Пример из жизни. Я тоже не избежала этих проблем, когда родила сына. Мне пришлось выходить на работу на втором месяце после родов. Если бы я могла себе позволить досидеть положенное время с ребенком, я бы так и сделала. Но выбора у меня не было. Оставалось организовать процесс. Но вот как? Кормление ребенка грудью на рабочем месте по понятным причинам уже не рассматривалось. Сцеживание мне тоже не подходило. Невозможно эффективно работать, когда по твоему организму разливаются молочные реки. Что же тогда?

В это время меня очень поддержала врач, под наблюдением которой мы с сыном находились. Она мне сказала: «Не переживай и не дергайся, ребенку прежде всего нужна здоровая счастливая мама. И если такая мама у ребенка будет, он будет хорошо развиваться и на искусственном вскармливании. Ничего страшного здесь нет. Все необходимое он получит». Ее слова меня успокоили, я перестала метаться и испытывать чувство вины. Я перевела сына на коровье молоко с витаминными добавками и вскоре смогла выйти на работу. Когда я перестала кормить ребенка грудью, я смогла наконец-то выспаться. А для меня это очень важно. Я быстро восстановила силы и смогла переносить немалые нагрузки.

При этом я всегда строго следила за тем, в каком состоянии я нахожусь рядом с сыном. Я научилась переключаться. Переступив порог дома, я выбрасывала из головы все, что связано с работой, и становилась нежной, любящей и счастливой мамой. Я с ним никуда не спешила, уделяла столько времени, сколько было нужно, не раздражалась, не кричала на ребенка. К тому же у сына были еще любящий папа и любящая бабушка. Такое отношение дало свои плоды. Сын растет здоровым, общительным, жизнерадостным ребенком.

Переходный период между младенчеством и ранним детством обычно называют кризисом одного года. Обычно взрослые связывают этот кризис с какими-либо недостатками физического развития у своих детей. Родители малышей всегда обмениваются информацией о состоянии своего ребенка. Обсуждают рост, прибавление в весе, может ли ребенок ходить, начал ли говорить, режутся ли у него зубы и сколько их там у него во рту? И если по каким-то показателям происходит недобор, то встревоженные папы и мамы связывают физиологическое состояние своего чада с его психическим развитием и объявляют: «У нашего ребенка кризис!» На самом деле эти вещи не связаны напрямую. И кризис одного года затрагивает совсем другие аспекты развития личности ребенка. О которых мы сейчас и поговорим.

Подушка безопасности

В период до одного года у ребенка формируется базовое чувство доверия. То, насколько легко ребенок получает внимание, заботу и ласку от окружающих, формирует его мировосприятие.

NB: Если ребенку не приходилось подолгу добиваться выражений материнской и отцовской любви, то и социальная среда будет восприниматься ребенком как безопасное, стабильное место.

Но тут мы сталкиваемся с неожиданным, но все-таки закономерным вопросом «А надо ли создавать у ребенка подобное представление об окружающем мире? Разве мир – такое уж стабильное, безопасное место?» Действительно, довольно редко мы чувствуем себя в полной безопасности. И стабильности в нашей жизни немного. Так, может, настроить ребенка на соответствующий лад? Пусть готовится к трудностям взрослой жизни! И все-таки, несмотря на мнимую логику суждения, вселять в маленького человека уверенность, что он оказался в опасном месте – плохой выбор. Он не станет осторожным и осмотрительным, он станет неуверенным в себе, напуганным и одиноким. Он станет слабее, а не сильнее поверивших в себя.

NB: Именно вера в себя является главным условием развития здоровой личности.

И осторожность тоже должна формироваться из понимания конкретной ситуации, а не из смутного чувства опасности, подстерегающей буквально повсюду. Повышенная тревожность мешает расслабиться, выматывает, лишает сил и не дает радоваться жизни. И эта проблемная, разрушительная установка о том, что мир – плохое место, закладывается в самый первый год жизни ребенка. Родители могут предрешить исход битвы за веру в себя.

