Толпа аплодировала, а один парень, в частности, впал в безумие, бросая на сцену ауры к ее копытам. Она скакала рысью вверх и вниз и я понял, что мое пиво не успело добраться до моего рта, пока я наблюдал за этим. Это было чертовски странно.

Все клиенты носили такие же маски, как и мы, чтобы скрыть свои личности, поэтому я не знал, как Данте сможет кого-то узнать. Но, по-видимому, узнал, так как он подтолкнул меня локтем, незаметно кивнув в сторону кабинки в дальнем конце зала.

— Видишь того парня?

Я кивнул.

— Он приходит сюда каждую неделю. В один и тот же день, в одно и то же время, в одну и ту же будку. И хочешь знать, что в этом самое лучшее?

— Что?

— Это Директор Грейшайн.

— Не может быть, — вздохнул я, ухмыляясь во весь рот. Он был одет в рубашку и слаксы и откинулся в кресле, потягивая коктейль. Он не выглядел слишком заинтересованным Пегасом на сцене и я сморщил нос, не желая выяснять, каков его фетиш.

Данте хлопнул рукой по моему плечу и повернулся ко мне с маниакальной ухмылкой. — Мне нужно, чтобы ты поскорее пошел туда и предложил ему кое-что от меня.

— Зачем я тебе нужен? — я сузил глаза.

— Потому что я слишком узнаваем даже в этой маске. Особенно если бы на мне была обтягивающая лайкра.

— Подожди — что? — воскликнул я.

Его улыбка расширилась и он оттолкнулся от барной стойки. — Ну же, cavallo. Ты же не отказываешься от меня? — он поднял бровь и я со вздохом покачал головой.

Он продолжал улыбаться, ведя меня через бар к сверкающему занавесу в задней части комнаты. Я последовал за ним через занавеску и, когда мы прошли за ряд дверей, из-за них послышались громкие стоны. Данте завел меня в отдельную гримерку и я захлопнул за собой дверь.

Вдоль одной стены висело длинное зеркало, освещенное розовыми лампочками, а напротив висела стойка с костюмами. Данте подошел к нему и выбрал ярко-зеленый костюм из лайкры и парик, полный змей.

— Ты будешь самой красивой Медузой в клубе, — Данте начал смеяться, протягивая их мне и я нахмурился, взяв их. Черт возьми, я уже застелила свою постель. Пришло время лечь в нее.

Я стянул с себя рубашку и брюки, сложив их на стуле вместе с атласом. Данте, казалось, был слегка впечатлен моей готовностью, его брови приподнялись, когда он протянул мне костюм. Натянув его, он с усмешкой застегнул молнию на спине. Я стянул маску и надел парик Медузы так, что пластиковые змеи рассыпались вокруг моих плеч. Данте подошел ко мне с ярко-зеленым гримом, который блестел.

— Чувак, — нахмурился. — Это действительно необходимо?

— Грейшайн может узнать тебя. Это нужно сделать, — он начал рисовать на моем лице с большим мастерством, чем я ожидал и завершил образ змеиными линзами для глаз. Я посмотрел в зеркало и застонал: костюм показывал весь мой гребаный член и задницу.

О, мужик, на что я только не пойду…

— Неужели у вас тут нет ни одного настоящего Медузы? — спросил я, хмуро глядя на свой костюм.

Данте двинулся искать что-то за вешалкой с одеждой. — Да, есть, но некоторым людям просто нравится иллюзия. Они готовятся к настоящему делу, я думаю… Какой у тебя размер обуви?

— Одиннадцатый, — отозвался я.

— Ну вот, — он снова появился, держа в руках пару инкрустированных стразами туфель на высоком каблуке, явно предназначенных для мужчин.

Я нахмурился и покачал головой. — Как, черт возьми, я буду в них ходить? — он заставит меня надеть их, даже если я не смогу, я просто знаю это.

Он пожал плечами, бросив их передо мной. Я сунул в них ноги, моя гордость разлетелась по ветру. Когда я поднял голову, то обнаружил, что Данте держит в руках массивный синий член на ремешке.

— Ни за что, блядь, — я покачал головой. — В этом нет необходимости.

