Джим повалился на пол, захрипел и замер.

— Помни брусок, быстро — Нил кинул прямоугольный пакет ближайшему астронавту, им оказался Ламберт, а сам бросился к Джиму и стал проводить реанимационные действия. Сперва он вколол прозрачное лекарство вакуумным шприцом. Затем быстрым легким движением руки попытался нащупать пульс на сонной артерии и, не найдя его, достал из кармана толстую длинную трубку и с усилием вставил ее в горло Джима, предварительно разжав ему зубы. Набрав воздуха в грудь, Нил вдохнул его в трубку, а затем положил скрещенные ладони на грудь и несколько раз с силой надавил на нее. Снова вдох и массаж сердца. Вдох. Массаж сердца. Пульса не было.

— Давай! — Нил протянул руку Ламберту, и тот все понял и дал ему брусок, уже изрядно помятый потными руками. Это было не что иное, как портативный дефибриллятор, накапливающий заряд от механических воздействий. Разделив прямоугольник на две соединенные проводом части, Нил приложил их к груди — одну под ключицей, а вторую около верхушки сердца.

— Разряд! — тело Джима дернулось и вновь затихло. Пульса не было. Нил увеличил заряд и вновь склонился над Джимом.

— Разряд! — Нил с надеждой прощупал пульс.

— Разряд! — энергия была уже больше трехсот джоулей.

— Разряд! — еще одна попытка.

— Разряд!

Джим не подавал никаких признаков жизни. Нил устало опустился на пол и сделал глубокий вдох. Он был удручен. Остальные молча смотрели на него.

— Он не поперхнулся, иначе бы я откачал его, — произнес Нил, сидя на полу. — Он отравился. Я ничего не смог сделать.

— Но чем он мог отравиться? Какой-то сбой поварской машины?

— Нет. Этого не может быть. Она застрахована от таких ошибок.

— А вдруг произошел сбой из-за электромагнитной бури? Может такое быть?

— Нет, — Нил не понимал, кто говорит. Первая смерть на его руках была неожиданно тяжелой для него. Все плыло перед глазами. — Ни одна из комбинаций пищевых полуфабрикатов не сможет привести к таким последствиям. Это отрава. Сильная.

— Но как она могла сюда попасть? И подействовать только на одного?

— Из лаборатории ядохимикаты вынести нельзя — там полная дезинфекция.

— И сигнализация, реагирующая на опасные вещества.

— Может он с собой что-то принес? На руках. Он же нашел какое-то сооружение.

— А как же дезинфекция после шлюза? Она не такая строгая, как в лаборатории, но она все же есть.

— Действительно. Он мог торопиться и пропустить эту процедуру. Я еще удивился, что он так быстро прошел шлюз. — Нил распознал голос Ламберта и воспрянул духом:

— Верно. Это может быть какое-то неизвестное нам вещество, — встрепенулся Нил. — Но тогда мы все в опасности. Неизвестно, как это вещество может подействовать на нас.

Джон быстро осознал опасность и нажал на красную кнопку на панели управления.

— Срочная дезинфекция кают-компании. Просьба всем оставаться на местах, — прозвучал механический голос из динамика на стене. Освещение переключилось с естественного света на фиолетовый, из стен появились роботы-дезинфекторы.

— Эх, надо было сначала образцы взять, — посетовал Нил. — Ладно, на вскрытии посмотрим и скафандр проверим.

Роботы дюйм за дюймом тщательно очищали все поверхности с помощью специальных насадок. Люди терпеливо ждали окончания процедуры. Дэвид, чтобы не терять времени, воспользовался личным коммуникатором станции и включил режим повышенной готовности. Он включал в себя поиск источника биологической, химической, электронной и ядерной опасности. Все помещения стали герметично изолированными друг от друга, и искусственный интеллект станции начал проверять их одно за другим. Сначала проверялись ключевые блоки, отвечающие за функционирование станции — масс-генератор, дублирующие генераторы, системы воздухогенерации и воздухоочистки, управляющие цепи и калькуляторы, медблок. Затем системы вторичного жизнеобеспечения — репликаторы жидкостей и провианта, системы мусороочистки и переработки, комплекс водонесущего оборудования. Следом наступал черед индивидуальных и общих жилых помещений, технических помещений и шлюзов. Последним наступала очередь лабораторий и хладогенераторов. Эта проверка проходила с особой тщательностью и занимала продолжительное время, в связи со сложностью и хрупкостью проверяемых объектов. До завтрашнего дня можно было не ожидать возвращения к работе. Оно и к лучшему — нужно было осознать случившееся.

Дезинфекция тем временем закончилась, двери разблокировались, но люди остались на местах, глядя на бездыханное тело Джима. Никто не мог поверить в реальность случившегося. Космические полеты давно стали уже настолько безопасными, что проще было получить травму при езде на велосипеде, чем при исследовании космоса. А развитая медицина не предполагала малую продолжительность жизни. Поэтому столь ранняя смерть вызвала у всех необычные чувства — давно забытый страх, жалость по соплеменнику и скорбь утраты. По лицу Катрины потекли запоздалые слезы. Из стены появились мобильные носилки, и Ламберт с Роджером кинулись помогать доктору Муну перемещать на них остывшее тело Джима.

