Тим Мюррей наблюдал за их спуском в вестибюль на индикаторе над дверью, когда лифт стремительно несся вниз. Они оставили Брэда связанным в комнате с запертой дверью, согласно инструкциям Рика. К тому времени, как он освободится, женушка станет мясом для Животного.

Словно прочитав его мысли, старуха заговорила. 

- Рик сказал, что у меня может быть глаз.

- Хм? - Тим посмотрел на нее, впервые взглянув в ее водянисто-голубые глаза. Она выглядела сумасшедшей. Безумной.

- Ее глаза, - сказала старая леди, ее голос был пронзительным и резким, - люблю есть глаза. Рик сказал, что я могу взять один. 

- Меня это устраивает, леди, - сказал Тим, снова поворачиваясь к двери. Ему также придется оставить эту старую летучую мышь в мотеле на Спринг-стрит, на окраине Вегаса. Он ждал этого с нетерпением.

- Мне больше всего нравятся глаза, - сказала пожилая леди безразличным тоном, как будто обсуждала приготовление яблочного пирога. - Однако я обнаружила, что глаза детей - самые лучшие. А еще мне нравятся задницы. Мне нравится варить глаза в бульоне, который я делаю из крови, но мне нравится поливать задницы в духовке луком и полосками бекона.

Тим посмотрел на нее, чувствуя отвращение. 

- Ты издеваешься?

- Почему, нет, - сказала она тоном, который, казалось, говорил: "Зачем мне лгать?"

- Ты, блядь, ешь людей?

- Когда могу, - сказала она равнодушно. Она схватила свою сумочку. - Я бы съела эту пизду, которую ты держишь в коробке, если бы Рик позволил мне, но он приберег ее для фильма. Но я сказала ему, что мне нужны глаза. Мне нравятся глаза.

- Черт! - Тим с отвращением покачал головой. И он думал, что Животное - больной ублюдок.

- Конечно, если ее "киска" останется цела, когда Животное закончит с ней, может быть, он позволит мне ее забрать. Мне действительно нравится вкус "киски".

- Вот мы и приехали, - объявил Тим, когда кабина лифта остановилась. Слушать, как эта старая пизда говорит о том, что любит есть "киску" в буквальном смысле, было противно. Двери лифта вели в вестибюль, где толпа туристов ждала очереди, чтобы войти в лифт. Тим выдавил улыбку и подождал, пока выйдет Мейбл, затем толкнул тележку. 

- Машина в гараже, - сказал он, не отставая от Мейбл и ведя тележку по вестибюлю к выходу, ведущему в гараж. - Третий уровень.

- Отлично, - сказала Мейбл, шагая быстро для женщины ее возраста.

Когда они направлялись к гаражу и пробирались мимо туристов, Тим не мог не взглянуть на старую женщину, которая шла перед ним. Где, черт возьми, Рик Шектман находит этих уродов? Он знал, что существует много чудаков, которые развлекаются, смотря фильмы о людях, которых насилуют и режут на куски, но то, что есть даже старики, которые так же больны, как Животное, было чем-то, чего Тим не мог понять. Что не так с этими людьми? Почему им нравится заниматься этим дерьмом? Тим этого не понимал; единственная причина, по которой он был вовлечен в этот дерьмовый бизнес, заключалась в хороших деньгах, и он всегда получал бесплатные минеты от шлюх, которых они использовали в фильмах. Его мысли вернулись к той ночи, когда он избавился от тела Эла на свалке, и как Животное еще раз набросился на него, насилуя безжизненное тело, используя обрубок шеи в качестве сексуального отверстия. Он видел, как Животное использовал всевозможные вещи в качестве сексуального отверстия - зияющие ножевые раны, которые он проделывал в животе, пустые глазницы, из которых хлестали кровь и глазная жидкость. Однако до последнего случая с ребенком он не видел, чтобы Животное кого-нибудь ел. Это было просто чертовски мерзко.

Тим Мюррей внимательно следил за всем, что напоминало полицейских или сотрудников службы безопасности, пока они приближались к внедорожнику, горизонт казался чистым - было очевидно, что они не искали парня, сопровождающего свою бабушку! Он указал на Мейбл Шнайдер. 

