– Лично мне по барабану, – отмахнулся папа.

– А я вообще сплю с начальником управления культуры. Мне вообще все можно, – задрав нос, сообщила мне мама, в совершенно несвойственной ей смелой манере.

– Кто вы, женщина? – удивлённо спросила я у нее, не узнавая собственную мать.

– Я? – приподняла она одну бровь. – Я госпожа Вергут. Директор краеведческого музея и жена начальника управления культуры, – и она метнула в сторону папы такой взгляд, что мне тут же захотелось развернуться и пойти на ближайший обратный рейс.

Столько любви и обожания было в ее глазах, столько тепла, я бы даже сказала: огня! Так что маму мою сложно было узнать в этой уверенной в себе и абсолютно влюбленной женщине.

– Я точно не помешаю? – смущенно спросила я, уже намереваясь отправиться приобретать обратный билет.

– С ума сошла? – возмутился папа. – Мы тебя больше месяца не видели, – и сгреб меня в охапку. – Так что никаких возражений. Мама столько всего наготовила к твоему приезду. И, поверь мне, Новый год здесь совершенно не при чем.

Мама громко рассмеялась и расцеловала меня в обе щеки. А когда мы все уместились в новую машину папы, я тихонечко шепнула ей:

– Мне нравится, как на тебя влияет замужество.

– Если честно, я так счастлива, – мечтательно улыбаясь, заявила мне она. – Какой же я была дурой. Так долго боялась нырнуть в омут с головой. Но ты подтолкнула меня. И теперь мое счастье, – она скосила глаза на, обходившего машину, папу, – полностью твоя заслуга.

– Секретничаете? – спросил папа, усаживаясь в салон.

– Отличная обновка, – вместо ответа, заявила я.

– Ты о машине?

Я кивнула.

– Это мама настояла. Мне так быстро дали повышение. Павел Федорович двинулся наверх, а меня рекомендовал на свое место. Так что я уже три недели, как начальник, а не зам. И мама сказала, что начальник должен ездить на нормальной машине, а не на том ведре, которое было у меня до этого.

– Но откуда у тебя столько денег? – удивилась я.

– А я просто особо не тратил все эти годы, – шире улыбнулся он, выруливая со стоянки аэропорта. – Не на кого было. Но теперь у меня есть семья. Поэтому могу себе позволить немного побаловать всех нас.

Так и случилось.

Под наряженной елкой первого января я обнаружила коробку с дорогущим тоненьким ноутбуком, раскрывающимся в разные стороны, и целым набором разнообразного программного обеспечения для дизайна всего на свете. Дрожащими руками распаковывая коробки я не замечала, как слёзы текут по моим щекам. А после того, как я все рассмотрела, смогла выговорить лишь:

– Спасибо! – не слушающимся языком.

Родители были весьма довольны произведённым на меня впечатлением. А я стала потеряна для мира. Графический дизайн захватил меня в плен. Я рисовала, как одержимая и проектировала 3д модели, как сумасшедшая, не в состоянии оторваться.

В подарок же родителям я привезла наш общий портрет, нарисованный мной в программе на академическом оборудовании. Я взяла отдельные понравившиеся мне образы, соединив их в единую композицию, и назвала ее «Семья». Теперь этот шедевр графического искусства, как назвал его папа, красовался на стене в спальне родителей. Над самой кроватью. Жили они теперь, естественно, вместе. И не в нашей квартире, как я думала будет, а у папы. В доме! Настоящем деревянном срубе. Как в сказке.

Нашу же квартиру было решено пока сдавать, а там, видно будет. Если я решусь вернуться в родной город, то автоматически буду обеспечена жильем, а если решу остаться в Москве, то эту квартиру решено было продать и отдать деньги мне на первоначальный взнос по ипотеке. Но об этом еще рано было думать. Поэтому пока что квартира была выставлена для съема, и после нового года в нее должны били заехать жильцы. Деньги от аренды решено было отдавать мне, поэтому теперь я была обеспечена небольшим, но стабильным доходом. Это было еще одним подарком моих родителей.

