Диск был изготовлен из двух кусков дуба, из двух пластинок, склеенных между собой и обточенных на токарном станке. Очевидно, заготовку для оберега Шаману помог создать столяр. Символы на нём с обеих сторон он мог уже вырезать сам. С одной стороны – улыбающееся солнце, с другой – то ли рыдающая, то ли гневно кричащая луна. По краю диска замкнутые строчки из непонятных знаков – то ли цифр, то ли букв, то ли иероглифов. И из глубины памяти голос Шамана, его передавшего, ни в коем случае его с себя не снимать. Что только он, этот кусок дерева, убережёт Петра в день, когда смерть будет неизбежной.
Решившись, Пётр надел оберег на шею и спрятал его под рубашку. Он дал себе команду наставлению колдуна отныне следовать и держать диск всегда при себе, на животе между пупком и солнечным сплетением.
Строчки таинственных знаков на обереге натолкнули Петра на важную мысль. Ему для связи с Филипповым и Кошко из Иркутска, учитывая негласное наблюдение особого отдела департамента полиции, потребуется свои сообщения шифровать. Для этого ему надо заранее, и прямо сейчас, создать шифр, такой, чтобы никто на Земле не смог его расшифровать, во всяком случае, за короткое время, измеряемое неделями и месяцами. Для этого потребовалось проявить смекалку.
Обсудив внутри себя общие особенности своего шифра, Пётр взял лист чистой бумаги и, обмакнув перо в чернильницу, начал колдовать с буквами и числами, в результате чего у него появилась таблица:
Перепроверив ключ, убедившись, что числа в нём не повторяются, он остался своей работой довольным.
Теперь, например, сообщение:
«Довожу до вашего сведения новые данные по СЛТ. Мною установлен точный район их дислокации», на английском языке «I bring to your attention new data on SLT. I have established the exact area of their deployment», в зашифрованном тексте письма или телеграммы выглядело так:
«868771638638678342947861948963721842423738428694386538373557141842184694383692174279151698538112191231735345841531981285237398122812745339733453291253414395497398121529588512758443482712597313».
Написав три чистовые копии данного ключа от шифра, Пётр вложил две из них в конверт, а одну оставил себе. После этого он взял другой лист бумаги и написал на нём записку следующего содержания:
«Владимир Гаврилович, должен Вам сообщить, что за мной возле моего дома на набережной Обводного канала следит из кареты разбойник, проходящий по делу убийства купца на Московском шоссе, которое я до последнего времени вёл. Его мотивы мне не ясны, но факт слежки установлен мной достоверно.
Сегодня, 21 апреля, в 8:30 утра отправляется на Москву мой поезд, билет на который мною уже куплен. Уже завтра я планирую отправиться по сибирской железной дороге в Иркутск. Из своей квартиры я планирую выйти в 7 утра.
Для связи с Вами из Иркутска по «делу о СЛТ» посылаю Вам ключ от созданного мною шифра. Все важные сообщения я буду зашифровывать, чтобы с ними никто из посторонних не смог ознакомиться. В случае необходимости я буду дублировать свои сообщения Аркадию Францевичу Кошко в Москву, который был представлен мне Вами Вашим помощником по «делу о СЛТ» и моим, соответственно, вторым начальником. Чтобы ключ от шифра не был никем перехвачен, попрошу Вас передать Аркадию Францевичу этот ключ лично в руки – для этого я вложил в конверт его вторую копию.
Сообщения будут мною писаться на английском языке, чтобы затруднить их дешифровку.
Когда приеду в Иркутск, я немедленно Вам телеграфирую о гостинице, в которой остановлюсь, для оперативной связи со мной. В случае необходимости Вы можете прислать мне зашифрованное сообщение латиницей на английском, французском или немецком языке. Все эти три языка я хорошо знаю, можете использовать любой из них. Не сочтите за дерзость напомнить Вам об избежании использования в зашифрованном тексте имён, чтобы не облегчить дешифровку текста посторонними лицами.
21 апреля, 2 часа 15 минут. Суворов Пётр Васильевич».
Сложив записку и убрав её в конверт с ключами от шифра, Пётр тщательно заклеил его – Филиппов, имеющий хорошее криминалистическое мышление, обязательно обнаружит, если конверт будет несанкционированно вскрыт отправленным Петром посыльным.
