К такому неожиданному ответу оказался не готов даже Кошко. Судя по виду, он опешил, услышав его.
– Если вы не возражаете, я могу её к нам пригласить.
– Нет, не возражаем.
– Анастасия Петровна, просим вас к нам! – громко произнёс Моллериус, посмотрев на дверь, связывающую гостиную со смежной комнатой, вероятно, супружеской спальней, расположенной чуть ближе двойных дверей, ведущих в прихожую.
За дверью раздались приглушённые звуки. Вскоре дверь распахнулась, и в комнату вошла статная женщина в сером скромном шёлковом платье. Она выглядела лет на сорок, значительно моложе своего супруга. Она не была красавицей, но её лицо притягивало какой-то необычайной одухотворённостью, которая наполнила пространство комнаты лёгкими флюидами доброжелательности. Лицо Анастасии Петровны гипнотизировало, не оставляло к себе равнодушия.
Моллериус, Кошко и Пётр встали, приветствуя её. Коротко повелительно взмахнув рукой, пресекая суету вокруг своей персоны, она лёгким движением пододвинула к ним стул и аккуратно в него присела, внимательно разглядывая гостей.
Пётр успел про себя отметить, что весь разговор в гостиной она из спальни не могла не слышать, поэтому решение Кошко пригласить её сюда было правильным.
Кошко рассматривал её с удивлением и растерянностью, и душа Петра коротко хохотнула от удовольствия – начальник, собирая сведения по Моллериусу, тоже накосячил, забыв ознакомиться с личностью его жены, которая, как оказалось, к «делу о СЛТ» имела прямое отношение. Для них обоих она была полной загадкой и неожиданностью.
– Анастасия Петровна, – улыбнувшись, произнёс Моллериус, – вот к чему привели ваши любопытства. – Нас пришли допрашивать два грозных сыщика, посланные самим Столыпиным Петром Аркадьевичем. Я вас предупреждал, что добром это не закончится. Так скоро будем вещи собирать в тревожный чемоданчик.
Юмор у губернатора, судя по всему, присутствовал.
Та прикрыла губы ладонью, пряча от полицейских улыбку.
– Я прошу прошения, – учтиво, но с нотками настойчивости произнёс Кошко, – но мы хотели бы услышать от вас все обстоятельства по данному письму.
Моллериус тихонько откашлялся, поднялся с кресла, прошёл к обеденному столу, налил, зазвенев фарфором, в новую чашку чай и вернулся с ней. Аккуратно поставив её на блюдце перед женой, он глубоко сел в кресло и закинул нога на ногу, демонстрируя тем самым своё расположение к долгому разговору.
– Письмо я написал Государю под уговорами Анастасии Петровны. Дело в том, что сам бы я никогда не решился на подобную авантюру. Сами поймите, в наше непростое время писать царю о подобных слухах непозволительно человеку моего статуса. Сведения по странным летающим телам достоверно не проверены, а говоря прямо, сомнительны. Какие там над Тунгуской могут летать светящиеся шары, я, например, человек образованный и трезвомыслящий, понять не могу. Но Анастасия Петровна – женщина с интуицией, с определённой степенью провидчества, я много раз в своей жизни убеждался, что мне следует её чувству доверять. Анастасия Петровна считает, что сведения эти очень важные, намного выше политики, и мы, как люди приличные, к судьбе страны ответственные, не имеем права о них умолчать. Вот таким образом, господа, я в итоге решился и взялся за перо. Мне, правда, показалось, что Государь его проигнорирует.
– Первоначально именно так и было, – сказал Кошко. – Император отнёсся к нему с улыбкой. Произвести расследование его уговорил Распутин. Он, кстати, приходил к вам сюда?
– Да, приходил. Но разговор у нас был коротким. Мне не совсем приятен этот человек, который, так скажем, не умеет вести себя воспитанно. Я был вынужден выставить его за дверь.
– Даже так?
– Я уважаю Государя Императора и поэтому не посмею сомневаться в его выборе, тем не менее, не готов таких людей, как Распутин, терпеть в своей квартире.
– Но про СЛТ вы ему что-то сказали…
– СЛТ? Что это за термин?
– Помилуйте, вы же его сами и придумали! СЛТ – странные летающие тела!
