Александр заметно выдохнул.

Над красным городом поднималась желтая, круглая луна. Её ореол освещал чёрный смог, который собирался наверху от множества костров внизу.

Растягивались цепи людей из стариков, женщин и детей – тех, кто уже не окажет сопротивление, они шагали вперёд под дулом автоматов – они стояли в очереди за смертью. Все мужчины, которые попробовали дать бой, лежали застреленными на полу. Скорбный плач венчал их тела. А крики страха и боли шли наверх вместе с искрами от костра прямо к звёздам.

Корнеид стоял в одной из многих цепей. И смотрел только наверх, как желтые искры танцуют хороводом вокруг мерцающих холодных звёзд, еле видимых через этот чёрный смог.

То ли от него, то ли от скорби небес прямо из этих звёзд полился дождь. Корнеид не опускал голову. И капли разбивались об его лицо. В его маленьком сердце зарождался страх, который заграждал ненависть. Он стоял в этой очереди уже целую вечность. И крики казались ему теперь всей его жизнью. Будто они были всегда, будто они были ещё до него, будто они настолько древние, что уже привычные, будто эти елозящие искры в воздухе – это сгоревшие души.

Надежды не было. Он знал, что потерял своего отца, а его мать уже давно присоединялась к крикам и искрам. Сандро пал вместе с другими мужчинами, которые хотели их освободить.

Когда он с матерью прятался в храме вместе с другими григорианцами, ворвались аспирийцы. Их было так много, что они заполонили своей тенью золотистость нимбов святых, изображённых на иконах. И теперь он шел к костру. Волочил ноги, предаваясь страху. И вот Корнеид уже следующий.

Площадь находилась почти на краю города. Со стороны возвышались голые холмы. На них один за другим стали появляться силуэты. Сначала один, два, горстка, а потом вся армия. Угрожающим грохотом приехали танки и остановились. При виде площади, усеянной трупами, в голове каждого солдата закралась мысль, что они опоздали, что они проиграли, не успев вступить в войну.

Мятежники стали смотреть на них. Армия приказала им остановиться и бросить оружие. Но те лишь демонстративно продолжили казнь.

Солдаты начали смотреть друг на друга. Послышались возгласы: «Стоять! Приказа не было». Стоило только на шаг выйти из строя: «Стоять!». Поползновения шли по всей шеренге. Крики людей проникли в сердце и затопляли его изнутри, словно бездна выпивала жизнь – они стали звереть от увиденного. «Вперёд!» – вдруг решительный голос рядового. «Нет!» – одинокий приказ командира. «Вперёд! Ура!» – раздалась шеренга общим тенором, и танки тронулись. Не жалея аспирийцев, они их давили заживо без разбору. Солдаты шли за танками и отстреливались. Цепи григорианцев разорвались и разбежались. Солдаты брали с собой кого могли и быстро уезжали из города.

Карлен пробрался чуть поглубже, крича григорианцам, чтобы те бежали в сторону армии и покидали город. Некоторые аспирийцы умудрялись их отлавливать заново, и тогда солдаты без предупреждения убивали.

Карлен краем глаза увидел, что кто-то забежал в храм, а за ним вбежал аспириец. Он последовал за ним. Это был Корнеид. Свет луны проникал через сиреневые витражи, отбрасывая иссиня-фиолетовый оттенок на белые колоны, золотые стены, красные розы, окаймляющие богиню. Её статуя стояла на пьедестале с распростертыми пустыми объятиями. «Это же моя мама? Почему здесь её изображение», – подумал Корнеид. Раньше он не замечал насколько его мать похожа на Марию, лишь потеряв её, он это увидел.

Он подошёл и встал ногами на постамент посреди её объятий, и вдруг открылась дверь. В неё зашёл аспириец с ножом в руке. Медленно он приближался к Корнеиду. Мальчик спрятался за спину Марии. Убийца подошёл к нему и схватил за ногу, скинув на пол. Занёс нож…

– Оставь пацана или я убью тебя. – в последнюю секунду ворвался Карлен. Он прицелился и медленно подходил к противнику. – Я сказал, оставь его. Если отпустишь, я дам тебе уйти.

Аспириец послушался и ушёл через другую дверь. Карлен подбежал к Корнеиду и взял его за руку. Карлен сразу же посмотрел на мальчика вопросительным взглядом. То, о чем он думал, казалось ему невозможным.

