— Молодец, Андропов! — восхитился пожилой мужчина с коричневой от загара лысиной. — Порядок наведёт в стране!

— Споит он страну своей дешёвой водкой, — возразила ему такого же возраста женщина.

— Много ты понимаешь в политике, — высокомерно осадил её мужчина.

— Да уж куда мне! — женщина сердито направилась к выходу. — Алкоголики проклятые!

Рад с интересом наблюдал за толпой, недовольной, но послушной. Когда приблизился к дверям, его задержал человек в штатском.

— Документы.

— Дома остались, — Рад повторил фразу, только что услышанную от другого опрашиваемого.

— Где работаете?

— На железной дороге, посменно. Сегодня выходной, — после этих слов мужчину, шедшего впереди, пропустили. Но человек в штатском почему-то засомневался.

— А где работаешь?

— На железной дороге, — недоумённо повторил Рад.

— Железная дорога большая. Где конкретно?

— На станции Красноярск, — ответил наугад. В городе Красноярске должна быть станция с одноимённым названием!

— Кто начальник станции? — продолжал задавать вопросы штатский, постепенно оттесняя в сторонку.

— Пирогов, — нагло продолжал врать Рад, понимая, что попадает в неприятную историю.

— В какой должности работаешь? — представитель власти сделал едва заметный жест, и рядом сразу возник милиционер.

Рад молчал. Он не знал, какие должности бывают на железной дороге.

— Проверить, — скомандовал милиционеру штатский. — Начальника своего не знает. Кем работает не говорит.

— Прогульщик, — ухмыльнулся милиционер. — В рабочее время по магазинам шляемся? Сейчас составим бумагу на работу, пусть там тебе вкатят по полной программе!

Рад, воспользовавшись тем, что в их сторону колыхнулся людской поток, фильтруемый людьми в штатском, бросился бежать. Но те, кто устроил облаву, подумали о таких прытких товарищах. Завернув за угол, беглец оказался в объятиях сразу двух милиционеров.

— Я что, за тобой бегать буду? — подоспел первый милиционер, возмущённо ругаясь.

Рада с закрученными назад руками прижали к капоту милицейского «газика». Он собирался с мыслями, когда спину обожгла милицейская дубинка.

— Это тебе для науки, — объяснил запыхавшийся милиционер. — А это от меня лично.

— Не имеете права! — проскрипел сквозь зубы Рад.

— А это за то, чтобы знал своё место!

На этот раз удар пришёлся по голове. Такого фейерверка Рад не видел за всю свою жизнь. Боль на время отключила разум. Рад распрямился. Бил точно, не контролируя силу удара. Главный обидчик завыл по-бабьи, давясь выбитыми зубами. Сунувшийся было на помощь четвёртый милиционер рухнул рядом с остальными. Вдруг Рад увидел направленный на него пистолет. Осталась единственная возможность спасения — бегство. И он бросился в сторону центрального проспекта. Сзади раздался свисток. Взревел мотор «газика». Но догнать беглеца не смог бы никто. Он вихрем пронёсся мимо прохожих, ошеломлённых такой скоростью передвижения, и нырнул в арку, с которой началось его сегодняшнее путешествие. В следующее мгновение уже переводил дух в гостеприимной избушке.

— Ну, вот, наделал делов, — насмешкой встретил Солт, слегка раскачиваясь на кресле-качалке. — А где же моя наука? Вести себя надо как человек настоящего, а не как человек будущего. Вся милиция теперь разыскивает дерзкого парня. Как покажешься в городе?

— Может, перебраться в другой город? — виновато вздохнул Рад. — Меня учили наказывать несправедливость. А тут какой-то беспредел. Ну, раз ударил. Понятно. Заставил его пробежаться с таким-то животом. Но второй, а потом третий! За что? Так ведь и убить можно.

— С властью тягаться нельзя, — Солт поднял указательный палец. — Прав тот, у кого больше прав! А ты в этом мире бесправный. У тебя даже документов нет. Придётся переместить тебя в новый биоскафандр, чтобы милиция не опознала.

— Зачем снова менять внешность? Параллельных миров вон сколько, — попробовал возразить Рад.

— Ты мне нужен в этом мире.

