— Тогда я спасал свою жизнь, — Артём грустно улыбнулся. — Дине повезло, что она оказалась на моём пути. Так, что благодарить особенно не за что.

— Вот мой телефон, — Виктор протянул визитку. — Я буду ждать звонка. Обязательно позвони.

— Позвоню, — хмуро пообещал Артём и направился к общежитию.

Путь пересекла похоронная процессия, отъезжающая от морга. Артём покачал головой. Весёлый райончик. Если ещё и окна комнаты выходят в эту сторону, то каждый день перед глазами скорбная картина.

— Вы к кому? — навстречу встала боевая женщина-вахтёр в козьей ободранной душегрейке.

— К Вере Васильевой, — почтительно сказал Артём.

— Ждите! Пойдёт кто-нибудь, позовёт. Взяли привычку нахрапом лезть! Она, на каком этаже живёт?

— На восьмом.

— А ты кто ей будешь?

— Знакомый, — и, увидев, как вахтёрша понимающе скривила губы, добавил: — Из деревни.

— Из деревни? — голос вахтёрши потеплел. — В гости приехал, или как?

— Весточку передать, — соврал Артём.

— От родителей? — сама сделала вывод вахтёрша и неожиданно подмигнула. — Ладно, проходи. Только не подведи. Быстро: туда и обратно. И документ какой-нибудь оставь.

— Паспорт подойдёт?

— Вполне, — вахтёрша взяла документ и неторопливо раскрыла. — Вот, паразит! Обманул! Из деревни! А прописка городская!

Но выговаривала вахтёрша для себя, так как Артём исчез на лестничной площадке.

— Или из одной деревни? — продолжала рассуждать. — Съездил домой и заодно весточку привёз?

— Конечно, конечно, — скороговоркой ответила запыхавшаяся студентка, заскочившая с улицы и услышавшая последние слова.

— Вот тебе и конечно, — проворчала вслед вахтёрша.

А Артём уже стоял перед дверью комнаты, успокаивая дыхание после быстрого подъёма. Несмело постучал.

— Открыто! — донёсся голос из комнаты. Навстречу выплыла молодая девушка в домашнем халате, обхватывающем пышную фигуру.

— Ой! — засмеялась вместо приветствия. — Ты откуда такой взялся? Как на артиста похож! Ну, на этого, который с Кащеем сражался!

— Настя? — спросил Артём.

— Она самая! — весело ответила девушка. — Что-то не помню, чтобы видела тебя раньше.

— Я — Артём, — парень выжидающе посмотрел на девушку.

— И что дальше? — Настя слегка прикрыла рукой вырез халата, открывающий значительную часть белоснежной груди.

— Мне нужна Вера.

— Ну, вот, — разочарованно протянула Настя. — А я обрадовалась, подумала, что ко мне.

— Веры нет? — Артём заглянул через голову хозяйки в комнату.

— Как видишь.

— А когда придёт?

— Не знаю. Разве что в гости заглянет, — Настя беззастенчиво рассматривала гостя, нисколько не стесняясь своей неприбранности. — Она сейчас здесь не живёт.

— А где живёт?

— Какой быстрый! Ты ей кто будешь?

— Знакомый из деревни.

— Так бы и сказал, — Настя прошла к столу. — Только если имеешь на неё виды, то опоздал парень.

— В каком смысле?

— В прямом. Вера ребёнка ждёт, — Настя посмотрела снисходительно.

— Ребёнка? — сердце прыгнуло в груди. Артём чуть не задохнулся от внезапно нахлынувшей радости. И голос завибрировал. — Ребёнок — это хорошо!

— Что хорошего-то? — с укором посмотрела на гостя Настя. — Хорошо — это когда отец ребёнка рядом. А когда его в могилу зарыли, это уже трагедия.

— Как зарыли? — не понял Артём.

— Очень просто, лопатами, — пояснила Настя. — Только они ребёнка зачали, как жениха и замочили. Хорошо, родители его с пониманием отнеслись. Богатенькие оказались. Квартиру сняли. Окружили заботой и вниманием.

— Значит, она… — Артём не мог подобрать слов, чтобы уточнить, что Вера забеременела от другого.

— Она по-своему счастлива, — решила прийти на помощь Настя. — Ты давно её знаешь?

— С детства, — буркнул Артём и надел кепку, собираясь уходить. — Передайте ей… Впрочем, ничего не надо передавать.

