"Загород едем, к бабушке с дедушкой, кто нас там найдет?" — сказал мужчина. Это мне показалось странным, ведь раньше он в грудь себя бил с призывами о безопасности. Скептически посмотрела на него, но ничего говорить не стала.

Мысли засасывают, как зыбучие пески, с того момента, как мы вышли из клуба. С первым порывом свежего ночного воздуха в голове прояснилось, и я четко осознала, что мне необходимо взять перерыв для того, чтобы понять саму себя.

Я абсолютно точно запуталась в этих странных отношениях и в своих чувствах. Благодарна этой несносной судьбе-шутнице за то, что Никита оказался на вчерашней вечеринке с Дианой. Я вела себя по чужому, как будто совершенно другой человек в моем теле. И это дало мне пищу для размышлений.

Беру из подстаканника бумажную кружку с пряным латте, который мы купили по пути на заправке, и делаю глоток. Теплая жидкость приятно согревает изнутри, а пьянящий аромат разносится по всей машине.

Решаю, что улечу домой сразу же после того, как мы вернемся в город. Мне просто необходимо вернуться в привычную для меня обстановку. Так будет лучше для всех, а в первую очередь для моей психики. Осталось только сообщить об этом Марку и продумать более безопасный путь, чтобы опять не нарваться на врагов семьи Андриановых.

Лес плотной стеной проносится за окном, а музыка по радио соединяется в единую композицию. Глаза медленно закрываются и мое сознание окончательно выключается. Просыпаюсь от того, что меня укладывают на что-то очень мягкое, а до ушей доносится дивное пение птиц. Открываю глаза и вижу лицо Марка на фоне деревянного потолка.

— Проснулась, засоня? — улыбается Андрианов и гладит меня по щеке.

— Сколько времени? Мы уже приехали? — оглядываюсь по сторонам.

— Успокойся, — заливается смехом мужчина, — Ты проспала часа четыре. Зато выспалась и доехала комфортно.

— Мне нужно привести себя в порядок и со всеми поздороваться. А то некрасиво, — ворчу я, уже копошась в дорожной сумке Марка в поисках своей косметички.

Андрианов облокачивается на стену и наблюдает за моими действиями с ухмылкой на лице.

— Не думаю, что мои бабушка с дедушкой вообще в курсе о нашем приезде.

Отрываюсь от сумки и поднимаю на него удивленный взгляд.

— Во-первых, они по утрам ходят гулять в лес, — поясняет мне Марк, — А во-вторых они живут на соседнем участке. Мы сейчас в доме моей мамы, который отец построил для нее, чтобы приезжать к родителям и не напрягать их нашим присутствием. Поэтому можешь спокойно приводить себя в порядок. Это наша спальня, ванная — соседняя дверь справа по коридору. Я буду на кухне разбирать пакеты с продуктами.

Подмигивает и выходит за дверь, оставляя меня сидеть на корточках рядом с сумкой. Что ж, отдельное пространство — это хорошо. Всегда чувствовала себя неловко на одной территории с родственниками моих молодых людей или друзей. Особенно с мамами и бабушками, с которыми иногда приходилось делить кухню. Мне вообще кажется, что кухня — это такое место, где у каждого свои определенные правила и порядки, территория на которую не стоит заходить со своим самоваром.

Освежившись, нахожу Марка там, где он и обещал быть. Уже что-то активно хомячит на кухне и пялится в телефон, который, кажется, за последние несколько дней прирос к его руке.

— Все хорошо? — спрашиваю его, откусывая знатный кусок его шоколадной бельгийской вафли, одним глазом поглядывая в экран его смартфона. Мессенджер. А фотография профиля кажется очень знакомой.

— Да, все отлично, — блокирует телефон, не давая мне разглядеть подробностей, — Очередной проект на работе, который требует слишком много внимания. Надеялся провести выходные с выключенным телефоном.

Вздыхает, кидая телефон на столешницу. Тот с хлопком приземляется на заднюю поверхность.

Понимаю, что сейчас не самый удачный момент для серьезного разговора, но не думаю, что на протяжении дня он вообще найдется. Лучше сейчас, пока у меня есть силы, как моральные, так и физические.

