— О себе? Ты хочешь знать, как высоко я могу прыгнуть? — спросил он взволнованно, пружинисто вскочив на ноги.

Его глаза загорелись и он споткнулся, прежде чем выпрямиться с ленивой улыбкой на лице. Я тоже улыбнулась, поощряя его делать все, что угодно.

Харви согнул колени и начал качать руками вперед-назад, прежде чем спрыгнуть со ступеньки. Надо отдать ему должное, он прыгнул чертовски далеко. Все пошло прахом, когда он упал на лицо и из его носа раздался тошнотворный хруст.

Харви безудержно смеялся, лежа лицом вниз в луже собственной крови, а я с руганью двинулась вперед, перекатывая его носком ботинка.

Он упал на спину и застонал от боли в разбитом носу, а затем снова начал смеяться.

— Ты видела, как я разбился? Держу пари, теперь ты меньше заинтересована в том, чтобы трахнуть меня.

— В действительности я не могу быть менее заинтересован в этом, так как я не была заинтересован в этом с самого начала, — ответила я.

— Ха?

— Позволь мне вылечить твое лицо. — Я наклонилась и поймала его пальцы между своими, вжимая целительную магию в его кожу. Было бы быстрее, если бы я просто коснулась его носа, но я не хотела, чтобы на мне осталась хоть капля его запятнанной крови. Я никогда не была любительницей грязной пищи, выпивая из своих жертв и я не хотела, чтобы на моей коже остались пятна крови наркомана.

Харви широко ухмыльнулся, его кожа засияла, когда его форма Ордена Пегаса зажужжала под его кожей, а его нос выровнялся.

Я отступила, как только он исцелился, после чего он сел и достал из кармана еще одну пробирку. Она все еще была заполнена яркими голубыми кристаллами Киллблейза и я настороженно посмотрела на нее. Кто бы мог подумать, что такая невинная на вид вещь могла украсть у меня брата?

— Уверена, что не хочешь попробовать? — спросил он, начиная трясти пробирку, усугубляя состояние кристаллов, запертых внутри, пока они не начали распадаться на части, превращаясь в сапфировый дым, запертый в стеклянной камере.

— Это не совсем по мне, — сказала я, отступая на несколько шагов, пока он не открыл крышку. Я не хотел вдыхать этот яд.

Харви широко улыбнулся, поднеся пробирку к носу отвинтил крышку, а затем засунул ее в ноздрю. Он глубоко вдохнул и я снова отступила назад, моя кожа неприятно затрепетала, когда по мне пробежала дрожь.

Лицо Харви превратилось в маску полнейшего экстаза и он опустился на бетон, улыбаясь облакам и постанывая от удовольствия.

Его плечи начали подергиваться, а затем руки и ноги. Я задохнулась, когда конвульсии пронзили его тело и снова отступила назад, наполовину думая о том, чтобы бежать к школьной медсестре. Неужели он принял слишком много? Неужели мне придется смотреть, как он умирает, как мой брат?

Он все еще улыбался. Знал ли он, что его тело борется? Знал ли он вообще о боли?

Дыра в моем сердце бешено пульсировала, пока я стояла, застыв на месте, а Харви улыбался небу, его глаза светились радостью.

Чувствовал ли Гарет то же самое? Был ли он счастлив в конце концов? Неужели наркотик лишил его способности понимать, что с ним происходит? Или он был напуган? Знала ли какая-то его часть, что происходит? Что он покидает меня, маму и всех, кого он когда-либо знал и никогда не сможет осуществить ни одну из своих мечтаний.

Я не могла дышать. Воздух застрял в моей груди и я не могла его выпустить, так как слезы жгли глаза.

На мгновение я даже не смотрела на Харви, лежащего на земле. Это был Гарет. И он не улыбался, он кричал, умоляя меня спасти его. Но я не могла. Меня там не было. Я даже не знала, что он в беде…

Смех Харви прорвался сквозь мой кошмар и я резко выдохнула. Эта боль не собиралась управлять мной. Райдер, возможно и был тем еще сукиным сыном, но в отношении этой боли он был прав. Она была частью меня. Я владела ею. Она не владела мной. И я собиралась использовать ее, чтобы сделать все, что, черт возьми, я должна была сделать, чтобы отомстить за своего брата.

