд со своим конным отрядом направился на запад, другой отряд под предводительством Джона Ройса — на север, в долину. Две быстроходные галеи под началом Бриндена Талли ушли обследовать все близлежащие к побережью острова до самых Перстов, с заходом в Змеиный Лес, Стылые Воды и башню Бейлишей. Раздавленная чувством вины Бриенна Тарт умолила его взять её и Подрика с собой.

Глашатаи на Рыночной площади с утра до ночи надрывали глотки, обещая горы золотых драконов тому, кто спасёт лорда Долины.

Лиза каждый день ходила в городскую септу. Никогда в жизни она не молилась так жарко и искренне. Она взывала к милосердию Матери, моля позаботиться о Роберте, пока его истинной матери нет рядом. Она просила Кузнеца дать сыну здоровья, а Воина даровать ему душевных сил и мужества. Она молила Деву о покровительстве юному и невинному Роберту Аррену. Она требовала от Отца справедливости и правосудия для похитителей. Она молила Старицу послать ей ворона с доброй вестью. Она заклинала Неведомого пройти мимо её сына, не забирать его с собой.

Большие и малые партии поисковиков уходили одна за другой. Возвращались не все — люди тонули в штормах, пропадали в трясинах болот, гибли под обвалами в горах, замерзали в снегу.

Шли недели и месяцы, а о Роберте Аррене не было никаких известий.

В один из дней отчаявшаяся Лиза схватила с алтаря тяжёлый подсвечник и со всей силы двинула по радужно мерцающему стеклянному витражу, разбив его вдребезги.

— Под хвост дракону вас всех! — крикнула она и выбежала из храма.

Той же ночью к ней пришла Старица, освещая себе путь золотым фонарём. Её морщинистое лицо выражало сочувствие и скорбь. «Долиной Аррен будет править только Аррен», — сказала она Лизе. А через неделю ворон принёс письмо из Суровой Песни — на обоз Белморов напали Обгорелые, и среди них был Роберт Аррен.

Надежда озарила лица всех, кто собрался в Большом чертоге замка Графтонов, чтобы обсудить хорошее известие.

— Созывать знамёна? — спросил Нестор Ройс.

— Нет, — покачала головой Лиза. — Готовьте обоз.

Пока мужчины недоумённо переглядывались, она подошла к Бриндену Талли.

— Ты говорил, где-то в предгорье живёт отшельник с сожжёнными пальцами? Он спас вас, когда вы заблудились в горах. Его можно найти? — Тот кивнул, и Лиза обратилась к Ройсу: — Грузите лучшую сталь и доспехи, самое лучшее арборское вино, пилы и ножницы, точильные камни, муку, соль и засахаренные фрукты. — Потом снова повернулась к Бриндену и взяла его за плечи: — Найди его… найди их… скажи им, дядя… всё, что угодно… Всё, что угодно! Но верни моего мальчика домой.

Роберт долго не мог сообразить, где находится. Многодневное путешествие сначала на лодках по воде, потом пешком и на лошадях закончилось в окружённом со всех сторон горами большом поселении из полудюжины домов, сложенных из грубо обработанного камня, и нескольких десятков шатров. Сопровождающие — все мужчины, смуглые и темноволосые, в варёной коже и резной броне, вооружённые шипастыми дубинками, копьями и тяжёлыми железными молотами — на вопросы не отвечали, лишь свирепо скалились и щедро отвешивали подзатыльники. И только когда он разглядел их чёрные обугленные пальцы, с ужасом понял, что попал к Обгорелым — самому кровожадному и жестокому из всех горных племён. Каждый в Долине знал, что горцы лишь наполовину люди, общаются между собой при помощи нечленораздельных звуков и с самого детства приучены грабить и убивать. И среди множества кланов нет в Лунных горах более необузданных дикарей, чем Обгорелые.

Роберту было страшно — эти люди не понимали человеческих слов, и ничего не хотели слушать. Его постоянно били. Уже много дней и ночей, он давно потерял им счёт. Улрике, вечно недовольная старая карга, к которой Роберта приставили в помощь на кухне, лупила по голове всем, что попадалось в её жилистую руку. Слепая Силдж, поившая мерзким отваром, чтобы унять вновь начавшуюся «трясучку», и лечившая его побои, пребольно дёргала за волосы, если он во время перевязки не мог сдержать стона. Даже Хджордис — самая беззлобная из женщин, лучшая охотница клана, столь же ловкая и быстрая, сколь и уродливая — ни разу не прошла мимо, не отвесив пинка или затрещины. Но так стало потом, когда мужчинам наскучило нытьё Роберта и его отдали в дом к старухам.

Иногда Роберту хотелось умереть. Однако когда Хаген, огромный, словно поросший мхом валун, схватил его за шиворот и легко поднял в воздух, замахнувшись кривым кинжалом, то почему-то передумал и в ужасе закричал: «Не надо, молю, не надо!» И был очень счастлив, что, отброшенный могучей рукой, перелетел через костёр, шмякнулся о стылую землю и ничего себе не сломал.

Роберт мечтал, как скинет их всех в Лунную дверь. Они будут молить его о пощаде, но он никого не пощадит. Никого. Ну, может быть, только Грай. Потому что она одна его не била, таскала ему тайком еду, когда он ещё жил в сарае, привязанный к столбу, словно бешеный пёс, дала добротную одежду — куртку и штаны из мягкой кожи, и тёплые, удобные сапоги. И спасла от смерти.

— Ты должен приносить пользу, — втолковывала ему Грай, — иначе брат бросит тебя сумеречным котам.

Роберт чистил котёл после завтрака еловыми ветками, отдирая остатки пригоревшей пищи, и не спорил. Он не мог сказать, кого боялся сильней — сумеречных котов или Тиметта-Красную Руку, который недавно вернулся с войны из Королевской Гавани с золотом и тремя телегами награбленного добра. Рослый и дикий, военный командир Обгорелых доводил его до полуобморока зияющей пустотой левой глазницы. Поэтому Роберт не спорил с Грай. Пару месяцев назад ей исполнилось двенадцать, но она уже стреляла из лука почти так же метко, как Хджордис, а на лошади держалась лучше брата.