Дав девочке имя, Андрей как будто сделал давно откладываемое дело, и на душе стало легче. Теперь можно заняться последней оставшейся зацепкой — орнаментом из домов в каналах. Достав блокнот, Андрей погрузился в изучение перерисованных узоров. Он старался найти в этих закорючках какую-то закономерность. Он пробовал разбить непрерывный орнамент на составные части. Он перерисовал рисунок на нескольких отдельных листах и разрезал их в различных местах. Перебрав несколько вариантов, Андрей получил окончательный вариант — весь орнамент, обвивающий здания, состоял только из десяти различных символов, многократно повторяющихся в разных сочетаниях. Орнамент внутри дома состоял только из восьми различных символов, записанных по одному разу.

— Это похоже на шифровку, где каждый символ что-то означает.

— Это не может быть иероглифами — их слишком мало и они слишком часто повторяются — больше похоже на алфавит.

— Но в каком алфавите всего десять букв?

— Букв может быть и больше, просто не все используются в записи — даже в этом предложении разных букв меньше, чем в алфавите — нет букв «г», «ё», «й», «ц», «щ», «ъ».

— Теперь есть.

— Ну смысл ты понял.

— Но как же сопоставить символы и буквы? И вдруг это неизвестный язык?

— Я думаю, что полумесяц обхватывающий круг явно отличается от орнамента и потому является ключом к шифру. Но он мне не поможет в случае, когда язык неизвестен.

— А что, если все намного проще, и десять символов — это десять цифр.

— Мысль интересная. Осталось расшифровать полумесяц.

— А вдруг полумесяц — это полумесяц.

— Гениально… Хотя, подожди — круг тогда солнце.

— Что-то связанное с солнцем и луной? Какая-то дата? Лунные циклы?

— Но они происходят слишком часто. Да и с солнцем они не связаны.

— Тогда затмение.

— Солнечное или лунное?

— Надо проверить оба варианта — найти даты, состоящие из разных цифр.

— Надеюсь будет не очень подозрительно, что я интересуюсь такой информацией.

Андрей достал коммуникатор и отправил запрос в единую библиотечную сеть. Через несколько минут пришла выписка со списком всех затмений за последние двести лет. На удивление, обнаружилось только одно затмение, чья дата имела восемь разных цифр — 23.06.1975. Древняя дата. Сопоставив эти цифры с орнаментом, Андрей получил повторяющуюся последовательность цифр с двумя неизвестными цифрами:

«…*6*6#5032#*53*99597*11**70527315*6*6#5032#*53*995…»

Но где начало у этой последовательности? Оно может быть и там, где цифры неизвестны. Присмотревшись внимательно, Андрей обнаружил, что два элемента орнамента чуть крупнее других таких же и чередуются через каждые пятнадцать символов. — А вот и начало — хорошо, что я рисую с фотографической точностью, — подумал Андрей. — Но какая здесь последовательность? Это «53*99597*11**705 27315*6*6#5032#*» или «27315*6*6#5032#* 53*99597*11**705»? И что это значит?

— Возможно это шифр. Но от чего он?

— А еще это похоже на координаты.

— Тогда это может быть 53 градуса *9 минут северной широты и 27 градусов 31 минута восточной долготы. Или наоборот.

Андрей подошел к шкафу и стал проводить взглядом по книжным корешкам в поисках нужной книги: — «Спартак» — почти историческая книга о временах, когда люди были рабами; обуглившаяся книга с едва заметной надписью «Бредб…» — страницы наполовину сгорели, их было невозможно читать — когда-нибудь найдется такая же целая книга; «Вы, конечно, шутите, мистер» — забавные похождения древнего мыслителя; «Старик и море» — книга о борьбе, одиночестве и страданиях; «Омега» — новая книга, еще пока не известно о чем. А вот и нужная книга — «Географический атлас».

Открыв атлас, Андрей стал искать места по координатам. В одном случае получалась местность где-то на северо-востоке, примерно в тысяче километров. Во втором случае — далеко на юге, за горами, совершенно в другой стране в нескольких тысячах километрах.