— Ты не боишься, что эта штука убьет тебя? — спросила я, всякое притворство дружелюбия улетучилось из моего голоса, оставив его холодным и жестким. Но мне было все равно. Харви был в полном дерьме и в его голове были ответы, которые я хотела получить.

Он только рассмеялся в ответ.

— Эй! — я щелкнула пальцами, заставив его налитые кровью глаза повернуться в мою сторону. — Я задаю тебе вопрос. Не боишься ли ты, что умрешь, как твой друг?

— Гарет? — медленно спросил он, облизывая губы, словно они пересохли. — Откуда ты о нем знаешь?

— Люди говорят, — сказала я, не утруждая себя лучшим объяснением.

— И что они говорят? — Харви поднялся на колени и посмотрел на меня. Он был удивительно вменяем для человека, принявшего две дозы этого дерьма и я предположила, что он был опытным наркоманом. Возможно, он был не таким податливым, как я думала.

— Откуда ты вообще это берешь? — спросила я, меняя тему. — Откуда ты знаешь, что в него не подмешана всякая дрянь?

— Это дерьмо чистое, — непреклонно заявил Харви, раскинув руки в стороны. — Тебе не слишком жарко? Мне слишком жарко.

Он встал и начал тянуть за рубашку, расстегивая пуговицы, но у меня не было настроения смотреть, как он расхаживает голым под кайфом.

Я бросилась к нему, поймала его рубашку в кулак и ударила его спиной о сарай. — Я спросила, откуда ты это берешь, — прорычала я.

Глаза Харви расширились и он долго смотрел на меня.

— У тебя есть желание умереть, задавая такие вопросы? — вздохнул он и горький привкус наркотика донесся от его дыхания до моего носа.

Я слегка отшатнулась, но не ослабила хватку.

— Я уже мертва в любом случае, — прорычала я, потому что с тех пор, как я потеряла Гарета, я не раз чувствовала себя так. — Так что мне нечего терять.

— Ты не задаешь вопросов о том, кто это готовит или кто это продает, если не хочешь закончить жизнь буквально по кусочкам, — сказал Харви, его губы растянула маниакальная ухмылка.

Я зарычала на него, отводя руку назад, чтобы ударить его, но прежде чем я успела замахнуться кулаком, огромная лапа поймала мою руку и оторвала меня от него.

Я резко вдохнула, когда Райдер развернул меня к себе, его глаза потемнели от гнева, когда он посмотрел на меня.

— Я ничего не сказал, — задыхался Харви. — Я не сказал ей ни черта!

— Отвали, — прорычал Райдер, даже не глядя на него.

Харви не нужно было повторять дважды, он повернулся и помчался прочь от меня, ни разу не взглянув в мою сторону, оставив меня на милость Лунного Короля.

— Отпусти меня, — потребовала я, мое сердце заколотилось, когда Райдер крепче прижал меня к себе.

— Почему ты задаешь вопросы о Киллблейзе? — прорычал он.

Я не ответила, отшатнувшись назад, пытаясь отцепить его пальцы от себя. — Райдер, отпусти меня, — повторила я, но он не отпустил. Вместо этого он развернул меня и прижал спиной к сараю точно в том месте, где я прижимала Харви.

По щелчку его пальцев возникли лианы и он сжал мои руки вместе, пока они не оказались передо мной, а моя собственная магия не затихла.

— Скажи мне, зачем ты лезешь в дела, из-за которых тебя могут убить, — огрызнулся он.

— Пошел ты, — прошипела я в ответ, гнев прожег горло. Теперь у меня не будет другого шанса допросить Харви, а я даже не получила никаких ответов. Я также понятия не имела, сколько Райдер слышал о том, о чем я его спрашивала, поэтому не собиралась выдавать себя, признаваясь в чем-либо. Харви был вне себя, если повезет, он все равно вряд ли сможет это вспомнить.

— Скажи мне, почему ты хочешь знать, что находится в Киллблейзе и я дам тебе рецепт — предложил Райдер, хотя в его голосе по-прежнему звучала угроза.

Я на мгновение перестала бороться, глядя на него. Откуда он знает, что в нем? За последние несколько лет наркотик становился все более популярным, но в ФБР мне сказали, что они до сих пор не уверены в том, как он был создан. Они полагали, что все это поступает из одного источника где-то на востоке города, но пока им не удалось его отследить. Так что если рецепт был таким чертовски секретным, то откуда, черт возьми, он у Райдера?