– Ах, вот как! – Моллериус усмехнулся. – Как быстро эта история обрастает наукой! Уже и термин придуман!
– «Дело о СЛТ» чрезвычайной секретности, – твёрдо сказал Кошко. – Никакая наука им не занимается. В него посвящено всего несколько человек. Император потребовал расследования непубличного, предельно скрытного.
– Я прекрасно его понимаю.
– Так что вы сказали Распутину?
– У нас немножко нервный разговор вышел, предельно короткий, буквально двумя минутами. Да, я подтвердил достоверность изложенных в своём письме слухов. О СЛТ, позволю себе говорить вашим термином, действительно говорят жители сёл и деревень Иркутской губернии.
– Мы бы хотели подробностей…
– Мне дела не было до всяких там небылиц, идущих из глубокой тайги, отдалённой от Иркутска на тысячу вёрст. Сами понимаете, это далеко, это невозможно быстро проверить, а посылать туда жандармерию я посчитал верхом самодурства – у неё и в Иркутске дел хватает. Губерния наводнена беглыми каторжниками, дезертирами, разбойниками, террористами-революционерами, просто ссыльными, за которыми нужен присмотр. Там жандармы задыхаются, у них не хватает ни сил, ни средств бороться со всем этим. Поэтому я долгое время просто пропускал эти слухи мимо своих ушей. Пока мне не сообщил о них надёжный человек, которого нельзя уличить в легкомыслии, – купец Черных.
– Купец Черных, – повторил Кошко, бросив пристальный взгляд на Петра, требуя от него эту ключевую фамилию запомнить.
– Этого человека я давно и хорошо знаю. Он трезвомыслящий коммерсант, хваткий, твёрдый, расчётливый, способный к критическому мышлению. Поэтому его сведения стоят тысяч других.
– И что он вам сообщил?
– Он мне и Анастасии Петровне рассказал, что лично знает мужиков, занимающихся пушным промыслом на Тунгуске, которые своими собственными глазами много раз наблюдали в небе над тайгой странные летающие тела – СЛТ, выражаясь вашей сыскной терминологией.
– Да, это так, – подтвердила супруга губернатора. – Черных не похож на человека, который будет травить байки, тем более нам.
– Когда по времени это произошло? – требовательно спросил Кошко, в запале несколько забыв о высоком статусе сидящих напротив него людей. Его глаза засверкали искрами приготовившегося к прыжку волка, почуявшего близкую добычу.
– Этот разговор состоялся на Рождество Пресвятой Богородицы, это я точно помню, – ответила Анастасия Петровна. – Соответственно, восьмого сентября прошлого года.
– При каких обстоятельствах?
– Черных был в Иркутске, а будучи в Иркутске, он всегда нас навещал. Он крупный благотворитель, меценат. На наши с Иваном Петровичем благотворительные проекты он всегда отзывался. Он очень порядочный человек, благородный.
– Я правильно вас понимаю, что нам надо своё расследование начинать с опроса этого человека?
– У нас доверие вызывает только он, – сказал Моллериус, недовольный настойчивым тоном Кошко.
У Петра щёлкнула в голове мысль, что Кошко ведёт себя в запале точно так же, как и он сам. Как он раньше этого не замечал, было необъяснимо. Характер у начальника московского сыска был его копией – эмоциональный, напористый, вздорный, только более радикальный, остро выраженный. Неужели Кошко действительно видит в Петре свою юношескую копию? Может быть, поэтому он с первых недель прихода из дворцовой полиции в сыск не стеснялся проявлять к нему свою симпатию, чего никогда не делал в отношении других? И неужели в свои сорок лет Пётр будет таким же, как и он, человеком – тяжёлым, конфликтным, требовательным, ненавистным к проступкам и рассеянности? Прямо какое-то зеркальное слияние произошло у него в голове. В начальнике он увидел свой образ будущего. Он оказался потрясён таким отождествлением. К Кошко следовало впредь присматриваться внимательнее. И оценивать его поступки с идентификацией на себя.
Когда Пётр вернулся к происходящему, то с досадой увидел, как все трое собеседников удивлённо на него смотрят. Чёрт побери, он опять забылся на минуту-другую, наверняка перепугав всех своими не моргающими мёртвыми глазами! Он представлял, как неестественно он в такие минуты выглядит.
