Ее грудь вздымается, когда она опускается, и на ее лице появляется решимость.

— Входи в меня прямо сейчас, блять.

Больше не сопротивляюсь.

Больше никаких отсрочек.

Мы и так слишком долго сдерживались.

Я вытираю свой рот и беру ее рот, когда встаю, позволяя ей попробовать себя на вкус, прежде чем расположиться между ее ног. Я глажу свой ствол, обхватывая рукой головку, и как раз в тот момент, когда я собираюсь дать нам то, чего мы оба хотим, меня осеняет.

— Нет презерватива, — говорю я со стоном.

— Я принимаю таблетки. Я чиста. — Она подается бедрами вперед, ее влажное отверстие скользит по моему члену, заставляя меня хрюкнуть.

— Я тоже. — Я делаю паузу и хихикаю. — Чистый, я имею в виду. Не на таблетках.

Она смеется.

— Я уже предложила врачам изучить этот вопрос для мужчин.

Я вскидываю бровь, крепче сжимая член.

— Я думал, тебе нужен я внутри тебя?

— Да.

Я ослабляю хватку.

— Тогда возьми меня.

Моя голова падает назад, когда она берет мой член в руку, и я делаю глубокий вдох, глядя на него, не желая пропустить взгляд на то, как она осторожно помещает мой член у своего входа.

— Скользи в меня, — говорит она, приподнимая бедра.

Я сжимаю пальцы на ее талии, и одним сильным движением оказываюсь внутри нее.

Черт возьми.

Она чувствует себя потрясающе.

Она принимает меня всего одним толчком.

И, как и в нашем поцелуе, мы отдаемся друг другу и занимаемся любовью. Страстно. Жестоко. Чувственно.

Она чувствует себя как в раю, и ее соки стекают по моим бедрам, когда я вхожу в нее.

— Боже, я скучал по тебе, — выдыхаю я, наблюдая, как подпрыгивают ее сиськи, когда она встречает каждый толчок. — Скучал по этому.

Она проводит рукой по моему торсу.

— Я тоже, Гейдж. Я тоже.

Удивительно, но я не останавливаюсь, когда она находит след на моем боку и проводит пальцами по шраму.

В ответ я продолжаю нашу игру в «давать и брать».

Мы трахаемся так, как будто не можем насытиться друг другом, и меня затягивает внутрь нее. Внутри нас. Я нахожусь на вершине мира, когда знаю, что она близко.

Я снова держу ее на грани.

Она собирается кончить на мой твердый член.

И я буду делать то же самое в ее киске.

Голая. Обнаженная. Ничего между нами, будь то латекс или проблемы.

Ничто не имеет значения, кроме нашей любви и похоти друг к другу.

Черт.

Я сказал «любви»?

Все мои мысли разбиваются вдребезги, когда ее ноги дрожат вокруг моей талии, и она издает протяжный стон, прежде чем выкрикнуть мое имя. Пот покрывает мою грудь, пока я трахаю ее, пока моя спина не выпрямляется, и я позволяю себе кончить в нее.

Нам требуется мгновение, чтобы перевести дыхание. Еще больше времени уходит на то, чтобы успокоить сердце.

Она прижимается поцелуем к моей груди, и каждый мускул в моем теле напрягается, когда она тянется вниз и проводит рукой по моему шраму.

— Это, — говорит она, ее дыхание все еще сбивается. — От чего это? — Я глотаю и прижимаюсь лбом к ее лбу.

— Несчастный случай на работе.

Она кивает, и в комнате становится жутко тихо.

— Все в порядке? — спрашиваю я, касаясь ее виска.

— Это было… импульсивно. — Она выдохнула. — Я пытаюсь понять, не совершили ли мы ошибку.

Она думает, что это был внезапный, промах в суждениях?

— Ты решишь и дашь мне знать, — говорю я ей в волосы, прежде чем поцеловать их.

— Это твой ответ?

— Дайсон, любое время, когда я с тобой, никогда не будет ошибкой. Это то, что я чувствую, но ты должна принять это решение сама.

— Ты не… ты не жалеешь об этом? Ты ненавидишь меня.

Я отстраняюсь и кладу руки на ее все еще дрожащие ноги.

— Я хотел ненавидеть тебя годами, но я не могу. Мое сердце не позволяет.

Она усмехается, что заставляет меня усмехнуться в ответ.