— Послушай, Марк, мне надо кое-что тебе сказать, — начинаю издалека я.

— Что случилось? — сканирует меня внимательным взглядом.

— Когда мы вернемся в город — я полечу домой, — выпаливаю на одном дыхании.

Марк ошарашенно смотрит на меня.

— Что? Почему?

Хотела с ним поговорить по душам, но почему-то вместо честного ответа начинаю врать и придумывать отмазки:

— Я соскучилась по родителям. А еще мне надо поработать, есть некоторые вопросы, которые я просто физически не могу решить дистанционно. Я вернусь сразу же, как все решу. Я понимаю, что это может быть опасно, но уверена, что есть вариант, как я могу улететь с наименьшим риском. Через другой город например? Ты говорил, что скоро все успокоится и можно будет нормально жить. Мы уже выходим на мероприятия. Я подумала, что значит уже…

Он поднимает руку, останавливая мой монолог. Понимаю, что говорила так быстро, что даже запыхалась. Пытаюсь отдышаться, ощущая, как тело бьет мелкая нервная дрожь.

Марк продолжает на меня внимательно смотреть и мне кажется, что я даже почти слышу, как в его голове беспокойно крутятся мысли. Стою, не шевелясь, в ожидании вердикта.

— Ты не сможешь уехать сразу же, как мы вернемся в город, — сказал, как отрезал.

— Что? Почему? — возвращаю ему его же вопросы.

Марк начинает нервно гладить свой затылок ладонью.

— Помнишь Стефа? Музыкального продюсера, которого мы встретили на открытии ресторана.

Положительно киваю.

— На следующей неделе важный музыкальный фестиваль его лейбла. Его ведущие подопечные будут презентовать новые альбомы. Он выслал мне приглашения для нас двоих и сказал, что очень хочет тебя там видеть. Ему интересно твое мнение насчет музыки, — он делает паузу и затем пожимает плечами, — Я уже согласился и пообещал, что ты там обязательно будешь. Он был очень рад и сказал, что ты обязательно оценишь по достоинству новые треки его любимцев.

— Звучит как предложение, от которого я не могу отказаться, — выдыхаю я, ошарашенная такой приятной новостью. Значит слова Стефа на счет стажировки — это не пустой звук? Черт! Это очень крутая возможность!

— Теоретически могла, но я сделал выбор за тебя, думая, что тебе будет приятно, — изгибает губы в виноватой улыбке, — Останься до этого фестиваля. И сразу после него съездишь на пару дней домой. Обещаю. Полетишь на частном самолете, не зарегистрированном ни на меня, ни на банк. Так будет безопасно.

Мои брови резко взлетают наверх:

— То есть все это время я могла спокойно улететь домой?

— Ну, — Марк запинается, — Не совсем. Но сейчас уже можно.

Впервые вижу, как Марк нагло врет мне прямо в глаза. Уму непостижимо! Я могла в любой момент практически анонимно уехать домой и быть в большей безопасности там, но какого-то хрена он держал меня здесь, где я могла в любой момент оказаться под прицелом его гребаных врагов!

Последняя вечеринка, только ради Стефа и моего интереса к музыке, и я уезжаю домой. И я останусь столько, сколько мне будет нужно. Марку тоже будет полезно побыть одному и подумать над своим поведением.

Уверена, что во время моих размышлений у меня пар из ушей валит, а лицо перекошено злой гримасой. Потому что Марк смотрит на меня, поджав губы, будто в ожидании, что я взорвусь. И я действительно хочу это сделать, но как только открываю рот, открывается и входная дверь в дом.

На пороге появляются двое пожилых людей. Их легко разглядеть с моего места, потому что кухня, гостиная с камином и коридор объедены в общее пространство.

Женщина восточного типа внешности одета в длинное до пола платье из толстой шерсти; черные, тронутые сединой, вьющиеся волосы собраны в беспорядочный пучок, а на плечах вязаная ажурная косынка. Мужчина же полная противоположность: копна полностью седых волос, прикрытая шляпой-федорой, синие джинсы и рубашка с надетым поверх кардиганом. Они оба одеты легко, как будто очень сильно торопились и выбежали из дома в чем были.