– Ты не подведешь меня, Тони, – произнес Деннис, – потому что больше я на тебя не рассчитываю.

– Ты мне мешаешь.

Норд ничего не ответил, только вновь ткнулся носом Деннису в плечо. Апартаменты в отеле «Брезно» поражали своими размерами, но принц проигнорировал даже рядом стоящее кресло, намертво прилипнув к сосредоточенному парню. Солнечный свет проникал через кристально чистые панорамные окна, даже плотный тюль не мешал назойливым лучам просачиваться внутрь. Это раздражало, поэтому Деннис накинул на голову капюшон безрукавки, чтобы защитить себя, и периодически поправлял любимые круглые очки. Его глаза быстро уставали от текста, но окуляры в тонкой золотой оправе всегда оттягивали наступление ощущения сухости, а если под рукой оказывались глазные капли, то он мог часами зависать в библиотеке или нависать над исписанными тетрадями. Однако сейчас Деннис не чувствовал себя уютно, поэтому резкие движения головой вынуждали отрываться от чужой работы, чтобы вернуть очки обратно на переносицу.

– Не сиди у меня за спиной, – процедил он.

– Прости, – пробормотал Норд, но не отсел. Сел рядом, и между их телами едва ли осталось десять сантиметров.

– Задание номер семь.

– Что с ним?

Принц спрашивал это без какой-либо заинтересованности в голосе. Он разглядывал Денниса, наклонив голову и растянув губы идиотской улыбке.

– Ничего. Оно единственное решено безупречно.

– Что? – Норд встрепенулся и схватил свою работу. Вчитался во внесенные черной ручкой поправки и нервно хохотнул. – Я тупой, отлично.

Поведя плечом, Деннис повернулся к нему. Он не считал сидящего рядом человека тупым, но периодически испытывал что-то отдаленно напоминающие беспокойство, когда понимал, что некоторые аспекты программы просто не откладываются в его голове. Например, цифры. У принца была ужасная память на цифры и проблемы с их восприятием. Деннису пришлось приложить немало усилий, чтобы подобрать правильную методику подготовки к экзаменам, в свое время посвятив всего себя созданию всевозможных аналогий для облегчения понимания материала. Для него это была очередная задачка, которую нужно было решить, и он с ней справился, но последний учитель, вероятно считавший, что принц над ним просто издевался, настаивал на своем способе обучения. Норд заметно сник за эти три месяца, и Деннису не осталось ничего, кроме как вернуться во дворец и обронить за ужином пару слов, заставивших королеву подумать, кому она доверила подготовку своего сына к предстоящим экзаменам.

– Ты все сдашь, – заверил он Норда, поразившись инородной мягкости своего голоса, и протянул ему руки. Их пальцы сплелись. – Да, не совсем идеальные решения, но твоих знаний достаточно, чтобы не краснеть от итоговых результатов. Конечно, мне, как твоему наставнику, хотелось бы видеть куда лучшие и чистые решения, но мне за тебя не так уж и стыдно.

Принц улыбнулся. Отблески Большого Солнца запутались в его волосах и больше напоминали пляшущие языки пламени. Деннис позволил себе полюбоваться этим зрелищем еще несколько секунд, прежде чем податься вперед.

Их губы столкнулись в медленном, затягивающем поцелуе. Напряжение вновь сковало руки, сконцентрировавшись в пальцах. Было желание разомкнуть их, чтобы почувствовать под своими ладонями напряженные плечи или бешеную пульсацию яремной вены под тронутой ноябрьским загаром кожей, но вскоре это чувство сменилось нарастающей тревогой. Деннис почувствовал, как изменилось настроение Норда, а кисти свело от боли из-за его агрессивных попыток разорвать привычную хватку.

– Все, хватит.