В Москву я вернулась вооруженным до зубов если не специалистом, то уж точно энтузиастом, готовым к новым свершениям. Мне оставалось сдать лишь пару экзаменов, по которым не удалось заполучить автомат, но к ним я была готова на все сто процентов. И бесконечно радовало то, что они стояли в первых числах января, таким образом у меня оставался почти месяц для каникул. И за этот месяц я планировала исходить Москву, ведь новогодний город был таким красивым. Он сверкал разноцветными огнями. Улицы были так сильно украшены иллюминацией, что в темное время суток свет был даже ярче, чем днем. Но полностью свои планы воплотить мне не удалось.

Когда я сдала последний экзамен и начались мои свободные дни, я вспомнила еще про одного человека, который был добр ко мне, но я забыла поздравить его с праздниками. Тогда я открыла свой новый ноутбук, который с легкостью превращался в планшет и нарисовала еще один портрет. А когда закончила, отправилась распечатывать его и вручать.

Дверь распахнулась почти сразу же после первого стука. Владислав Александрович словно ждал меня.

– Здравствуйте! – радостно поздоровалась я. – С праздниками вас, новогодними!

– Здравствуй Регина, – улыбнулся мне комендант. – Проходи.

В кабинете опустилась на тот же стул, на котором сидела и в прошлый раз. Раскрыла тубус и протянула ему свернутое полотно.

– Это вам.

– А я уж думал, ты забыла старика, – сказал он, принимая из моих рук подарок.

– Что вы? Как можно? Вы ведь были ко мне так добры в трудную минуту. Просто сейчас сессия, и я совсем забегалась.

Пока я говорила Владислав Александрович развернул мой подарок и замер. На мелованном листе «А1» был изображен его портрет, который я нарисовала по памяти. Он смотрел, а я даже дышать боялась. Вдруг ему не понравится? Вдруг он меня отругает? А вдруг вообще выгонит из общежития за самовольство? Ведь он не давал мне разрешения на изображение его образа на бумаге. О чем я только думала?

Пока я мысленно ругала себя, Владислав Александрович отложил портрет в сторону и посмотрел на меня очень внимательным взглядом. Даже более внимательным, чем обычно.

– Вам не понравилось? – робко поинтересовалась я.

– Как ты закрыла сессию? – вместо ответа спросил комендант.

– На отлично, – так же робко ответила я.

– Это хорошо. Значит у тебя есть свободное время? – продолжил он задавать свои вопросы совершенно не обращая внимание на то, что я сейчас просто умру от нервного напряжения.

– Есть.

– И чем ты планировала заниматься в эти свободные дни?

– Я хотела погулять по Москве, посмотреть город. Я ведь все время училась, а теперь есть возможность, – к концу фразы я уже почти шептала.

– А как ты смотришь на то, чтобы немного поработать?

Я даже оживилась. Глаза распахнулись так широко, что чуть из орбит не повылезали. А я сдвинулась на самый краешек стула, на котором сидела, сразу же обнажая свою заинтересованность.

– Поработать?

– Да.

– А что нужно делать?

– Нужно спроектировать интерьер городской квартиры. Справишься?

– Конечно, – обрадовалась я. – Я же этому и учусь.

– Отлично, – подытожил Владислав Александрович. – Тогда вечером я зайду к тебе и объясню все подробно, – сказано это было таким тоном, что сразу стало понятно, аудиенция у его величества, коменданта, окончена.

Я поднялась и направилась на выход. И только я взялась за ручку, как услышала тихое:

– Регина, спасибо.

Улыбка сама собой расплылась от уха до уха. Я, не поворачиваясь, лишь мотнула головой и вышла за дверь. А этим же вечером комендант постучался в мою комнату, вручил мне листок с адресом и телефоном, на котором сверху было написано «Никита Владиславович». Значит завтра я отправлюсь в это место и получу свою первую московскую работу. Сердце забилось в предвкушении.

Когда зазвонил телефон, я читал письмо от своих немецких коллег. Никогда не любил немецкий, хоть и в совершенстве владел этим языком. На его изучении в свое время настоял отец. По каким причинам, мне было совершенно неизвестно, но он был таким человеком, которому не говорят «нет». Никогда. Даже самые близкие. Поэтому теперь я идеально ориентировался в профильной терминологии иностранного языка. Только вот почему-то чувство благодарности к отцу так за эти годы и не возникло.