— Месяц. Много — два, — с некоторой внутренней борьбой в голосе признал лысый мужчина с бородкой.

— Понятно, — кивнул своим мыслям мужчина в белом хаори. — Я заберу у вас его ненадолго, Ямато-сан.

— Как вам будет угодно, Кацура-сама, — поклонился тот, кого называли Ямато Кацуре. Мужчина в хаори кивнул в ответ и, не делая дополнительных жестов, отошёл от центра зала ближе ко входу. Молодой кендоист последовал за ним.

— Ну что, Хэй, это то чего ты хотел? — когда мужчины отошли на расстояние, достаточное, чтобы их не было слышно, спросил у юноши Кацура.

— Не совсем, Кацура-сан, — пожал плечами Хэй. — Ямато-сан хороший учитель, но…

— «Но…»?

— Он учит спортивному кендо. Не боевому. Он сам никогда и никого не убивал в своей жизни. Его руки не знают, как проламывать клинком кости черепа или разрубать ребра грудной клетки. Спорт — это не то, чему я хочу учиться, но как подготовительный этап, как некая стартовая база, вполне годится.

— Что ж, — задумчиво поджал губы Кацура. — Я наведу справки о Мастерах, которые могли бы подойти твоим критериям.

— Благодарю вас, Кацура-сан, — поклонился юноша. — Для меня есть работа? Кого нужно убить? — Кацура поморщился.

— Работа есть, — признался он.

— Вас что-то беспокоит?

— На тайном совете Глав Кланов нашей партии было принято решение…

— Я слушаю.

— Решение о проведении серии актов… показательных… Работа не должна выглядеть, как несчастный случай.

— Вот как? Показательные казни? Насколько жестоким должно быть убийство? Жертву требуется пытать? — деловито уточнил юноша, которого называли Хэй. Кацуру непроизвольно передёрнуло.

— Твоя непосредственность… Мы ведь уже обсуждали…

— А к чему все эти эвфемизмы? Предпочитаю называть вещи своими именами. Конкретно и ясно. Если надо убить, то убить. Если надо пытать, то пытать. Лишние словесные кружева сути действия не изменят, — пожал плечами юноша.

— Пытать не нужно, — вздохнул Кацура. — У… устранение, — не смог себя пересилить он. — Должно быть простым, но не должно выглядеть несчастным случаем. И рядом с телом должно будет остаться послание с приговором.

— То есть: показательные казни? Чиновников казнить будем? Главы всё же дозрели до начала государственного переворота? Что ж, пожалуй, ситуация действительно благоприятствует. Какие будут пожелания по антуражу? — деловито уточнил Хэй.

— Главы сошлись на максимальной «историчности» действия. Традиционализме… Ты слышал о таком термине, как «хитокири»?

— «Хитокири»? Убийцы с мечами? До Глав всё же дошла похожесть ситуации на эпоху Бакумацу? Что ж, я вас понял, Кацура-сан. Мне нужен будет список приговорённых, время приведения приговора в действие и собственно сами экземпляры приговоров. Вы хотите Шоу — будет вам Шоу, — весело улыбнулся юноша. Кацуру вновь передёрнуло от этой улыбки.

Вечером, к воротам дома на одной из улиц Киото, считающейся элитным районом, подъехал картеж из трёх флаеров: один представительский пассажирский и два «джипа» с охраной.

Как только флаеры влетели в ворота и опустились на специальную площадку возле дома, из «джипов» высыпали охранники в броне стилизованной под самурайские одеяния, с мечами за поясом и скорострельными короткоствольными лазерными автоматами на ремнях, перекинутых через плечо.

Охранники грамотно взяли пассажирский флаер в «коробочку», распределив между собой сектора наблюдения. Старший принял доклады по скрытым средствам связи и только тогда открыл дверь клиенту, позволяя ему покинуть флаер и двинуться внутрь дома.

Тут небольшой, отливающий металлом цилиндр, медленно, с неприятным звуком прокатился по бетонной плитке двора и остановился прямо перед старшим охраны.

— Нападение!.. — успел он прокричать перед тем, как молочно-белый свет залил всё вокруг.

К моменту, как свет исчез, двое охранников из восьми уже падали на землю. Неизвестный в черных косоде и хакама, с черной спортивной обувью без логотипов на ногах, в широкополой «соломенной» шляпе на голове и гладкой белой маске без «лица» на лице, зарубил их в два быстрых и точных движения ещё пока «вспышка» работала. В те самые две секунды.

Правда, сделать это он мог исключительно наощупь или по памяти, так как видеть во время «вспышки» не мог никто. И ни один прибор не смог бы продолжать при этом функционировать.

Пока охранники отреагировали на крик старшего и проморгались после вспышки, пока успели сообразить, что лазерное оружие более не эффективно, пока похватали мечи… на ногах остался только старший охраны и сам клиент. Ну, ещё из глубины дома бежали люди. Но они не успевали.

Старший выхватил меч, оттолкнул клиента за машину и шагнул вперёд, нанося удар сверху. «Безликий» по-спортивному плавно подшагнул вперёд, выполнил скользящий блок для отвода клинка противника и… «иппон» в голову. Череп старшего охраны оказался разрублен ровно по центру лба и на глубину до середины носа. Не было размашистых ударов с рассеканием от плеча до таза, но… их и не требовалось. Нанесённой раны было вполне достаточно для быстрого убийства. Заодно и меч не застрял в теле. Не пришлось его выдирать, помогая себе ногой.

— Хм… и в спортивном стиле что-то есть, — чуть качнув головой, сам себе проговорил «безликий». Затем прыгнул вперёд и сделал «иппон» пытавшемуся спрятаться клиенту.

К этому времени подбежали охранники изнутри дома. Распахнулась дверь и в шесть быстрых ударов «безликий» разделался с бестолково выбегающими-вываливающимися по одному людьми.

Затем он достал маленькую пачку влажных салфеток, тщательно протёр свой меч, оказавшийся совсем не похожим на классическую катану, тем более на её современные реплики.

Первым, что бросалось в глаза, был цвет клинка — чёрный, матовый, без блеска, со специальным антибликовым покрытием. Второе — это рукоять. Она была выполнена из специального не скользящего в руках рифлёного полимера, из какого изготавливают рукоятки боевых ножей для спецподразделений. Ещё была чёрная круглая цуба, без какого либо рисунка — чисто утилитарный элемент защиты кисти от скользящего удара противника. Тоже черная матовая без блеска.

Затем «безликий» убрал клинок в ножны, выполненные из того же полимера, что и рукоять. С таким же мелким «клетчатым» рифлением. «Меча-спутника» у «безликого» не было.

Он бросил на грудь трупу клиента специальным образом сложенную бумажку с крупными иероглифами «приговор» на внешней стороне и ушёл.