Деннис был уверен, что сказал это вслух, но звука не было. Слова прозвенели в его голове и остались неуслышанными, а затем произошло то, что произошло. Он не успел среагировать и толком осознать, что оказался на спине, придавленный весом чужого тела. Слишком большого и тяжелого, чтобы оно могло принадлежать принцу. Кровь вскипела. Чувство, которое когда-то было верным спутником, зародилось между ребер и расползлось по венам горячими потоками. Почувствовав под собой поверхность дивана, Деннис попытался извернуться, но чьи-то руки, ледяные и грубые, сомкнулись вокруг его шеи. Мир перед глазами выцветал, мутнел, и размытый облик, еще несколько мгновений назад принадлежавший Норду, продолжал менять форму. Знакомая рыжина волос потускнела, уступив место омерзительной седине, черты такого знакомого лица заострились, а в нос ударил затхлый запах непроветриваемого помещения. За головой нависшего мужчины вспыхнула одинокая лампочка, раскачивающаяся в такт замедляющегося дыхания Денниса. Руки безвольно опустились, а попытка вдохнуть застряла в горле. В мыслях бил сигнал тревоги, чужое лицо обретало пугающую четкость, и Деннис не был готов снова увидеть его, но все равно оставлял глаза открытыми. Стук сердца заглушал прорывающуюся сквозь агонию мысль. Что-то теплое капнуло на лицо, затем еще раз и еще, пока не попало в приоткрытый рот, из которого все еще вырывались жалкие, но уже затихающие хрипы.

«Открой глаза!»

Шелестящий шепот ворвался в угасающее сознание.

«Разве они не открыты? – безразлично спросил сам себя Деннис. Холод коснулся его кожи там, где от него должна была защищать одежда. – Я могу только их закрыть»

Сквозь окутавшую его темноту он почувствовал, как задыхается. Кислород ворвался в легкие слишком резко. Деннис вскочил и огляделся во мраке, начал судорожно ощупывать пространство рядом с собой и остановился только тогда, когда схватил пульт и включил все освещение. Комната показалась чужой, совсем незнакомой, запертые дверь и окна больше не казались ему настолько надежными. Во рту пересохло, Деннис с трудом сглотнул вязкую слюну и соскочил с кровати. Ноги сами понесли его к сейфу, спрятанному в гардеробном помещении.

Изнутри он был обит мягкой тканью, и потаенное дно, сделанное вручную, раскрылось от ритмичного постукивания по боковине с определенной частотой. Деннис схватил то, что скрывалось внутри. Кухонный нож с массивной деревянной ручкой, почерневшей от въевшихся пятен крови, и тупым, покрытым островками ржавчины, лезвием.

Деннис вернулся в постель, прижимая к груди физическое доказательство того, что ему ничего не угрожает. Кислый привкус тошноты заставил Денниса зажать рот свободной рукой, он чувствовал себя опустошенным, совсем пустым, но сердце почему-то больше не билось так, словно желало вырваться из тела. Каждая мысль снова возвращалась на свое место.

Деннис провел так какое-то время, пока не понял, что стены собственной комнаты перестали давить на него. Дыхание было уже не таким глубоким, поэтому он встал и собрался вернуть потеплевший от ладони нож обратно в сейф, но кое-что показалось ему странным. Там, где комната принимала трапециевидную форму и была застеклена, но скрыта плотными жалюзи, не пропускающими свет, притаилось нечто неправильное, раздражающее глаз. Все пространство там занимало дополнительное место для отдыха – большая и мягкая софа, – и Деннис точно помнил, что спрятал сложенный в несколько раз плед под подушку, а не оставил его валяться скомканным и практически сползшим на пол. Да и книги, которые он планировал прочитать до конца ноября, всегда были расставлены на небольшой полке в строгом порядке – от маленьких до самых объемных, и в алфавитном порядке, – но теперь они стояли вразнобой, без системы. Подъем на второй уровень, где были кабинет Денниса и его библиотека, утопал в темноте, несмотря на включенное общее освещение.

Пальцы сами собой сильнее стиснули зажатый в ладони нож. Электронные часы показывали половину десятого до полудня: либо они вышли из строя, либо протекала невероятно длинная минута, которой не было конца. Деннис схватился за ручку двери и нажал на нее, но помедлил перед тем, как выйти в коридор. Несмотря на то, что он перестал включать на ночь дополнительную защиту внутренних помещений дома, было в прозвучавшем щелчке что-то неродное, чужеродное. С его губ слетел смешок. В лицо ударили сырость и прохлада, пахнуло кровью и железом. Деннис не удивился, когда оказался в длинном узком коридоре с тысячами дверей по обе стороны.