-Остановись, северянин! – хрипя проговорил он - ради своего народа, остановись!

-Сволочь! – закричал Терес, став медленно подходить к Нерогабалау.

-Подожди, остановись и уходи отсюда, Терес из Баласдавы. Уходи ради своего народа!

-Ради своего народа я тебя убью!

-Если ты убьёшь меня, то никто не остановит армию, идущую на Баласдаву.

-Что!?

-Да, Терес из Баласдавы, приказ уничтожить вашу столицу уже отдан – харкнув чёрной как смола желчью, проговорил Нерогабал – и только я смогу его отменить. Сорокатысячная армия уже в пути.

-Ты убил Месалима. Как я ещё могу с тобой говорить!?

-Я убил предателя. Терес, не повторяй его судьбу – не становись предателем, уходи отсюда, свалившись на одно колено выдавил из себя Нерогабал.

-Если я не предам свой народ, то предам человечество и самого создателя! – ударив Нерогабала по колену мечом сказал Терес.

Нерогабал упал. Терес нанёс ещё один удар, отсекая его перчатку с когтями и вырывая из неё голову Месалима.

-Тебе не успеть сбежать… взрыв убьёт и тебя и нас… Если ты хотел отмстить… то ты уже это сделал, Терес – из последних сил говорил Нерогабал, задыхаясь и медленно умирая от ран.

-Тогда я заберу всех вас с собой! – прорычал Терес.

Снизу послышались оклики десятков стражников, которые были всё ближе и ближе. Терес понял, что больше тянуть время нельзя и вонзил меч Нерогабалу в сердце. Эхо его предсмертного хрипа раздалось на земле, в небесах и в бездне. Сам Всеотец вздохнул с облегчением, узнав о том, что это горделивое чудовище прекратило отравлять воздух своим дыханием.

Со смертью Нерогабала, златоликие были обезглавлены. Страх потерять власть сыграл с ним злую шутку – среди его сторонников не осталось ни одного достойного преемника, готового возглавить древний народ и вести его до победного конца. Конечно же, со смертью лидера, его воинства не отправились небытие – обезумевшие культы Нурагии, присягнувшие златоликим воинства людей и племена нелюдей – они причинят ещё много зла, прежде чем их остановят.

Терес же принялся за последнюю часть своего плана – нацепил на себя крылья, и взлетел ввысь. Ему хотелось сделать всё как можно быстрее и аккуратнее, чтобы успеть вытащить из этой передряги Сланию. Он взлетел на высоту взгляда Талоса. Если всё будет так, как говорил Месалим, достаточно нанести один удар и проломить ему его металлическую голову. Казалось, медное лицо Талоса медленно искажается в гримасе ужаса при виде своего плача. Терес подлетел к виску статуи, и с силой размахнувшись мечом, разрубил лист меди, который рвался под лезвием подобно шёлку.

Стоило клинку проткнуть оболочку, как земля задрожала. Терес вынул почерневший от копоти клинок, и из раны стали расходится молнии, одна из которых попала прямо в крыло Тересу.

Это был конец. Терес понял, что он уже не сможет сбежать из Уркалага. Как бы ни было прискорбно это осознавать, но Нерогабал оказался прав – Месаилм привёл его сюда на верную смерть. Оставалось только медленно спускаться вниз, на крышу дворца, к Слании.

Пока Терес медленно пытался спустится на крышу, некогда райский город превращался в настоящий ад: небо заволокли чёрные тучи, земля дрожала, стёкла выпадали из окон. Покалеченные души вырывались из-под оболочки Талоса и воздух наполнялся воплями тысяч жертв златоликих, выкрикивающих проклятия своим мучителям. Казалось, мир теряет любое подобие устойчивости. Терес приземлился на крышу, где стояла совершенно растерянная Слания. Приземлившись, он сбросил крылья и обнял её.

«Прости меня за всё…» - только успел проговорить Терес.

Он почувствовал, невыносимый жар, сильнее чем в кузне, его душа расставалась с телом, которое сгорало в пламени взрыва. Последним, что он видел перед тем, как навеки покинуть бренный мир, было лицо Слании, залитое слезами.

