Однажды, я нашла у мамы бутылку коньяка. Она стояла неполная на полке над антресолью. Я подумала, что если разбавить немного алкоголя в черный чай, то ничего плохого не произойдет, поэтому схватила бутылку и отмерила нужное количество коньяка. Я не чувствовала вины. Хотя нет. Вина сгрызала меня изнутри, поэтому я старалась провести свой ритуал, как можно быстрее.

Добавила коньяка в одну чашку, а потом добавила в другую. Однако существовал побочный эффект – я начинала бегать в туалет нескончаемое количество раз. Могла с него не слезать часами, пока мама была на работе, а сестра в школе. Худшее происходило тогда, когда отчим оставался дома и мне приходилось мочиться в бутылку, ведь двухчасовые посиделки в туалете могли вызвать дополнительные вопросы.

Мораль истории такова: я чувствовала себя ужасно. Поэтому я стараюсь сейчас уделить внимание своей сестре больше, чем тогда. Раньше я делала вид, что забочусь о ней. Я пыталась себя оправдать, что тоже была ребенком с недостатком серого вещества в мозгу. Но что это теперь может изменить? Зачем я всё это рассказываю? Подобное вроде бы принято скрывать. Но иногда вам нужно поделиться своим гнильём, пролить на него свет всеобщего презрения, чтобы очиститься самим.

Я хотела быть хорошим примером для своей сестры. Я перестала пить. Запретила себе подходить к этим прилавкам. Не скажу, что срывов никогда не было, но каждый день – это только ваш выбор, сделать что-то плохое или совершить нечто хорошее. Я выбрала Бога и стараюсь следовать правильному пути, по которому Он хочет, чтобы я шла. Я слишком часто падаю и ошибаюсь, но до тех пор, пока я продолжаю идти, это всё, что будет иметь для меня значение.

В четверг я смотрела на полки с алкоголем и читала этикетки, нервно сглатывая слюну и сдерживая единый поток мыслей в своей голове.

– Доброе утро, Тори, – поздоровался Кир, – изучаешь наш ассортимент?

– Я никогда в жизни не запомню такое количество названий.

– На самом деле, стоит запоминать только ходовые, которые чаще всего используются для напитков.

– Ну и?

– Самый ходовой виски у нас это «Jack Daniels», среди текилы – «Reposado». Мне нравится её бутылочка, кстати. Если берем коньяк, то это «Hennessy».

– А какой именно?

– У всех разные вкусы. Кто-то любит «Very Special», кто-то «Extra Old». Редко, конечно, но бывает и его берут.

– Хорошо, это я запомню.

– Если тебя попросят налить джин, то можешь взять «Bombay Sapphire» или «Beefeater».

– А что насчет «Monkey 47»?

– Хороший джин, мне нравится. Можно и его налить, если придётся. Внизу, вина и шампанские. Здесь красные, тут белые, рядом розовые.

– In vino veritas, – задумчиво произнесла я.

– По-моему, у Плиния есть ещё другие высказывания насчет вина.

– Я других, к сожалению, не знаю.

– Самое лучшее вино – это то вино, которое больше всего нравится тому, кто его пьет.

– Справедливо. Прогонишь меня по винам? Я тоже не очень хорошо в них разбираюсь.

– Да, конечно. Давай после двенадцати? Мне надо кое-что закончить по отчетам.

– Да, договорились.

Работа продолжалась, и я сама не понимала, почему мне так нравится разговаривать с ним об алкоголе. Кира это действительно увлекало. Когда молодой человек говорил о нем, его глаза увлеченно горели.

– Ты можешь обслужить вон тот столик у окна? – мягко попросила меня Николь, оторвав меня от собственных мыслей.

– Без проблем.

У окна сидела молодая пара: девушка по возрасту чуть старше меня, уткнувшаяся носом в телефон, и парень, время от времени мрачно на неё поглядывающий.

– Доброе утро, вы готовы сделать заказ?

– Да. Один салат цезарь с креветками, бефстроганов, шоколадный фондан, девушке зеленый чай, а мне бокал вина.

– Какое вино вы предпочитаете?

– Какое подходит к говядине, такое и принесите.

– Напитки вам сразу подать или всё вместе с блюдами?

– Сразу.

