Враги сами продвигались, не видя впереди солдат. Все было в танковом дыму. «Бьем их кучно, по моей команде – стреляй. Ждём, уже скоро». Враг все подходил. Карлен никак не мог нормально прицелиться: не получалось упереть приклад в плечо, цевьё казалось таким далеким, а насыпь чуть высокой, куда он положил дуло. Так получилось, что прицел смотрел куда-то вбок, а не прямо.

И наконец: «К бою, огонь!» Команда прокатилась волной, но ни одного выстрела не последовало. «Давай, давай, огонь!» И посреди дуги прозвучал выстрел, и за ним беспорядочно последовали все остальные, и полился горизонтально по земле град сверкающих искр, вспахивающий землю, убивающий людей, орошающий землю их кровью.

Карлен начал стрелять. Один выстрел – нормально. Второй, третий, четвёртый и даже пятый. Попал, не попал, черт его знает. Они одна река. Они сеют пулями смерть. Стоял такой грохот, что он сразу быстро оглушил: ведь стреляли и слева, и справа, создавая сумбурное, беспорядочное положение. Уши заложило, отовсюду шёл серый дым едкого, удушающего пороха. Гильзы от соседних автоматов отлетали, ударяя по пальцам, по голове. Карлен уже не смотрел вперёд. Закрыл глаза. Да какая разница. Бьем в одну точку. Этот беспорядок стал его пугать. Хотелось уже отстреляться и все, да побыстрее.

Стреляли долго. Впереди была серая поволока, которую решетили пулями. Душа рвалась в лоскуты. Было даже непонятно близок ли день. Началось ли смеркаться. Ведь бой шёл уже так долго. Уши ничего не слышали. А глаза слезились от дыма. Постепенно боеприпасы закончились у обеих сторон. И бой продолжился со шпагами. От боя танков все вокруг полыхало огнём.

Карлен отбивался. Все тело уже ныло. Мертвые громоздились друг на друга. Танковые снаряды так вспахивали землю, что поля переодевались наизнанку, они казались почерствевшими гобеленами. Чёрный дым уносился ветром, цепляясь за обгоревшие ветви, и накрывал горы. «Отступаем!» – вдруг прозвучала команда своих. И все рванули к деревне. Словно бежали домой от войны.

Два войска, цепляясь друг за друга, стали пробираться через поля и горящие леса, разрушенные стены домов, сквозь огонь, дым и разруху. Карлен побежал к Корнеиду. Мальчик вместе с девушкой прятался в доме. Стоило Карлену к ним подойти, как ударившись ему в бок, его повалил вражеский солдат. Карлен начал отбиваться. Враг занёс шпагу и полоснул его по груди, разорвав китель так, что вся грудь открылась, оставив кровавую полосу. Он снова поднял шпагу, чтобы нанести колющий удар, и тут на его спину набросился Корнеид. Он повалил его своим весом на пол. Солдат быстро встал на колени и замахнулся шпагой на Корнеида. Карлен, не мог найти силы, чтобы встать, а девчонка, увидев эту картину, взвизгнула, но внезапно для всех в дом влетела огромная птица. Разбив окно, она, выставив когти вперёд, впилась в солдата и стала его царапать. Солдат пятился назад, отмахиваясь шпагой. Птица страшно визжала. Карлен, воспользовавшись ситуацией, нащупал рукоять своей шпаги, встал и нанёс врагу смертельный выпад.

Солдат обнял его тело, они выпрямились во весь рост. Птица улетела. Стало очень тихо. Слух снова вернулся. Тело солдата, как мокрая одежда, отлипнув от Карлена, тяжело упало на пол, оставив его в лёгкой истоме. Карлен вдруг замер со своей голой разрезанной грудью, розарии свисали вниз. Девушка, подбежав к нему, поклонилась. Она подняла на него глаза и увидела, что он спокойно смотрит в окно. Его ноги остались на ширине плеч. А на его глаза яростной лентой упал рассвет нового дня.

Он хрипло произнёс: «Выпрямись, – она послушалась, – береги мальчика, я скоро за ним вернусь». Приказал Карлен и ушёл. Он побежал в горящие леса, увидев там целые свои взвода, которые, несмотря на гарь, пытались отдышаться. Как только он к ним подбежал, все увидели его крест, держащийся на розариях из белых бус. Половина военнослужащих приклонились перед ним. Среди них был полковник. Вниз падали горящие листья. Карлен обратился к армии: «Меня зовут Карлен Магнифит, я хозяин этой провинции, на которой сейчас бесчинствует враг. И я пролью свою кровь, чтобы прогнать его с территории, на которой стоят эти разрушенные дома. Я готов биться за разрушенные дома. Передо мной стоят мои ровесники, за спинами которых я не спрячусь, а лишь скажу, переполняясь общей злобой, – Карлен всеми своими гневливыми глазами смотрел на солдат, вселяя им решимость, – в бой наш последний, в бой наш священный, в бой, в бой!» И тогда он взмахнул шпагой и закричал: «За мной!» Так они стали теснить врага, выгнав его обратно из деревни. Они бились, пока все не легли.

