Более, чем странная и непонятная ситуация.

Ещё интересней, что сам Тома в этой ситуации совершенно никак не фигурировал: проболел себе дома, и не при делах.

Такие странности заставляли Тому хмуриться. Странности = неприятности. Просто отодвинутые по времени. А от всей ситуации неприятностями буквально разило.

Пользуясь тем, что о нём все забыли, Тома на перемене полез в «приложение» своего коммуникатора, чтобы попытаться хоть как-то прояснить свои скопившиеся вопросы… и незаметно для себя, с непонятной естественностью и лёгкостью, влез в базы данных Полиции, где быстро нашёл нужное дело и отчёты следователей по нему.

Отчёты были, мягко говоря, странными для Томы, который был непосредственным участником событий.

Начать с того, что его квартира оказалась вовсе не его, а какой-то Нисиро Майи, двадцати шести лет от роду, уроженки планеты Токио, города Канто, незамужней, не имеющей определённого места работы, что жила в квартире всего с неделю. И исчезла после инцидента. Разыскиваемая Полицией по подозрению… в нескольких предумышленных убийствах, произошедших здесь, в Киото, в последние несколько месяцев. Момотару Дзюбей проходил по делу исключительно, как потерпевши тире свидетель. Никаких обвинений в его сторону даже не выдвигалось.

Само дело зияло дырами и отсутствием логики в версии следствия. По их мнению, убийца «Тесак» выслеживал убийцу Майю. Она же скрывалась от него в этом доме, в этой квартире, которую сняла совсем недавно. Что делал в квартире Дзюбей, объяснялось лишь предположением, что Майя… грубо говоря, «сняла» его на ночь, так как имела пристрастие к молоденьким мальчикам. Далее, по версии следствия, в квартиру начал ломиться «Тесак», Момотару от страха полез в окно, а предприимчивая Майя устроила «Тесаку» ловушку «на скорую руку», в которую, справившись с дверью, тот и попал, получив поражение электрическим током. Ну и по голове бокеном.

И следствие совершенно не смутили ни сила девушки, что умудрилась сломать добротный дубовый бокен, ни отсутствие отпечатков девушки на орудиях убийства, ни наличие там отпечатков Томы, ни наличие в квартире полного набора вещей Томы…

Вообще, дело выглядело, как торопливая и не очень удачная отписка, единственным достоинством которой было нахождение трупа этой самой Майи двумя днями позже произошедшего. И дело — закрыто!

Грубо говоря: «следак» списал «висяк» на «жмура» и успокоился. Это… расстраивало Тому, как патриота своей страны, но радовало его, как конкретного человека Нагору Тому, который выскользнул из ситуации без проблем с Законом из-за халтурного отношения к своим обязанностям конкретного следователя.

Хотя, трудно его в этом винить, учитывая количество преступлений, совершаемых в последнее время в городе «Игроками», бандами, «Хитокири», просто обнаглевшими и распоясовшимися бандитами. А уж, если вспомнить «ценник» за голову Полицейского в «приложении»… То удивительно, как они вообще-то ещё хоть как-то работают.

Всё было хорошо и спокойно ровно до того момента, как коммуникатор оповестил сигналом через динамик, встроенный в дужку очков, о поступлении нового уведомления с «приложухи».

Уведомления о том, что ему, Томе «ОЯШу» брошен вызов Игроком с ником «Шино». И у этого «Шино» значился один «фраг», что не могло не насторожить.

Первое же «Сканирование» при этом показало, что этот «Шино»… находится с Томой в одном здании. В его школе! Это ударило по нервам не хуже разряда электрического тока.

Тома тут же, как прочитал уведомление, вскинул руку и отпросился у учителя выйти в туалет. Тот неохотно его отпустил. Тома быстрым, даже торопливым шагом пересёк кабинет и вышел за дверь.

Вот только, оказавшись за дверью, он бросился не в туалет, а к двери на крышу здания.

Дверь была заперта, но замок легко поддался «приложению», которым Тома пользовался на ходу, практически не снижая скорости. Почему-то «дополненная реальность» теперь казалась ему простой и естественной вещью, без которой было неуютно и неудобно.