— Первый вариант выглядит логичнее, правда неизвестно точно — это 89 минут северной широты или 49?

— Я думаю это неважно — судя по карте, расстояние между этими двумя точками около сорока километров.

— И все же, все это выглядит высосанным из пальца. Да и расстояние слишком большое, чтобы просто сходить и проверить.

— Пока что это единственный вариант. Но действительно, вариант сомнительный. Нужно еще все хорошенько обдумать, найти другие варианты.

Андрей взглянул на часы — пора было идти на работу. Он собрал рюкзак, кинул в него начатую книгу и подошел к двери.

— Прощай, Катя. Мне надо на работу, — девочка понимающе кивнула, потом подошла и осторожно обняла. Спокойная уверенность разлилась по телу Андрея, начинался хороший день.

— Андрей Художник номер 15384? — на проходной стояли два неприметных человека в серых строгих костюмах. Было непривычно слышать свое полное официальное имя. Вместо фамилии инженеры обозначались своей специализацией и порядковым номером выпуска из интерната. Отчеств же не было и вовсе — инженеры не знали своих родителей. Михалыч на самом деле был Михаилом, а Михалычем его звали в силу возраста. Между собой инженеры общались только по именам, поэтому-то Андрею и было удивительно, что Яков обладает собственной фамилией.

— Да, да, — ответил, чуть замешкавшись, Андрей.

— Прошу, пройдемте с нами.

Андрей сидел за столом в пустой комнате. Сюда его доставили два молчаливых угрюмых человека со взглядом мертвой рыбы. Они ничего не говорили, да и страшно их было о чем-то спрашивать. Черная квадратная машина привезла их к штабу Управления Иностранного Вмешательства — главной организации охранителей, отслеживающей идеологические, политические и военные угрозы иностранных государств. Сопроводив Андрея до комнаты со столом и двумя стульями, они закрыли дверь, оставив его наедине с собственными мыслями.

— Зачем меня сюда доставили? Он что-то знают?

— Наверняка ты проболтался в баре. Или на улице.

— Может дело в Якове Палагене. Он им все рассказал. Хоть Алекс и ручался в нем, но быть до конца уверенным я не могу.

— Но с другой стороны, я всего лишь принес безобидные грибы.

— Из канализации. И он рассказал им об этом.

— Или не рассказал, а появились новые камеры на улицах, и они засекли, как я проникаю в канализацию?

— Но как бы они меня опознали?

— А что если им и не надо было меня опознавать?

— Точно. Они могли давно заинтересоваться подозрительным человеком и установить физическую слежку. Тут тебе и закрытая дверь в канализации.

— Но что-то тут не вяжется. Если бы они обнаружили, что кто-то заходит в канализацию, то сразу бы его арестовали. Слежка слишком муторное занятие для такого нарушения.

— Тогда это от моей болтовни. Знать бы еще, что я говорил.

— Это не важно. Все можно списать на пьяные фантазии. Плохо будет, если они заявятся ко мне домой. Тогда меня уже ничего не спасет.

— Погоди играть похоронный марш. Накрутил сам себя. А вдруг это никак не связано с моими похождениями. Мало ли что еще могло случиться на работе.

— Да, точно — испорченные материалы. Я их первый нашел. Вредительство относится к тяжелым преступлениям, но я к этому не имею никакого отношения.

— Или несчастный случай с третьей бригадой на прошлой неделе.

— Было бы хорошо. Если это что-то по работе, то мне скрывать нечего. Буду говорить все, как есть. Я чист. А если это связано с моим хобби, то буду все отрицать, скажу, что ничего не знаю. Если во всем признаюсь, будет только хуже.

— А если они будут пытать?

— Пытать? А разве они так делают? Преступники же сами во всем признаются. Это показывали по телевизору.

— Ага, по телевизору.

— Тогда лучше сразу признаться. Сбежать же отсюда нельзя. Тут полно охранителей.

— Да, и я совсем забыл про ту табличку, которую мы с Алексом откуда-то стащили.

— Слишком мелковато для них. Это была пьяная выходка — я думаю, к таким вещам они относятся с пониманием.