– Нет! – вскрикнул он, вцепившись свободной рукой за ногу Марии.

– Пойдём со мной, не бойся.

– Нет, не пойду, сюда сейчас придёт моя мама.

– Послушай, пойдём, ты потом найдёшь её.

– Она придёт сюда, это её место, вот, это она. – сказал Корнеид, показав на Марию.

Карлен долго не мог понять, что не так с мальчиком.

– Это твоя мама?

– Да! – убеждённо сказал Корнеид.

– Это богиня.

– Богиня? – повторил Корнеид и посмотрел на неё повнимательней.

Карлен же будто в прошлое смотрел. Мальчик был его копией детства. В ту ночь Карлен подумал, что он не просто так зашёл за ним.

– Пойдём, нам нужно уходить. – сказал ему Карлен, резко опомнившись от раздумий.

И Карлен взял мальчика с собой, вместе они покинули город и отправились обратно в поле, где располагалась армия.

Когда они ехали обратно колонной, то увидели не одну цепь людей, огибающие горы и равнины. В ту ночь происходило переселение народов. Ветер задувал, от его звука и пения пробегали мурашки, сон отбегал от Карлена. Ему хотелось спать, но глаза, закаленные от ужаса, не хотели закрываться. Он сидел в машине, одной рукой держа спящего Корнеида, другой – фотографию своей возлюбленной. Ему было необходимо вспомнить, что он человек. Он незаметно поцеловал фотографию, и долго думал о ней, а также о родителях и маленькой сестренке. Он просил у них сил.

Когда они приехали в поле. То увидели, что к нему пришло небольшое подкрепление, и оно уже роет окопы. Пронеслась информация, что армия аспирийцев стремится нагнать их и отомстить за то, что было сделано в Красном городе. Была дана задача держать их у деревни, ибо примерно в этом месте проходила граница, и ждать более весомые подразделения. Теперь они солдаты новой страны. Родины, которую нужно защищать.

Карлен оставил Корнеида в одном из домов. Отдал его на поруки молодой девушке. Она оказалась дочерью местного священника, и он чувствовал доверие к ней. Он отдал мальчика, а сам обещал за ним вернуться после боя. Его родители навряд ли спаслись, поэтому он решил забрать его к себе домой и сделать его своим братом. А пока он окопался со всеми остальными и лёг в обнимку с автоматом немного поодаль, спрятавшись в поле, растянувшись меж двух насыпей борозды. Танки, что у них были, замаскировали в лесах по бокам.

Он снова подумал о доме. Об отце, матери, маленькой сестре. Как же ему хотелось побыть с Талией. Бывало он долго так лежал у себя дома на дальнем берегу озера. Никто его не мог найти, но Талия всегда к нему прибегала, а потом ложилась вместе с ним смотреть на блестящие звезды в чёрном небе. И луна, как женщина, была укутана в этот чёрный шёлк. Карлен вспоминал свою любимую. Как она ему улыбалась. Это улыбка постоянно его окутывала. «Мария поцелуй их за меня, пожелай им спокойного сна», – прошептал он вслух своей одинокой тишине, подумав, что они уже наверняка спят.

Тишину нарушал лишь только ветер. Он он гулял по полям, а потом Карлен заметил, что это вовсе не ветер, а горы. Когда небо покрылось сеткой кракелюра, горы дрогнули дуновением дудука. И из их пик полились души водопадом вверх. В сверкание неба.

Он долго лежал и о многом молился, трогая розарии на своей шее. Его веки тяжелели, закрывались, но вдруг разом проснулись, когда раскатано прогремел мстящий танковый выстрел.

Выстрел попал в соседнее поле. Земля чёрным всплеском подпрыгнула вверх. Карлена оглушило, он со звоном в ушах стал ползти, сильно при этом прищурив глаза. Он стал двигать челюстью, чтобы заложенность и звон в ушах отпустило. Он дополз до своих. Перевалил через насыпь и плюхнулся в окоп. Все уже приготовились к изготовке: легли, расставив ноги, прицелились вперёд. Карлен взял командование над взводом. «По моей команде. – все лежали по фронту и ждали, их танки тихо стояли в перелесках. – Ждём, перезаряжай. – прозвучала команда слева, она стала дублироваться вправо офицерами каждого взвода и отделения. – Ждем пока они приблизятся».