— Звучит, — девушка икнула. — Угрожающе…

— Ляг на тот диван, я тебя порисую, — попросил Даниэль.

Девушка подошла к дивану, легла и стала расстегивать пуговицы. Даниэль вышел на порог своего дома, посмотрел в сторону и подумал вслух:

— Сегодня лопата не нужна, — после этих слов он вытащил лопату, которая была вкопана в землю, и занес ее в дом.

Девушка была без блузки. Она, шатаясь, подошла к художнику и потащила его на диван. Даниэль сел, Амелия залезла на него сверху. Художник недовольно фыркнул от алкогольного дыхания девушки и стащил ее с себя. Она сделала обиженное лицо, упала на подушку и закрыла глаза, задремав. Даниэль снял с подруги штаны, до конца блузку, развернул ее в нужную ему позу. Потом достал шкурку лисы с головой и разложил ее на девушке. Художник принялся за работу. Через четыре часа работа была закончена, а девушка очнулась. Даниэль ее успокоил, сказал, что он просто ее порисовал. Она увидела работу, ей она понравилась. Амелия напомнила, что они собираются к друзьям на квартирник.

Несколько молодых людей расслабленно сидели на ковре в квартире у своей подруги Дейзи. Девушки и парни, которым было чуть за двадцать, слушали музыку фолк-рока. Обстановка была домашняя, непринужденная и богемная. После официального концерта, где музыканты отрабатывали свои деньги, было интересно наблюдать за ними в другой обстановке, где им не нужно было развлекать публику, а можно было вести себя естественно. Они шутили, смеялись, пили баночное пиво. Могли себе позволить долго настраиваться на новую мелодию, ошибаться, а потом перестраиваться по новой. Скрипачка Дейзи была в длинном светлом платье с васильками и оборками. Она играла на скрипке и пританцовывала в мягких балетках. У нее были длинные волосы цвета гранат. Мягкие черты лица с плавными линиями носа и щек, зеленые глаза, высокие скулы. По характеру она была общительная, милая, любила пошутить и посмеяться. Ее парень Бэн, который был с ними в компании, любил слушать как она играет на скрипке, и по его взглядам можно было прочесть, что он гордится своей возлюбленной. В тот вечер он смотрел, как она пританцовывала, и старался улыбаться. Когда группа заканчивала играть, Бэн, подняв руки вверх, громко аплодировал своей любимой скрипачке. Он изо всех сил пытался отвлечься от мрачных мыслей и не подать виду, что он в полном дерьме. Для полного «счастья» ему еще не хватало поссорится с подругой.

Бэн был жгучим брюнетом с темными глазами. Среднего телосложения, стильно одевался, любил однотонные футболки и майки, и интересно сам себе декорировал джинсы. На лысой голове носил с завернутыми краями шапочку. Из под шапки торчали немного оттопыренные уши. На подбородке была небольшая борода. Он время от времени разворачивался, и чокался банкой об банки сидящих по две стороны от него двух друзей. Справа сидела Амелия, которая заигрывала с ним, поправляя свою прическу каре. Она пристально смотрела в его глаза, пытаясь увидеть ответные чувства. Амелия была шатенкой, с серыми глазами, с заостренным носом, на котором была небольшая горбинка и широкой улыбкой. Она, сидя на полу, вставала на колени, выпрямлялась, изгибая спину и выпячивая маленькую грудь. Амелия также делала вид что разминалась, уставая сидеть в одной позе. Придвигалась ближе к парню, хохотала. Смешная ли была шутка, ей было это неважно, лишь бы прижаться к нему, от как будто неконтролируемых движений. Почувствовав его тело, она взбудоражилась, у нее участились пульс с дыханием, и в животе было что-то очень приятное. А от излишне выпитого пива у нее стала кружиться голова, дофамин упал до нуля, и у нее начался приступ раздражительности, а потом агрессии. К неосознанным действиям ее подтолкнули градус пива и ревность.

Когда Дейзи подошла к своему парню, они поцеловались и стали обниматься, прямо перед глазами покрасневшей от злости подруги. Амелия поднялась на ноги и вцепилась в волосы Дейзи. Та от неожиданности вытаращила глаза, взялась за кулаки, захватившие ее волосы и попыталась их отцепить, но было бесполезно. Амелия резко дернула ее, опрокинув спиной на пол. Девочки закричали, одна боевым криком, другая от ужаса. Парни стали разнимать их. Бэн резко взял Амелию за талию и оттащил её от Дейзи. Та мотала ногами и головой, пыталась разжать руки Бэна, кричала. Дейзи встала с пола, ошарашенно посмотрела на Амелию. Слезы хлынули из глаз от обиды. Скрипачка взяла свою тканевую сумку и вышла из своей же квартиры. Бэн побежал за любимой и поймал ее на лестничном пролёте:

— Дейзи стой! Я пойду с тобой! Уже ночь на дворе, — крикнул он.

