– Мона, – я немного колебался, – мы тут уже несколько дней, но я ни разу не видел света вокруг тебя или лунных жителей, такого же как у солнечного народа.

– Наш свет мы давно потеряли, – совершенно спокойно ответила королева.

– А почему вы ещё тут?

– Всё ещё живы? Бегаем, ходим, смеёмся?

– Да, просто королевство Первого солнца словно гаснет, и вместе с их светом исчезает и их жизненная энергия, – я с удивлением смотрел на неё.

– Лилиан, всё очень просто: у двух народов, солнечного и лунного, как и у их королев, есть одно большое отличие. Сола смотрит на мир сквозь мишуру и блеск. Такое же отношение она невольно транслирует и своим подданным. Это не хорошо и не плохо, просто по-другому. Здесь нам давно перестало быть нужным притворяться в свете разбросанных блёсток. Лунный народ, хоть труслив и недоверчив, но только к чужому миру. В отношении друг к другу – это одни из самых благородных и преданных людей. Раскрой глаза, посмотри на мир вокруг себя шире. Присмотрись, наша жизнь состоит из мелочей, а не из одной лишь сверкающей оболочки.

Я прислушался к королеве и стал пристально всматриваться в окружение, пытаясь заметить самые незначительные детали. Мона оказалась права. Лунный мир был не просто красив снаружи, как глянцевая бумага, но и прекрасен своим внутренним разнообразием. Рядом с незабудками кружили маленькие жучки с крошечными прозрачными крылышками, на которых они словно переносили мелодию грустной песни цветов. Вокруг летали птицы, похожие на цветочных пеликанов, – их крылья казались покрытыми нежными лепестками цветов. Ах, знать бы, какие это цвета! А улицы… это не просто булыжники, это небольшие идеальной формы камушки, искусно подобранные в тон растущих рядом незабудок.

Я взглянул на жителей королевства Девятой луны. Позволил себе посмотреть в окна узких домов и за изгороди. Лунные люди, казавшиеся грубыми и неучтивыми при первой встрече, по возвращении к семьям преображались. А лица источали счастье и спокойствие. Одновременно изнутри каждого из них исходил яркий свет.

– Мона, свет! – машинально я приложил руку к своей груди, дословно показывая, что я увидел.

– Да, всё верно, мы научились источать свой внутренний свет и сохранять его, чтобы не выпустить наружу, – она положила мою руку себе на живот, и я почувствовал горячий поток света. – Проклятие пустот не является приговором, всегда можно найти выход.

В этот день Мона открылась для меня с другой, более глубокой стороны. Она затронула самые тонкие струнки моей души.

– Я нашёл! – вдруг услышали мы голос приближающегося к нам мистера Че. – Я это сделал, я разгадал загадку. Я знаю, где спрятались королевства. Я всё это время был прав! – он выглядел возбуждённым и радостным. – Я проверил все теории и увидел закономерность. Действительно, пустоты настолько мощные, что начали притягивать к себе звёзды, расположенные рядом. Смотрите! – он достал карту звёздного неба, где небесные объекты, словно живые, двигались по бумаге.

Тайну хранили созвездия. Мистер Че объяснил нам, что вокруг 14 королевств существуют 29 созвездий. Двадцать из них последние 700 лет медленно, но необратимо верно притягиваются друг к другу, образуя звёздные пары. Сравнив пару созвездий Главу льва и Острого коршуна, он увидел расположение уже открытой Страны надежд и воспоминаний. Это дало мистеру Че возможность найти состыковки в расположении других звёздных пар. Получалось несколько совпадений. Некоторые звёзды парных созвездий в итоге соединялись в треугольник, как и предполагал граф. После соединения внутри треугольника образовывался круговорот бешеной энергии, которая, возможно, и стала заметна даже колдуну. А дальше ему просто повезло. Потому что в треугольнике, среди круговорота хаоса нужно разглядеть частички, упавшие со звёзд после их соединения. За ними и прячутся королевства под властью пустот. Кинжал истины поможет открыть их, нужно будет только сделать верный разрез. Звёзды не прячутся от начала и конца в тени своего свечения. Они всегда на виду, надо было только их разглядеть.