Эта битва закончилась, а Карлен стоял на коленях, не в силах подняться больше. Он смотрел на выжженное поле. Подпирал своё тело рукояткой шпаги, вонзившейся в землю.

Корнеид нашёл его вместе со священником и полковником. Корнеид подбежал и также опустился перед ним на колени.

Карлен поднял голову и улыбнулся ему.

– Ты уж прости, братец, но дальше ты без меня. Как тебя зовут?

– Корнеид.

– Корнеид, – еле улыбаясь повторил он, – а фамилия есть у тебя? – но Корнеид промолчал. – Конечно есть. Запомни. Тебя зовут Корнеид Магнифит. – он обратился к священнику и полковнику, которые становились свидетелями его последней воли. – Помогите моему брату найти дорогу домой, скажите моему отцу, что Корнеид наследник моей власти. – Он снова посмотрел на Корнелий. – Моя семья – теперь твоя семья. Моя мама, мой отец, моя милая сестренка теперь твоя семья. Заботься о них. А также не забывай своего брата. – Корнеид его внимательно слушал, и правда относился как к старшему брату. – Мои поля – твои поля. Мои поданные – твои поданные. Моя жизнь с её испытаниями и бременем правления – твоя. Теперь ты – это я. Хорошо это запомни. – Корнеид не понимал, что именно Карлен имеет ввиду. – Защищай своих людей. Оберегай их. И последнее…

Карлен потянулся к своей груди и снял крест. Он поднял его на фоне солнца. Розарии таяли на свету. Он смотрел на свою власть, а потом перевёл взгляд на мальчика. «Хоть бы не ошибиться. Думаю это правильно». – подумал он. Он взялся за розарии двумя руками, расправил бусы пошире. Медленно опуская их на шею мальчика, он наделил Корнеида Магнифита властью, а сам отрекся от неё:

– Отныне я нарекаю тебя Корнеидом Магнифитом, хозяином провинции.

Они обнялись. Он велел Корнеиду идти, а сам упал навзничь, растянув ноги, поймав по всему телу истому от холодной земли. Он вытащил фотографию, это последнее, что он хотел видеть. На чёрный смог навалился лёгкий снегопад, покрывая колючими снежинками рыхлую жжённую землю. Карлен лежал и смотрел на снимок, пока его глаза не закрылись. В тот день, когда умер Карлен, начались темные времена.

С пятого этажа он видел церковь. Уже темнело. Солнце спряталось за гребнем гор, отливая красный оттиск своего последнего вздоха дня на перламутровую корку льда. Он стоял у окна и видел в отражении свой темный силуэт прямо перед собой. Этот силуэт был затоплен пейзажем. На груди у него были улицы, на голове горы, озеро и небо. Горизонт превратился в лестницу из разных оттенков заката. А на лбу золотой крест, словно пригвозжденный к этому закату. И весь этот пейзаж нарушало лишь его дыхание, прилипшее к стеклу.

Было холодно. В своей новой квартире с темными стенами, дощатым полом, чьи дощечки были выложены елочкой, можно было увидеть лишь одну картину: его жена и дочь в одежде, укутанные одеялами, лежали на раскладушках возле буржуйки, похожей на цилиндр с трубой, выходящей в окно. Час света уже прошёл. Больше в этот день ничего важного не будет. Свет включали лишь на один час. Такое распоряжение дало новое правительство, когда вся страна моментально оказалась в блокаде. Дрова запретили добывать вырубкой леса. Запрет исходил от нового хозяина провинции. Поэтому сжигали мебель, книги. Очень хорошо горели пропагандистские книги ушедшей власти. Еды всегда было мало. Можно было бы добывать рыбу с озера, но и это запретил хозяин провинции. Он держал всех в страхе и подчинении. Он не был законным лидером – он был обыкновенным бандитом. И того, кто прекословил и попирал его указы, изгоняли из города. Все мужчины в городе разделились вокруг двух мужчин – законного правителя Магнифит и узурпатора его власти.