— Эх, Джимми, Джимми, — приговаривал Ламберт. — Как же это ты так?

Носилки зафиксировали тело, и Нил повез их в медицинский отдел. Пришло время оборудования для вскрытия. Оно было еще даже не распечатано. Кроме Нила в медотсек зашла и Катрина. Она имела степень по медицине и собиралась ассистировать ему. Одевшись в защитные герметичные костюмы, медики начали проводить вскрытие. Сняв с тела одежду, они начали проводить наружный осмотр кожных покровов. Никаких повреждений или посторонних следов не было обнаружено. Нил открыл Джиму рот и с помощью стерильного зонда взял мазок из носоглотки. Затем взял образцы материалов из-под ногтей и приготовился к вскрытию, достав циркулярную пилу. Он решил не использовать лазерный резак, чтобы не запаивать и не дезинфицировать разрезы, так как это может скрыть полезную информацию. Катрина в это время осматривала снятую одежду в надежде найти следы посторонних соединений. В этом ей помогал ручной анализатор спектра — ничего необычного для космической одежды он не показал. Тогда она вернулась к Нилу, который уже вскрыл грудную клетку и начинал раскрывать ребра, обнажая внутренние органы. Темная кровь стекала с трупа по специальным желобкам и уходила в слив в полу. Нил стал вынимать легкие, сердце, желудок и другие органы и складывать их на столик. Катрина внимательно осматривала их и вносила описание в патологоанатомический листок. Осмотрев все внутренние полости и органы, она стала срезать микротомом тонкие слои тканей. Гистологический анализ должен объяснить причины смерти. Катрина поместила образцы в герметичный бокс и отправила внутренней почтой в свою лабораторию.

— Похоже на отравление цианидами, но укол тиосульфата натрия ничего не дал, — прервал молчание Нил. — Я теряюсь в догадках, что это может быть.

— Я проведу все необходимые анализы, как только лаборатории откроются.

Они вернули органы на место, Нил аккуратно зашил разрезы и поместил тело в герметичный мешок, вакуумировал его и положил в холодный отсек. Сняв защитные костюмы, умывшись и помыв руки, Нил с Катриной вышли из отсека. В коридоре их ждали почти все члены станции — кроме Роджера, проверяющего работу генераторов, и Дэвида, контролирующего процесс сканирования станции в центре управления.

— Ну как, известно от чего он умер? — Ламберт задал мучавший всех вопрос.

— Нет, пока никаких догадок. Катрина проведет дополнительные исследования. Тогда, надеюсь, все прояснится. А сканирование что-нибудь обнаружило?

Как бы отвечая на его вопрос, из динамика послышался голос Дэвида:

— Внимание. В третьем шлюзе обнаружена неизвестная форма органики. Шлюз заблокирован. Туда направлена передвижная биологическая лаборатория.

— Через него Джим заходил, — Ламберт, обычно и так очень активный, возбудился еще сильнее от этих слов. — Скорее, пойдем туда.

Широкими шагами он пошел по коридору, Петра, Катрина и Нил двинулись следом, едва поспевая за его размашистыми шагами. Подойдя к двери шлюза, они стали наблюдать через экран на стене за действиями робота, оснащенного сканером органики. Он должен был локализовать местоположение неизвестного вещества, засеченного стационарными детекторами станции. Сканер слабо попискивал, обозначая свою работу. Он досконально обшаривал стены шлюза. Пищание не становилось ни реже, ни чаще. Значит, следы органики здесь есть, но их слишком мало для изучения. Попав в прилегающее техническое помещение шлюза, сканер запищал с удвоенной частотой. Здесь уже больше следов. Но все еще мало. Астронавты за дверью затаили дыхание. По мере движения вглубь помещения писк учащался и становился громче. Добравшись до очистного шкафа, писк зашкалил. Робот стал сканировать дверцу, проходя ее снизу вверх. Около ручки дискретное пищание превратилось в сплошное. Подняв второй манипулятор, оснащенный микрощупальцами, робот принялся собирать образцы органики и складывать их в контейнер. После сбора контейнер отправился в минилабораторию, которая все это время двигалась за поисковым роботом. Это был массивный параллелепипед, длиной около шести футов, передвигающийся с помощью четырех ног. В передней части корпуса находилось отверстие, куда и поступили извлеченные образцы. Передвижная лаборатория могла проводить только простейшие анализы, пригодные исключительно для предварительной классификации анализируемых веществ. Для боле точных исследований, как и в случае образцов тела Джима, нужно было ждать разблокировки основной лаборатории. Астронавты не сводили глаз с экрана, на котором должны были появиться результаты, полученные лабораторией. Это заняло несколько минут, по истечении которых на экране появилось сообщение об ошибке, сразу сменившееся предполагаемым составом найденных органических соединений. Ламберт смотрел то на незнакомые значки, то на лица остальных спутников. По их ошарашенному виду было понятно, что лаборатория обнаружила нечто грандиозное. Молчание продолжалось несколько минут.