Оказавшись на крыше, Тома выбрал себе место для засады за одним из выходов вентиляционных труб, так, чтобы иметь максимальный обзор, но самому при этом в глаза не бросаться. Он засел и принялся перебирать школьные камеры вокруг того места, где во время «сканирования» «засветилась» точка местонахождения «Шино». Одна за другой, одна за другой. Вот только сама точка находилась в «слепой зоне» камер. А на ближайших к месту, никого не находилось. Это означало лишь то, что «Шино» неплохо успел разобраться с функционалом «приложения» и прекрасно научился прокладывать путь таким образом, чтобы всё время оставаться в «слепой зоне» для средств наблюдения.

Что ж, это было не так уж и необычно, учитывая, что сам Тома, так же во время движения на крышу, нигде не «засветился».

Вот только у Томы на «аватарке», стараниями Момотару, красуется его собственная фотография, а у этого «Шино» — картинка из Сети, с изображением классического, закутанного во всё чёрное, «ниндзя». Точнее, если правильно, то «шиноби». Видимо, отсюда и ник.

Плохо. Это даёт «Шино» преимущество, которого нет у самого Томы.

Ксо! Почему они не могут оставить его в покое? Он же обычный школьник! Не адреналиновый наркоман. Не хулиган и не фанатик всякого там убивающего железа. Ему совсем не нравится то, что с ним происходит. Ни эти новые, непонятно откуда взявшиеся навыки, ни странные мысли в голове, ни «робот», который опять включился, стоило Томе выбежать из класса, и так же внезапно отключился сейчас.

Да: крыша прекрасное место для засады на противника, которого не знаешь в лицо, которым может оказаться кто угодно. Но сидеть тут вечно… не получится. Да, даже и до следующего «сканирования» не выйдет, ведь его отпустили в туалет, а не в медицинский кабинет тот же, а задержаться в туалете на час, такое себе…

Тома со вздохом встал и двинулся обратно к классу. В жопу этого «робота»! С его «тактически верными решениями». В жопу! Нагору Тома будет жить своей простой жизнью, короткой ли, длинной, но своей. Он не будет играть по их правилам, кто бы эти «они» не были.

Придёт за ним убийца — он его встретит. Суждено будет умереть — умрёт. Дрожать и прятаться… «Смелый умирает один раз, трус умирает сотни».

Не назвал бы себя Тома смелым, но… Игроки, убийцы, Турниры — это всё не его. Не его мир. Его мир: школа, учёба, клуб Кендо и прогулки на велике по выходным. Потом будет университет, работа, любимая девушка, в последствии жена, дети, внуки. Какое-нибудь простое хобби, вроде рыбалки или плавания на маленькой яхте…

Стрела, что вонзилась в стену, в том месте, где секунду назад была его голова, прервал поток благостных мечтаний Томы. Если бы в последний момент, он что-то не почувствовал, и не дёрнулся назад, то стрела, короткая, толстая, черная арбалетная стрела, пробила бы ему висок.

«Робот» включился мгновенно. Пистолет буквально сам собой прыгнул Томе в руку, пока он разворачивался и прыжком-перекатом уходил с возможной линии обстрела.

Тома успел заметить, как, спиной вперёд, выпала из открытого окна закутанная в чёрное фигура с арбалетом. Успел заметить и навести пистолет. Стрелять не стал — было уже поздно для этого. Шанс на хоть сколько-то удачное попадание колебался в районе двух процентов, а выстрел могли заметить снаружи. Да и дальность, на которой луч из ЛПС остаётся опасным, больше пяти сотен метров, а там, за окном жилые дома…

Тома подбежал к окну и «маятником» быстро глянул вниз, за карниз. Внизу уже никого не было. Зато возле окна болталась верёвка, закреплённая в открытом окне на этаж выше.

«Ксо! Этот „Шино“ будет куда опаснее „Тесака“!», — думал Тома, продолжив свой путь к кабинету, где ещё не закончился его урок.

Переломленная в поясе максимально уважительной формой поклона, при которой руки, держащие письмо, находятся выше склонённой между ними головы, девочка ввела Нагору Тому буквально в ступор.