Любишь? Докажи!

Главные победы ребенка происходят в обучении ходьбе и речи. Возникает так называемая автономная детская речь, упрощенные, укороченные, искаженные обозначения людей, предметов и явлений, которые порой понятны только родителям, но это уже речь, уже осмысление происходящего. И в процессе осмысления ребенок обнаруживает: мама, по-прежнему находящаяся в центре его мироздания, не может находиться рядом постоянно. Она – отдельный «объект», который то исчезает, то появляется. И малыш начинает опасаться, что его потеряют или бросят. Именно поэтому дети, едва научившиеся ходить, могут прибегать к маме поминутно, проверяя, на месте ли она, или, наоборот, убегать во всю прыть, принуждая ее бегать следом, подтверждая тем самым свое внимание и любовь.

В этом же возрасте ребенок проявляет свои первые «волевые» решения: это могут быть настоящие «акции протеста», «оппозиции», противопоставления себя другим людям. И это тоже своего рода проверка наличия родительской любви и поддержки. На этом этапе очень важно сознавать: твой малыш уже не то беспомощное существо, каким был еще недавно, придется позволить ему развиваться в выбранном им самим направлении, приноравливаясь к его предпочтениям и желаниям.

NB: Важнейшей задачей родителей в первый год жизни ребенка является удовлетворение потребностей ребенка в любви, внимании и безопасности.

Нормальное протекание первого года, периода зависимости от взрослых, является основой для естественного перехода к следующей стадии детского развития. Многое из того, что малыш узнает о человеческих отношениях, возникнет из ощущения удовлетворения детских потребностей. Так ребенок узнает, можно ли ему положиться на взрослых, способны ли они заботиться о нем, любить его. И если его потребность в заботе и любви удовлетворяется, то кризис первого года пройдет гладко и окажется продуктивным.

Крепи контакты!

Как всякий кризис, он связан со всплеском самостоятельности ребенка. Отсюда же и проявление бурных эмоциональных реакций.

Пример из жизни. Мой ребенок в это время начал визжать. Мальчик он здоровый и горластый, слышно его было далеко. А вот слушать это было невыносимо. Пронизывало насквозь, так что мозг вон выходил. И по мере расширения контактов он стал одаривать своим громким визгом все большее количество людей: бабушек, дедушку, тетушек и дядюшек. Потом стал сопровождать визгом каждое свое сильное эмоциональное впечатление. Я понимала, у моего ребенка сейчас такой период, это пройдет. Для себя я нашла выход в том, чтобы поменьше реагировать на его возгласы. Но все равно было тяжело. Ребенок был еще не в том возрасте, когда можно грозно сказать ему «Успокойся!» и оставить одного в комнате, чтобы проорался. Для этого он был еще слишком маленький, и без присмотра оставлять его было никак нельзя. Пришлось терпеть.

Со временем, когда он немного подрос, стало полегче, потому что я смогла с ним договариваться. Скажу честно, обойтись без шантажа не удавалось. Например, сын любил купаться. Но если он начинал буйствовать, я могла пригрозить, что если он не уймется, то купания перед сном не будет. Даже такие маленькие дети все понимают. На моего это действовало. И он даже сменил тактику. Взвизгнет – и смотрит хитрющими глазами, будет ему за это что-нибудь или нет. И приходилось отвечать, что непременно будет. Надо сказать, что убеждение на него хорошо действовало. А я еще раз смогла убедиться, какая могучая сила у слова.

Почему с детьми такое происходит? В сознании ребенка накапливается противоречие между его зависимостью от окружения и постепенно развивающейся самостоятельностью. Поведение малыша кажется странным: то он громко кричит, требуя чего-то, то бросается на пол, плачет, топает ногами – неужели ему действительно настолько необходима требуемая игрушка или развлечение? Разумеется, дело не в предмете требования.