Следующие минуты показались Тересу очень странными. Он отчётливо понимал, что умер. У него больше не было телесной оболочки, но тем не менее, он продолжал существовать, в едва ли понятной кому-либо форме. Он ничего не видел, не слышал и не ощущал, но разум бодрствовал. Едва ли кто-то может представить себе такое состояние. Его чувства и мысли, лишенные материального вместилища, путались, ощущение времени полностью потерялось. Но постепенно, неопределенное состояние преодолевалось. Он стал видеть белый свет и чувствовать тепло. Потом, к нему вернулся слух и первое, что он услышал – до боли знакомый голос.

«Всё кончилось, ведь так?»

Завеса белого света расступилась и Терес увидел перед собой лицо Слании. Он чувствовал, что это была именно она. Её лицо было также прекрасно, как в тот день, когда они познакомились. Душа Тереса наполнилась искренней радостью, когда он почувствовал рядом знакомого человека и он точно знал, что Слания счастлива его видеть.

«Так вот она какая… Смерть… Признаться, я думала, что это будет гораздо страшнее»- произнесла она.

Белый свет развеялся и Терес наконец смог разглядеть свою возлюбленную во всей красе. При жизни Слания была прекрасна, но после гибели тела, её душа преобразилась: перед Тересом стояла девушка в лёгком белом платье, её каштановые волосы развевались на ветру, а глаза сияли, подобно двум рубинам. Но что-то в ней изменилось – серебряный диск нимба над её головой сиял подобно звёздам в ночном небе, а за спиной у неё были два белоснежных крыла. На душе у Тереса стало легко, ведь он осознал, что всё это время его оберегала та, чью доброту и душевную красоту отметил сам Всеотец.

Белизна перед ними расселась и рядом с влюбленными возник уже знакомый Тересу ангел. Больше его свет не обжигал, не ввергал в трепет, Терес чувствовал себя в безопасности рядом с этим могущественным существом.

-Всеотец гордится тобой, Терес из Баласдавы. Ты сделал то, что был должен.

-Что дальше?

-Иди и смотри! – произнёс ангел.

Белизна рассеялась окончательно. Терес обнаружил себя парящим в небе неподалёку от Рекснуры. Со стороны столицы златоликих в полдень всходило второе солнце. Свет его был так силён, что если бы Терес до сих пор был в своём смертном теле, то это солнце лишило его зрения до конца дней. Но сейчас, свободный от бренной плоти, Терес смотрел на то, как догорает древний город Уркалаг – переживший тысячи лет, но не выдержавший встречи с одним единственным уксбуром.

Талос умирал, ещё не успев родившись. Души, вырвавшиеся из-под его оболочки, пели славу Всеотцу и герою, освободившему их. Вслед за стаями душ, до берега добралась огромная волна, которая смыла нураг Рекснуры, подобно песчаной крепости.

Ангел, наблюдавший за разрушениями, положил руку на плечо Тереса.

«Всему когда-то приходит конец, мой дорогой друг. То, что ещё вчера казалось незыблемым, завтра канет в небытие. Такова природа этого мира с первого дня творения, и никто из живущих в нём не в силах её изменить. Но за его пределами есть тот, над которыми этот закон не властен. Познавшие его спасутся, иные же станут жертвами круга жизни. Имя ему – Всеотец»

Терес задумчиво смотрел на то, как вслед за ним уходит эпоха. Было ясно, что земля изменилась раз и навсегда.

«Пора идти, Терес» – тихо прозвучал голос Слании.

Терес видел, как удалялась земля. С этого ракурса она выглядела совершенно иначе. Вот уже он поднялся выше любой птицы, так высоко, что были видны все известные ему земли – от Нурагии до Сворланда. Душа варвара была удивлена открывшимся ему видам – оказалось, всё это время, он жил на огромном шаре! Удаляясь дальше и дальше, он пролетал мимо странных механизмов, которые кружили в пустоте с допотопных времён. Ускоряясь до запредельных скоростей, он летел дальше и дальше. Его родной мир уже успел стать точкой, а великое солнце стало неотличимо от прочих звёзд в безбрежной черноте космоса.

Наконец, его душа оказалась на пороге обители Всеотца – месте за пределами видимого мира. Здесь, в этих нерукотворных чертогах, возведенных его волей, в вечном блаженстве и радости пребывали праведные души со всей вселенной. У ворот, выкованных, как показалось Тересу, из чистого золота, он влился в толпу душ, терпеливо ожидающих своего часа, чтобы войти в обитель. Он почувствовал, как его руку обхватила она – Слания. В бесчисленной толпе, она безошибочно его узнала. Взявшись за руки, они шли вперёд.