– Хорошо. Позвольте мне повторить ваш заказ: один салат цезарь с креветками, один бефстроганов, шоколадный фондан, зеленый чай и один бокал вина. Всё верно?

– Да. Сколько времени это займет?

– Примерно двадцать пять минут. Для вас постараемся сделать быстрее.

Складывалось ощущение, что оба гостя находились сейчас не в том настроении, чтобы вести любезную беседу, поэтому я устремилась на кухню отдать заказ повару, находившемуся на смене – Сэму. Тот, прочитав его, показал мне большой палец и принялся доставать необходимые продукты. Мне же предстояло разобраться с выбором вина к говядине.

– Кира, я знаю, что ты занят. Можешь мне помочь?

– Да, что случилось?

– Парень заказал бефстроганов и попросил к нему вина, но не сказал, какого. Дал мне право положиться на свой выбор. Как ты думаешь, что лучше ему подать?

– Так… Бефстроганов – это говядина. Значит, возьми «Cabernet Sauvignon». Это Франция. У него очень насыщенный вкус. Он отдает спелой вишней и пряностями. Это красное вино. Можешь предложить «Zinfandel», тоже красное вино средней степени насыщенности. Там присутствует клубника, ежевика и немного специй.

– Так, что?

– Давай возьмём «Zinfandel». Надеюсь, у этого парня такие же вкусовые предпочтения, как и у меня.

– Ты нальешь мне?

Кира удивленно посмотрел на меня, выгнув бровь дугой, как бы спрашивая: «С какой стати?»

– Пожалуйста! – взмолилась я.

– Ой, ладно. Хорошо. Подай тогда сюда большой бокал. Средние это для белого вина, если что.

Я не могу припомнить сколько раз, Кира спасал меня из сложных ситуаций, где я не знала, что делать или мне попросту не хватало знаний. Отнеся заказ через определенное время, я удалилась к натирке стекла, как через двадцать минут к барной стойке подошел тот самый парень, что сделал у меня заказ. Я тут же откликнулась, как только заметила его рядом.

– Что-то не так с вином? – уточнила я, пытаясь понять по его лицу в чём же заключалась собственное проблема.

– Дело не в вине. Моя девушка жалуется, что с её десертом что-то не так.

– А что с ним не так?

– Внутри начинка должна быть жидкой, а она не жидкая.

– Вот как, – эта претензия немного замедлила ход моих рассуждений, – давайте я проверю блюдо вместе с поваром.

– Да, замените.

По пути к их столику, Кира вопросительно посмотрела на меня, но я старалась скрыть своё разочарование. Девушка за столиком сидела с недовольным выражением лица, не произнеся ни слова. Когда я принесла блюдо на кухню, то Сэм посмотрел на него и спросил:

– Ты шутишь? Оно жидкое внутри, видишь?

– Для гостей оно не слишком жидкое.

– А какое оно должно быть?

– Я не знаю!

– Тогда отнеси им это и скажи, что повар сказал, что всё в порядке. Я, вообще, не в курсе, что им надо.

Однако, как вы можете понять, гости не были в восторге от услышанного ответа.

– Вы походу не поняли? Вы не услышали, что я сказал? – молодой человек агрессивно задал мне два вопроса.

– Я услышала. Однако повар, приготовивший блюдо, подтвердил, что с десертом всё в порядке.

– Вы будете ещё со мной продолжать спорить? Я виноват, что у вас головой всё плохо?

– Простите?

– Прощаю. Мы не будем за это платить.

– Но блюдо было приготовлено правильно.

– Ты долбанутая или что? Я могу тебе показать, как выглядит нормальный шоколадный фондан, а не то, что ты мне здесь суёшь.

– Извините, я…

– Хорошо, мы понимаем Ваше недовольство. Вы можете не платить за десерт. Мы приносим Вам глубочайшие извинения. Оплата будет произведена в соответствие с учетом новых изменений. Мы также проведем беседу с поваром о качестве приготовленного блюда, – уверенно произнес Кира, придя ко мне на помощь уже в который раз. Я вздохнула с облегчением и поспешила удалиться в служебное помещение на пару минут. Но не успела я даже побыть немного времени наедине с собой, как мой коллега тут же нарушил моё одиночество.

– Ты как?

– Нормально.

– Не обращай внимания. Придурки везде бывают.