— Конечно, это необходимо, — он придвинулся ближе, в его глазах плясало веселье.

— Данте, клянусь звездами…

Он бросился на меня и я вскрикнул, когда он с грубой силой крутанул меня вокруг себя, обернув этот чертовски массивный член вокруг моей талии.

Дверь открылась и мы оба оглянулись. Циклоп с фальшивыми вращающимися глазами на сосках и настоящим в центре лица смотрела на нас в тревоге. Ее взгляд остановился на том месте, где руки Данте сомкнулись вокруг ствола огромного пластикового члена, торчащего у меня между ног и она отступила назад, хихикнув. — О, простите!

Промежность Данте прижалась к моей заднице и я сердито зарычал, когда женщина закрыла дверь и поспешила прочь.

— Отлично, теперь она думает, что мы трахались.

— Тебе нужно остыть, cavallo. Кого волнует, что думает какая-то девчонка? — Данте рявкнул со смехом, отпустив меня, когда он отошёл, крепко пристёгивая страпон. Дыши.

— И что теперь? Я не собираюсь вешаться на нашего долбаного Директора, — хотя какая-то ужасная часть меня знала, что я бы пошел на это, если бы дело дошло до этого. Ради денег. А это было самое дно. Или, может быть, я уже достиг его с массивным пластиковым членом, висящим у меня между ног. А может быть, это было, когда я надел лайкровый костюм…

— Не, ты просто пригласишь его в одну из задних комнат.

Сладкое облегчение наполнило меня.

Он потянулся в карман и достал что-то. — Затем ты войдешь в комнату с ним и его спутницей и установишь эту камеру в таком месте, откуда будет хорошо видно, как его трахают, — он передал мне маленькое устройство и по мне пробежал холодок.

— Зачем тебе нужна запись секса с директором? — спросил я в замешательстве и ужасе.

— Потому что это здравый смысл — собирать компромат на своих подчиненных, cavallo. Как только он узнает, что у меня есть это, я обведу его вокруг пальца. Больше никаких отчислений или преподавателей, копающихся в моем дерьме. Это также удержит его на моей стороне. Братство не сможет использовать его против меня, если он будет до смерти бояться, что я выложу видео.

— Это… довольно умно, — заметил я и его грудь вздыбилась. Очевидно, что поглаживание эго Данте было надежным способом остаться в его хорошем списке и я мысленно отметил это. Если он так поступал с людьми, которые не были его врагами, я не хотел бы узнать, что он делал с теми, кто был врагом.

Обдумывая, как мне это провернуть, я тяжело вздохнул, чувствуя себя чересчур напряженным в этом чертовом костюме. — Мне нужно будет вернуть камеру?

— Нет. Камера подключена прямо к моему атласу и я наложил на нее чары, чтобы она сгорела через два часа, — он гордо улыбнулся.

— Точно. Напомни мне, почему я нужен для этого, а ты просто не подкупил одного из своих сотрудников?

Данте широко ухмыльнулся, но не ответил на мой вопрос, продолжая: — Следующее выступление на сцене — это то, чего ждет Грейшайн. Когда оно закончится, подойди к нему и скажи, что он может взять актера на час, в качестве комплимента от клуба за то, что он был хорошим клиентом.

— Но разве персонал не поставит это под сомнение?

— Нет, я уже заплатил за танцора под вымышленным именем. Когда ты позовешь его со сцены, скажи ему, что Шайнер уже ждет его.

Я кивнул, запоминая все, что он говорил, стараясь не думать о том, насколько это безумно.

Он подвел меня к двери и наклонился к моему уху, прежде чем мы вышли, его дыхание коснулось моей шеи, — О и если ты все испортишь, cavallo, я прикажу отрезать твои блестящие яйца Пегаса.

Вот дерьмо.

— Я этого не допущу, — твердо заявил я, мое сердце бешено колотилось в груди.

— Хорошо, — весело сказал Данте, угроза исчезла из его тона. — Подожди здесь одну минуту, прежде чем вернуться в бар. Когда ты установишь камеру, я буду ждать тебя у входа в машине.

— Понял, — сказал я, мой рот пересох, когда я потянулся вверх, чтобы спрятать камеру под парик.