– После твоих слов…
– Я был просто слишком зол, – не дал он мне договорить. – Ты так распалила меня своей податливостью, а потом, на самом интересном месте решила вдруг дать заднюю.
Я вспыхнула от его слов. Он обвинял меня во вспышке своей агрессии. Это было немыслимо! Поэтому я решила, что разговаривать нам точно еще рано, и стала вырываться.
– Если, по твоим словам, я виновата, тогда зачем ты подошел ко мне?
Конечно же, мне не удалось вырваться. Илья хоть и был худощав, но и слабаком его назвать было нельзя. Я ощущала его крепкое тело, что прижималось ко мне. Не знаю, насколько спортивным он был, но то, что он сильнее меня – было очевидно. Он решил, наконец, убраться с центра коридора и, конечно же, потащил и меня за собой. Попросту шагнул в сторону окна, не выпуская меня из рук.
– Да потому что я уже задолбался мучиться! – вдруг вспылил он, впечатав меня в подоконник. – Эти два дня показали, как мне погано без тебя.
Я смотрела на него во все глаза и не знала, что сказать. С одной стороны, он не просил прощения. Не пришел и не сказал, что он все осознал, насколько он был не прав. Вообще не искал меня, а спросил, делала ли это я. Но с другой стороны его слова, про чувства в течении этих двух дней, заставили меня перестать вырываться.
– Что? – еле проталкивая воздух, сквозь мгновенно пересохшее горло, спросила я.
– Что слышала, Власова, – понизил голос он. – Я, как конченный дурак, думаю только о тебе. Думал, отпустит, вот и не появлялся в академии. Но не отпустило. Только хуже стало. Ты перед глазами все время стоишь, как наваждение. А ночью, во сне… Ох, даже не хочу рассказывать тебе, какие сюжеты мне сняться. А то пошлешь меня в очередной раз.
– Илья, – единственное, что смогла произнести я, словно в его имени скрывался некий ответ, который должен был расставить сейчас все по своим местам.
– Ты хочешь, чтобы я извинился? Хорошо!
Я замерла от его слов.
– Я извиняюсь. Прости, что приставал. Но я хочу быть с тобой честным. Ты мне нравишься. Сразу же понравилась, как только увидел тебя. Еще в коридоре академии. Пошел за тобой следом, словно привязанный. А, когда голос твой услышал, такие мурашки на себе ощутил, словно слоны на мне дискотеку устроили. Поэтому и решил, что хочу быть с тобой. Сразу! Понимаешь? Иногда такие решения возникают одномоментно. И, как правило, такие мысли самые верные. Быть с тобой, это правильное решение. И я очень этого хочу!
– Илья, – вновь попыталась что-то сказать я, хотя, что именно, не представляла.
Но он не дал мне и подумать на эту тему, сразу перебив.
– Подожди, дай мне договорить, пока я решился. Я, знаешь ли, не каждый день так откровенничаю с девчонками.
– Хорошо, – единственное, что смогла сказать я.
– Я хочу тебя, – вдруг выпалил он, но увидев, как от его слов округлились мои глаза, тут же пояснил: – Нет, ты неправильно меня поняла, не прямо сейчас, а вообще. Хотя, и сейчас… – он вдруг застонал, видимо понимая, что не туда заводит его язык. – Регина, это нормально, когда здоровый взрослый парень тебя хочет. А я достаточно взрослый и вполне себе здоров. Понимаешь? – он смотрел мне в глаз с какой-то затаенной надеждой.
– Понимаю, – мне не нужно было кривить душой, я действительно понимала его. – Но и ты меня пойми. Если я говорю, что не хочу, значит не хочу.
– Регина, – он притянул меня к себе. – Хорошо, я озабоченный дурак. Но, согласись, было бы странно, если бы я просто ходил с тобой за ручку и ничего не хотел.
Почему-то его слова вызвали у меня улыбку.
– Илья, я не говорила, что ты озабоченный дурак. Просто, когда я прошу тебя остановиться, если мы зашли слишком далеко в неподобающем месте, значит надо остановиться.
Он прикрыл глаза и прижался лбом к моему лбу.
– Я не могу тебе обещать, что не буду этого больше делать. Даже наоборот, хочу предупредить, что буду. Но, Регина, я… – он осекся, тяжело дыша после своей эмоциональной речи. – Ты меня простишь? Сможешь?