— И не надо, блять, так улыбаться.

Она не останавливается.

— Что?

— Знаешь что. — Я легонько щекочу ее бок. — Тебе всегда нравилось, когда я обводил себя вокруг пальца.

— Ты никогда не был обведен вокруг моего пальца. Ты был хорошим парнем. Не то что парни моих подруг, которые хвастались каждой базой, которую они пробивали вместе с ними, а потом девочек стыдили, а парням давали пять. Ты хранил все, что мы делали, между нами. Ты уважал меня.

Но она не уважала меня настолько, чтобы быть честной.

Я сдерживаю свой ответ, и ее ноги шатаются, когда я помогаю ей спуститься со стола. Почти каждый предмет мебели здесь был изломан нами в подростковом возрасте, кроме этого, до сих пор.

Я убедился, что она устойчива, и схватил ее за бедра, когда она прислонилась спиной к столу.

— Теперь ты готова спать в моей кровати?

Она тянется вниз, чтобы соединить наши руки.

— Только если ты присоединишься ко мне.

Я позволяю ей подвести меня к кровати и смотрю, как она срывает одеяла. Она выключает свет, и мы тихо скользим в кровать. Я чувствую себя комфортно, когда притягиваю ее к себе, как будто она всегда принадлежала мне, и недостающая часть меня самого была возвращена на место.

— Это лучше, чем секс на дорогом пианино? — спрашиваю я, сжимая ее бок. Она смеется и прижимается ближе.

— Намного лучше.

Проснуться рядом с Гейджем — это кайф, с которого я никогда не хочу слезать.

Секс мог бы усложнить нашу ситуацию, но я не жалею об этом. Секс с подростком Гейджем был потрясающим.

Секс со взрослым Гейджем не сравнится с тем, что я когда-либо испытывала. Но это не значит, что я не боюсь.

Иногда в истории не стоит копаться.

Одно могу сказать точно: в сексе история повторилась.

Никогда еще я не чувствовала чего-то настолько интенсивного и интимного, как с ним — каждый раз, черт возьми.

Я переворачиваюсь на живот и кладу ладонь на его грудь, глядя на него сверху.

— Доброе утро, хозяин дома.

Он хихикает и сонно смотрит на меня.

— Доброе утро, красавица.

— Должна сказать, я не думала, что это когда-нибудь повторится.

Он тянется вниз и гладит меня по заднице, посылая мурашки по позвоночнику.

— Никогда еще не было более верного утверждения.

От вида обнаженного Гейджа, лежащего со мной в постели, захватывает дух. Я была бы женщиной на вершине мира, если бы могла делать это каждое утро. Это звучит так просто для нас — вернуться к тому, что было раньше, и я готова сделать этот шаг, если он готов.

Готова к тому, что это станет делом всей моей жизни.

Я поднимаю руку и провожу пальцами по щетине на его щеке, затем делаю глубокий вдох, набираясь смелости, и закрываю глаза. Я открываю их и останавливаю себя от того, чтобы сказать то, что должно быть сказано.

Не сегодня утром.

Ожидания портят настроение, а я хочу, чтобы это хорошее время длилось как можно дольше.

— Это… это…было всего один раз? — шепчет он, забирая слова из моих уст.

Черт.

— Мы можем не говорить об ожиданиях и просто наслаждаться этим утром? — спрашиваю я, моя рука проникает под одеяло и хватает его эрегированный член. — Я знаю лучший способ провести наше время.

Его рука обхватывает мою, пытаясь остановить мою руку от его наслаждения.

— Прежде чем мы это сделаем, нужно позавтракать.

Несмотря на то, что он отключил часть моей силы, я глажу его изо всех сил под его прикосновениями.

— Ты завтракаешь в постели, да? В таком случае, тебе нужно бежать к себе домой, потому что здесь у меня только хлопья.

Он переворачивает меня на спину.

— У тебя есть именно то, что мне нужно.

Я вскрикиваю, когда одеяло срывается, и он сползает вниз, пока его лицо не встречается с моими бедрами. Я думала, что прекрасное зрелище — это он рядом со мной в постели утром, но, Боже мой, его голова между моих ног может составить мне конкуренцию. Мои руки перебираются к его волосам, и я сжимаю пряди, пока он желает мне доброго утра, которого мне так не хватало долгие годы без него.