После этого он быстро надел на себя брюки с пиджаком и вышел на лестничную площадку. Осмотрев на всякий случай лестницу, убедившись, что бандита на ней нет, он тихонько постучался в дверь соседней квартиры. Спустя минуту её открыл Михаил – один из университетских студентов, которые ввосьмером жили в подобной, как у Петра, «двушке». Студент заспавшимся не выглядел – опять допоздна зачитывался учебниками. Кто Пётр такой, и чем занимается, студенты знали – ему уже доводилось их использовать в оперативной деятельности, в основном передавать срочные сообщения в сыскное отделение, за приемлемое агентское вознаграждение.
– Что, Пётр Васильевич, опять записку отнести? – провидчески спросил парень.
Пётр шагнул внутрь квартиры и закрыл за своей спиной дверь. Выглядело это бестактно, но сейчас у него не было времени на соблюдение формальностей. Увидев, что остальные его друзья тоже не спят – на его полуночное явление таращатся из комнаты, – он обратился ко всем разом:
– У меня есть важное задание. Мне надо срочно отнести в сыскное отделение на Офицерской улице важное письмо. Но ситуация особенная: за нашим домом следят бандиты. Об одном я знаю точно, но один он тут или вместе с подельниками, мне не известно. Мне выйти на улицу никак нельзя – они это сразу заметят. Поэтому обращаюсь к вам, можно сказать, с делом государственной важности. Надо, чтобы двое из вас, разыгрывая пьяных, вышли на улицу и, ни в коем случае не заходя в проулки, дошли до отделения и передали моё письмо дежурному сыщику. На словах тому передать, чтобы он срочно спускался к Филиппову, будил его и передавал письмо. Дело рискованное, поэтому плачу червонец. Это всё. Желающие есть?
Лица студентов засветились восторгом. В восемнадцатилетнем возрасте такие вещи воспринимаются интригующе, романтично, поэтому Пётр напомнил им отнестись к заданию как к опасному, с высокой осторожностью, без юношеского озорства.
Те даже потянули жребий. Отнести письмо соседа, сыщика, за огромные деньги захотели все. Пётр ещё раз предостерёг их о риске, передал письмо двоим из них, выбранных жребием, и вернулся в свою квартиру.
Посылать студентов в такой опасной ситуации было, конечно же, безнравственно, но сейчас у него не было совершенного никакого другого выхода. То, что разрабатываемый сыском разбойник остро заинтересовался прямо причастным к этому сыщиком, Филиппов должен узнать немедленно. Что он решит сделать в итоге, Пётр не знал. Его обязанность была проинформировать того об этом.
Проснувшись от громкой трели будильника, Пётр с трудом очнулся из глубокого мёртвого сна, в который провалился часа в четыре утра. Продрав глаза и осмотревшись осмысленным взором, он поднялся с кровати и, поправив на животе кобуру с револьвером, съехавшую на бок, прошёл на кухню умываться.
Кухня была ярко освещена дневным светом. Утро было солнечным, безветренным, небо высоким, лишь с небольшими белёсыми облаками. Выглянув в окно, Пётр увидел у подъезда дома две чёрные кареты с парой лошадей каждая, стоявшие на набережной в сторону Московского проспекта. Приподнятое от замечательной весенней погоды настроение тут же улетучилось. Он вновь вспомнил о бандитах, ожидающих его на улице.
Быстро холодной водой умывшись, он махнул на бритву рукой, решив в этот ключевой в жизни день не утруждать себя наведением марафета. В морге, в конце концов, его медики и сами побреют после, случись такое.
Решительно пройдя в прихожую, он увидел записку на полу под дверью, просунутую извне. Он схватил её и быстро прочёл:
«Пётр Васильевич, Вашу просьбу мы выполнили и Ваше письмо передали в сыскное отделение в 3 часа ночи. За нами по пути никто не следил, мы в этом убеждались. Указанный Вами бандит сидит в карете один, никаких его сообщников вокруг дома мы не обнаружили. Номер экипажа 390. Как всегда, обращайтесь к нам ещё. 4 часа 15 минут. Михаил».