Впереди нас ждала дорога в королевство Третьего солнца, в Утраченную страну. По предположению мистера Че, она скрывалась за созвездиями Первого охотника и Блуждающих близнецов.

– Дедушка, а ты правда мог научиться видеть цвета? – Чарльз не прерывал рассказ мистера Дрима, пока тот не замолчал. Воспользовавшись паузой, мальчик решил задать ему все накопившиеся вопросы.

– Что? – не расслышал Лилиан Дрим. Он несколько рассеянно смотрел снова на подоконник, будто ожидая кого.

– У озера желаний ты же мог попросить о возможности видеть все цвета на свете!

– Все цвета на свете невозможно увидеть, мой дорогой Чарли, – дедушка снова посмотрел на него. – Это же настолько большой спектр оттенков, что некоторые просто трудно заметить. Поэтому моя особенность не так сильно отличает меня, например, от тебя. Мой спектр просто очень узкий и ограниченный, – он слегка подмигнул Чарльзу.

– Я это понимаю, дедушка, но ты же мог увидеть цвет солнца! То, о чём ты так мечтаешь!

– Да, так и есть, я мечтаю об этом всю свою жизнь.

– Тогда почему? Почему же ты не попросил морского духа исполнить эту твою просьбу?

– Чарльз, наши самые заветные желания таятся в самых дальних уголках наших сердец, – он положил свою руку ему на грудь. – Где-то там, в скрытом иногда и от себя месте мы прячем от всего мира то, чего действительно желаем больше всего на свете. Боясь, что даже мысль об этой мечте может уничтожить её, разбить на мелкие кусочки. В этом своём страхе иногда мы просто забываем о ней, пока она снова не позовёт, совсем тихо, но очень настойчиво. Главное, не прослушать её.

Он улыбнулся. Затем, откинувшись снова на спинку кровати, продолжил:

– Я правда полностью был уверен в том, что сильней мечты увидеть цвета у меня нет. Но, услышав голос морского духа, я вдруг понял, что это не самое важное для меня. Тогда мне было важно сделать то, что я когда-то не успел, – попрощаться со своей матушкой. Именно поэтому я втайне мечтал, каждый день грезил о том, чтобы снова её увидеть, хоть на минуточку, чтобы сказать ей то, что так хотел. Обнять ее ещё разок, почувствовать ее тёплый и нежный запах. Морской дух понял это. За что я ему бесконечно благодарен.

– И ты не жалеешь?

– Конечно, нет. Я в тот вечер осознал, что могу спокойно двигаться дальше, дыша полной грудью. Моя жизнь всегда будет принадлежать только мне, даже если я никогда не увижу цвета солнца.

Чарльз встал и подошёл к окну.

– Он тёплый, как объятия мамы или как любимый плед на мягком диване, в который ты укутываешься в вечернюю прохладу. Он тёплый, как поцелуй папы перед сном, когда ты не видел его весь день. Он вкусный, как шоколадное, нет, лимонное мороженое, такое же сочное и яркое. Он греет, тихонько щекоча, как папа и мама щекочут тебя, после того как ты залез к ним в постель рано утром, – Чарльз изо всех сил старался описать цвет солнца.

– Спасибо, Чарли, это одни из самых замечательных слов, которые я когда-либо слышал, – Лилиан улыбнулся, тронутый заботой своего внука. – Мистер Че тоже любил мне рассказывать про цвета. Например, синий он сравнивал со вкусом черничного пирога. Он говорил, что синий цвет такой же сочный, яркий и холодный, правда, если пирог давно остудили.

– Деда, а ты испугался, когда очутился в бездне? – Чарльз вернулся к нему.

– Конечно! Даже очень, это было настолько страшно, что я постоянно чувствовал дрожь по всему телу, будто по мне бегали мурашки, как куча маленьких муравьев, – Лилиан Дрим протянул руки к Чарльзу и начал его тихонько щекотать. – Спасибо мистеру Че, он тогда помог мне успокоиться и взять себя в руки.

Чарльз засмеялся, пытаясь высвободиться. После того как у него это получилось, мальчик решился на самый важный для него вопрос:

– Деда, а это всё правда? Твои путешествия, мистер Че? – медленно и вдумчиво произнес он.