- Белая свинья со мной. - Мейбл приветствовала его кивком, когда они подошли к машине, и Тим отключил ее с помощью пульта дистанционного управления, быстро открыв боковую дверь. Мейбл спокойно ждала, скромно сжимая в руках сумочку, пока Тим затаскивал коробку в фургон. Когда все было надежно закреплено, он закрыл дверцу и отодвинул тележку в сторону. Мейбл открыла дверцу со стороны водителя и забралась внутрь, в то время как Тим скользнул на водительское сиденье и завел фургон.

Они выехали из "Луксора" и направились на окраину Лас-Вегаса.

В ушах у него громко гудело.

Это было первое, что осознал Брэд Миллер, когда стал приходить в себя.

Он открыл глаза. Его зрение было расфокусированным, и он моргнул, пытаясь сосредоточиться. Он осознал, что связан, что кожа на его руках зудит, и когда он снова открыл глаза, его зрение сфокусировалось. И то, что он увидел, было красным.

Кремовый ковер в их комнате стал темно-красного цвета.

Затем его ударил запах вместе с электризующим чувством онемения, которое все еще отдавалось эхом в его конечностях, делая его кожу сверхчувствительной. Во рту у него пересохло, и он почувствовал металлический привкус в горле. Он начал дергаться, и только тогда понял, что связан клейкой лентой.

Он открыл рот, чтобы закричать, но не смог; его рот тоже был заклеен скотчем.

Брэд отчаянно катался по полу, в нем бурлил адреналин. Вид безжизненного тела Джона Паноццо, его бледная плоть, похожая на брюхо дохлой рыбы, привела его в бешенство. Он боролся со своими путами, и когда его удары заставили его потерять равновесие и упасть на пол, ударившись щекой о мокрый ковер, он пришел в ярость. Он дернулся, поднялся на колени и сумел доковылять до края кровати. На кровати и стене над изголовьем были пятна крови, и его сердце подпрыгнуло в груди. Смятые простыни сказали ему, чего он боялся.

Лиза у них, о Боже, блядь, Лиза у них!

Один быстрый взгляд по комнате вернул ему память, рассказал ему все, что ему нужно было знать. Их перехитрили. Билли проинструктировал свою команду безопасности искать Тима Мюррея и того парня, Животное, вероятно, также Эла Прессмана. Они не ожидали сумасшедшую старуху.

Как, черт возьми, они нас нашли? Как, черт возьми, они узнали, что мы здесь?

Пока он пытался выяснить, как могла быть нарушена их безопасность, Брэд подтянулся на кровати и перекатился на другую сторону, где на тумбочке лежал телефон. Он попытался высвободить руки из пут, но смог сдвинуть их только на четверть дюйма от своего тела. Он не мог двигаться. В отчаянном прыжке Брэд упал на телефон и сумел прижаться к нему лицом. Затем он снял трубку с рычага и почувствовал ликование, услышав открытый гудок. Слава Богу, слава Богу. Слава Богу.

Теперь если бы он только мог позвонить оператору.

Брэд на мгновение уставился на клавиатуру, гудок эхом разнесся по комнате. Затем он протянул руку и провел лицом по кнопкам. Он провел носом по кнопке 0 и почувствовал, как у него скрутило живот, когда он нажал на нее, надеясь, что нажимает правильную кнопку. Надеясь и молясь, чтобы это сработало.

А потом ответил оператор отеля, и Брэд почувствовал такой прилив облегчения при звуке ее голоса, что чуть не зарыдал. Он понятия не имел, как долго был без сознания, но знал, что на счету каждая секунда.

Он сделал единственное, что мог сделать. Он хрюкнул сквозь заклеенный скотчем кляп.

Голос оператора был ясным и вопросительным. 

- Могу я вам чем-нибудь помочь?

Брэд закричал сквозь кляп; его голос, хотя и приглушенный, звучал панически для его ушей. Он надеялся, что был достаточно громким, чтобы передать это по телефону.

- Там есть кто-нибудь?

- М-м-м-м!

Короткая пауза. Приглушенный разговор на заднем плане: 

- Вам нужна помощь?

- М-м-м-м-м-м!

- Я посылаю охрану отеля наверх, - сказал оператор, теперь уже уверенно. - Они уже в пути.

И с этими словами Брэд Миллер рухнул на кровать и зарыдал от облегчения и страха, вопреки всему надеясь, что не все еще потеряно.