— Документы мне нужны, — вздохнул Рад. — И тогда можно пускаться в свободное плавание.

— С документами помогу, — хитро сощурился Солт.

— И как скоро?

— Всё должно быть естественно. Сейчас разрабатываю несколько вариантов, — уклончиво ответил Солт. — Конечно, можно всё сделать быстро. Но в жизни случаются такие эпизоды, когда необходимы документы, имеющие под собою стопроцентную надёжность. Тогда будешь чувствовать себя полноценным гражданином Советского Союза, а не пришельцем, которого могут принять и за шпиона. Мне нужны синоптики, а не преследуемые правительством неблагонадёжные элементы.

— Кто такие синоптики?

— Те, кто измеряет эмоциональный фон планеты. И ты станешь таким со временем. А пока займёмся твоим новым биоскафандром.

— Солт, почему ты одеваешь меня всегда несколько убого? — недовольно спросил Рад.

— Согласен. Одежда играет не последнюю роль в экипировке, — ответил Солт. — Взять любого мужчину. Натяни ему трусы до груди, и он превратится в урода. Приспусти их пониже, и он уже чуть ли не римский легионер. Но я исхожу из того ассортимента, который присутствует на прилавках советских магазинов.

— Есть ещё барахолка, — Рад вспомнился разговор в ЦУМе.

— А есть ещё грабители и шпана, которые тоже хотят носить модные вещи, но не имеют на это средств. В Советском Союзе нередко раздевают чересчур модных прохожих. А на ту одежду, которую даю я, никто не позарится. Главный наш принцип — не выделяться. Когда адаптируешься, станешь полноправным гражданином, заработаешь деньги, вот тогда и покупай, что тебе заблагорассудится. А пока будешь носить привычный для этой страны ширпотреб. Извини, но придётся выглядеть, как ты выразился, несколько убого.

— Извиняю…

Рад совсем запутался в архитектуре бесконечных пятиэтажек, похожих друг на друга и убегающих во всех направлениях от широкого шоссе, разрезающего этот хаотичный городской пейзаж. Жара плавила асфальт и сгущала мысли. Прокуренный город едва трепыхался от робких попыток ветра разогнать вязкий смог, образовавшийся не то от выхлопов из многочисленных труб стоящего вдалеке завода, не то от горящего где-то леса. Мучила жажда. Белая рубашка прилипла к спине, чёрные брюки потеряли стройность, сморщив идеальные ещё два часа назад стрелки. Наконец, отчаявшись определить направление движения, Рад решился обратиться за помощью. Но в этот мёртвый час, на улицах не оказалось ни одного прохожего. Зашёл во двор кирпичной девятиэтажки, гордо возвышающейся над своими более низкими собратьями, но и здесь никого не обнаружил. Сиротливо замерли разбитые качели, портила пейзаж одинокая беседка с облупившейся краской, прижалась к земле песочница с чахлыми остатками грязно-жёлтого песка. Огромные тополя застыли, обвешанные большими гроздьями пуха, который тоже не хотел отрываться от родных ветвей, в такую липкую жару.

Рад медленно присел на краешек покосившейся скамейки, всю середину которой «украшали» грязные отпечатки чьей-то обуви. Тень от ближайшего тополя лишь слегка ослабила удушливую хватку застоявшегося воздуха. И вдруг безразличный взгляд остановился на лоджии восьмого этажа. Оттуда взирало на окружающий мир бледное личико, лежащее на скрещённых ладонях. Две светлые косички свисали вниз, перехваченные на концах разноцветными колечками.

— Эй, девочка! — обрадовался Рад и приветливо помахал рукою, но на его действия не последовало никакой реакции. — Девочка, я к тебе обращаюсь!

Личико слегка приподнялось и удивлённо посмотрело сначала влево, потом вправо. После чего одарило взором стоящего внизу Рада.

— Ко мне? — сколько притворного жеманства!

— Да к тебе, — как можно дружелюбнее подтвердил Рад.

— Пора бы знать, что я уже не девочка, — и личико вновь опустилось на пальчики.

— А кто же ты? — озадаченно спросил Рад.

— Девушка, — веско прозвучало в ответ.

— Ну, хоть не женщина, — пробормотал Рад, но его слова достигли ушей незнакомки.