— Тебя как найти?

— Не надо меня искать. Уезжаю я из города, — Артём солгал, но совсем немного. Из общежития его попросили. И пришлось переехать за город, поселившись в небольшой избушке недалеко от того места, где вновь сформированной бригаде предстояло строить первый коттедж.

— Если любишь, то давай, встреться с ней, — предложила Настя. — Ребёнок любви не помеха. Потом своих нарожаете! — и, уже закрыв дверь за гостем, который никак не отреагировал на это предложение, проворчала: — Разбежался! Рванул, как про ребёнка услышал! Сами что попало творят, а любовь чистую подавай! Везёт же Верке! Такие мужики! И даже изнасилование на пользу пошло!

Два японских джипа съехали с трассы и смело углубились в лес по просёлочной дороге, обозначенной снежной колеёй. Деревья расступились внезапно, открыв шикарный коттедж почти на самом берегу Енисея. Небольшая полоска льда отделяла пологий берег от клубящейся воды, которая, пройдя через турбины Красноярской ГЭС, не поддавалась сибирским морозам и не хотела накрываться ледовым одеялом. Испарения в виде белого тумана стелились по поверхности реки, отрывались и медленно поднимались в воздух, тая и падая на прибрежные кусты и деревья, одевая их в причудливые одежды из снежных кристаллов и делая похожими на коралловые ветви, перенесённые сюда из южных морей. У самого берега, где мороз сумел сковать льдом небольшой рукав реки, примостилась банька, сложенная из толстых брёвен. Бело-сизоватый дым, вырываясь из трубы, сносился ветром к реке и там смешивался с водяными парами.

Около баньки и остановились машины. Молодые парни из первого джипа резво окружили второй и распахнули дверки.

— Вылезайте, приехали!

Остап сощурился на нетронутую городским дымом снежную белизну и вышел из машины под дулами направленных на него пистолетов, постепенно бледнея, словно хамелеон, подстраиваясь под окружающий цвет. За ним спрыгнул на снег Артём.

— Вот здесь мы и закончим наш разговор, — весело улыбнулся Андрей. — Красивое место для перехода в мир иной, не правда ли?

— Банька не для нас? — деревянным голосом поинтересовался Остап и сделал попытку усмехнуться. — Помыть решили напоследок?

— Банька для вас, — Андрей кивнул своим товарищам, и те настежь распахнули дверь предбанника. — Заходите!

С каждым шагом Остап терял самообладание. По ногам пробегала мелкая дрожь, голос затухал, словно голосовые связки замерзали от ледяного дыхания смерти. Он не готов был умирать. Не собирался умирать! По крайней мере, сегодня. И когда во время мирной беседы, рассмеялся этим ребятам в лицо на предложение работать под их прикрытием, то совсем не ожидал такого продолжения. Андрей, ведший переговоры, дал команду, и Остапа вместе с Артёмом, которого бригадир взял за компанию, засунули в джип и привезли сюда, угрожая оружием.

— Раздевайтесь! — скомандовал Андрей, когда пленники зашли в предбанник.

— Двери закроете? — непослушными губами спросил Остап.

— Нам осложнения ни к чему, — Андрей, не смотря на холод, был без головного убора в своём неизменном чёрном пальто, поэтому слегка поёживался от морозного дыхания Енисея. Его товарищи, одетые по погоде в полушубки и пуховики, стояли снаружи, направляя пистолеты на строителей.

— Хорошо, я согласен на ваши условия, — сдался Остап.

— Поздно, батенька! — усмехнулся Андрей. — Мы два раза не предлагаем. Раз фирма отказала нам, мы её ликвидируем. Или меняем руководство. И действуем всегда оперативно. Некогда нам дебаты разводить. Раздевайтесь!

Застывшими то ли от холода, то ли от нервного напряжения пальцами, Остап начал расстёгивать пуговицы меховой курточки.

— Артёма отпустите, он тут ни при чём, — сказал, собрав последнее мужество. В конце фразы голос сорвался на шёпот.

— Зачем нам лишние свидетели? — продолжал излучать веселье Андрей.

— Может, отпустим? — наклонился к нему Толик. — Я его знаю. Ущербный парень. Дурачок.

— Это я тоже знаю, — Андрей вновь поёжился. — Давайте, пошевеливайтесь!