Дейзи остановилась, повернулась и с обидой посмотрела на Бэна. Мысли у нее в голове были самые разнообразные. И обида, и злость, и неприятие случившегося.

— Что это было? — с дрожью в голосе спросила она.

— Я не знаю. Дейзи, солнышко мое. Она мне весь вечер глазки строила. Она мне, а не я ей. Я ей не отвечал. Откуда я знаю, что у нее в голове. Она пьяная. Дай я тебя обниму.

Он обнял не сопротивляющуюся скрипачку и предложил ей пойти к нему домой. В подъезд вышел один из гитаристов.

— Вы уходите? — поинтересовался он дальнейшим развитием событий.

— Да, мы ко мне домой, — сообщил Бэн, оглянувшись на гитариста. — Но мы вернёмся.

Рука Бэна уже лежала на плече у Дейзи. Дейзи обняла его ниже поясницы, и они не спеша вышли из ее дома.

Откинутая на диван Амелия лежала на диване и глупо озиралась по сторонам. К ней подошел друг из их компании — Даниэль. Он сел на корточки, взял за колени Амелию, посмотрел ей в глаза и попытался ее привести в чувства:

— Ты пьяная. Идем, умоешься, у тебя тушь размазалась. И я тебя отведу домой.

Они пошли в ванную. Там Амелия посмотрела на себя в зеркало. Она смогла увидеть только что-то мутное и расплывчатое. Даниэль помог ей умыться, привести себя в порядок. Когда они вернулись в комнату, к нему обратился молодой парень из импровизированной труппы.

— Квартирник закончился? — спросил гитарист.

Даниэль развел руками и ответил:

— Судя по всему, да. Мне нужно проводить Амелию домой.

— Тогда мы остаемся бухать дальше, пока не придет хозяйка. Никто не против? — спросил гитарист, посмотрев на двух друзей музыкантов и на Амелию с Даниэлем.

Даниэль ответил, что не против, и повел ревнивую Амелию из квартиры на улицу. Шатаясь, они побрели по мокрому асфальту, в котором было желтое отражение света фонарей и светящиеся вывески магазинов. Над ними висело серое с черными тучами небо. Четыре ботинка, на которые друзья смотрели сверху вниз, пришагали к лавочке. Даниэль снял с себя подругу. Она плюхнулась, чуть не свалившись. Даниэль ее поправил, прижав за плечи к спинке лавочки.

— Вот твой дом. Знакомиться с твоими родителями у меня желания нет, поэтому, досвидос, — сказал вслух Даниэль.

Услышала его подруга или нет, он не понял, так как она, закрыв глаза и опустив голову на грудь, сидела неподвижно. Даниэль двинулся в обратную сторону. Он был высокий и очень худой. С темными кудрями до плеч. Увлекался духовными практиками и был сыроедом. У него сильно выделялись скулы, был тонкий нос, узкие губы и белая кожа. Даниэль выглядел типичным художником, кем и являлся, собственно говоря. Свои картины он создавал у себя в мастерской, в доме старого фонда. В мастерской художника стоял подиум со стулом и софитом, для моделей. Даниэля привлекали формы девушек. Он делал небольшие эскизы с натуры, искал нужный ракурс и освещение, продумывал композицию и только потом переносил завершенную мысль с маленького формата на большой холст. Он любил писать контраст светлых пятен и темного фона. Изображения девушек выходили из тени, обнажая свои прелестные нагие формы. Мало кто соглашался раздеваться перед художником и неподвижно позировать. Девушки ассоциировались у художника с различными животными, птицами и насекомыми. Он старался отобразить свое своеобразное видение с помощью синтеза изображений животного и человека. Пол лица было человеческим, другая половина животного или птицы. К фигуре он мог дополнить хвост или крылья, смотря, какая у Даниэля была задумка. Истинным мастерством для художника было рисование или написание с натуры. Копирование с фотографии, или же повторение созданного творения он считал дилетантством.