И от его простого вопроса, заданного с закрытыми глазами, у меня на душе стало так легко, даже солнечно. Он думал обо мне. Он скучал. А физическое желание – это нормально. И он прав: если бы он не хотел близости со мной – вот это точно вызвало бы вопросы. А так…
– Да, – тихо ответила я.
– Спасибо, – улыбнулся он и даже выдохнул, открывая глаза. – А теперь, чтобы я окончательно поверил, что ты простила, поцелуй меня.
– Нет, я опаздываю на семинар, – решила немного покапризничать я в воспитательных целях.
– Ну, давай. Хотя бы в щечку, – его улыбка так подкупала, что хотелось не просто чмокнуть его, а прижаться к губам со всей силы, схватить за ворот рубашки и, забыв о семинаре, утащить его в темный уголок, где можно будет целоваться. Бесконечно! Дальше мои неискушенные фантазии не заходили.
К тому же, иногда бывают такие ситуации, что проще дать человеку то, что он хочет, чем объяснить почему нет. Поэтому поцелуй в щеку показался мне вполне себе достойной наградой за решительность. Ведь подойти и попросить прощения, порой требуется гораздо больше мужества, чем ринуться в бой с шашкой наголо.
– Хорошо, – улыбнулась я и потянулась к его щеке.
Но, конечно же, по закону жанра в самый последний момент Илья повернул лицо, и я впечаталась в его губы. Мне тут же захотелось отпрянуть, но его руки, обвившиеся двумя лианами вокруг меня, не позволили мне этого. Илья вжал меня в себя и от невинности поцелуя совершенно ничего не осталось. Он раскрыл мои губы своим языком и тут же проник в мой рот. Я даже не успела подумать о сопротивлении, как инициатива полностью была перехвачена Ильей. Одна его рука переместилась мне на затылок, а вторая чуть пониже талии. Еще не попа, но уже не поясница. Отстраниться не хватало сил – я бы с Ильей точно не справилась. А устраивать сцену посреди академического коридора мне, почему-то было стыдно. Поэтому я попросту попыталась расслабиться и позволила Илье получить то, что он хотел. К тому же, мне хотелось того же. А целоваться Илья умел. Да так, что вышибало напрочь все мысли из головы. И я уже не то, что про семинар забыла – я уже имени своего не помнила. Были только эти губы, что так умело ласкали меня. Одно дыханье на двоих. И тихий стон, мой стон, что все-таки вырвался из горла, хоть я и старалась его сдержать всеми силами.
Мимо прошли какие-то парни, торопясь на лекции, но они нашли минутку притормозить и поулюлюкать нашей парочке. Илья лишь улыбнулся, не разрывая нашего поцелуя, а делая из него даже некое показательное выступление. Он поистине наслаждался своим триумфом. Его язык проникал в мой рот все глубже. И я терялась в догадках: он наказывал меня этим поцелуем или насиловал. А, может, награждал? Все смешалось в моем сознании.
Пальцы стягивали волосы у меня на затылке, трепля косу, а рука, что лежала чуть ниже спины, все сильнее вдавливала меня в его пах, давая понять какой эффект на него производит наш поцелуй. А эффект, хочу я сказать, был. Да еще какой! Я даже не представляла, что такие «эффекты» бывают.
– Может, ну их эти лекции с семинарами, – тяжело дыша, произнес он, отрываясь на мгновение от моих губ.
– Я не могу, – так же тяжело дыша ответила я.
– Блядь, – выругался он, но в этот раз крепкое слово не отрезвило меня, как два дня назад, а, наоборот, ударило огненной стрелой в низ живота, да так резко, что мне пришлось инстинктивно сильнее сжать ноги. – Как же я тебя хочу. Я бы сейчас с большим удовольствием украл тебя отсюда. И увез бы туда, где есть только ты и я. И чтобы это все не заканчивалось, – что именно он имеет в виду, Илья дал понять, вдавив меня в свой пах.
Но я сделала над собой усилие, чтобы с меня слетел, накативший от его поцелуя, дурман, и, кажется, что-то в пространстве начало проясняться. Не сильно, но какие-то образы замаячили.
– Прости, Илья, мне нужно идти, – голос совсем охрип.
– Не убегай после занятий. Я тебя провожу, – с этими словами он чмокнул меня в нос и, сильно прижав к себе, ушел.
