Улыбка на его лице тут же растворилась.

– Это слишком сложно, чтобы сразу объяснить.

А я смотрела на него и не могла понять. С одной стороны, хотелось его прибить, а с другой… Да нет, все-таки прибить.

– Впрочем, какая мне разница, я скоро уеду. – Толкнула двери и вошла в кабинет.

Илларион

– Ты единственная, кого я действительно рад видеть, – зашел следом за ней, закрыв дверь.

– Хватит издеваться! – Мэллони обернулась, послав мне раздраженный взгляд.

– Да я серьезно!

Уже начало бесить ее отношение.

– Я тебе не верю.

– Почему? – поинтересовался сквозь зубы как можно спокойнее.

– Серьезно? Потому что ты мудак, который разбил мне сердце!

– Прошло четыре года! – выплюнул яростно.

– Да хоть десять!

Я прислонился к стене, пытаясь держать себя в руках из последних сил, внимательно посмотрел на нее. Она бухнулась на диван, сердито сложив руки.

Четыре года назад

Внутри все и так горит, когда Мэллони рядом, но сейчас… Чувствовать ее пухлые губы и язык, который явно неумело, но так страстно отвечает. Такая сладкая… Ощущать ее руки на шее слишком приятно! Вся дрожит, полностью мне отдавшись, и от этого в джинсах становится очень туго. Это сводит с ума, черт возьми!

Когда рука невольно скользнула вниз по пояснице и коснулась охлаждающей кожи, я вдруг пришел в себя! Что творю? Совсем спятил?! Резко отстранился, с отчаянной яростью рыкнув.

– Мэл, я тебя придушу!

Отвернулся, закрыв глаза и пытаясь перевести дыхание. Она маленькая и не понимает, что творит! С такими темпами запросто испорчу ей жизнь! Я не имею на это право!

– Ил… – раздался позади тихий всхлип, заставив меня вздрогнуть и ощутить какие-то совершенно новые чувства.

Но хватит соплей! Не понимает по-хорошему – придется по-плохому!

– Ты обещала, что оставишь меня в покое! – прошипел и, вздернув ее за локоть, потащил к выходу, из последних сил сдерживая себя, чтобы вновь не наброситься на губы. – Я не хочу больше тебя ни видеть, ни слышать, Мэллони!

Резко вытолкал ее на улицу и хлопнул калиткой, прислонился к ней спиной и съехал на землю, слушая, как кроха плачет. Схватился за голову, закрыв глаза и ощутив, как внутри все отчаянно жжет. Почему я просто не могу быть рядом с ней и ответить такой взаимностью, которая позволительна ей в этом возрасте? Почему я так до одури ее хочу, что башню срывает? Она же крошка совсем, Господи!

– Глупая, глупая девочка… – прошептал, вскинув руки, с которых тут же сорвалось пламя. – Я же погублю тебя.

И почему меня так волнуют ее слезы? Каждая капля словно проникает внутрь, разжигая еще сильнее поселившуюся там боль.

***

– Мэл… – выдавил, пытаясь собрать в кучу все, что было в голове, но совершенно ничего не получалось.

Видеть перед собой ее ясные глаза, длинные, шикарные, хоть и взъерошенные волосы, пухлые губы… Повзрослевшие черты лица стали еще прекраснее, а фигура – еще манящее… Закрыл глаза, пытаясь унять вспыхнувший жар в теле и не обращать внимания на ускоренное сердцебиение. Почему она так действует на меня? Я реально схожу с ума. И она права. Прошло четыре года или пройдет десять лет – видимо, ничего не изменится.

– Хочу поцеловать тебя, – прошептал тихо.

– Пхах! Поезд ушел. Я тебе еще раз повторяю: ты ко мне не притронешься!

Я сорвался с места и навис над ней, ухватив за плечи, посмотрел прямо в глаза. Дыхание в груди перехватило.

– Уверена? – прошипел нервно уже в адском желании накрыть ее губы.

Но резкая пощечина слегка отрезвила, заставив выпустить ее и сделать шаг назад.

– Только посмей, Илларион, и я клянусь, что придушу тебя!

– Кроха, я…

«Так скучал!» – хотел добавить отчаянно, но она перебила:

– Не смей меня так называть! Не смей!

Прислонился к столу, сжав кулаки и попытавшись выровнять сбившееся дыхание. Она обхватила себя руками, содрогнувшись. Эти мучения, видимо, никогда не закончатся…

Четыре года назад

Да, Мэллони, я придурок! Нужно было уже давно валить отсюда. Как можно дальше от тебя! Чтобы избежать всего этого!

– Люблю!

Что-то так отчаянно сжалось внутри, что, когда она бросилась на меня с кулаками, я с силой ухватил ее за руки. Развернул спиной и прижал к себе, невольно вдыхая ее сладкий аромат.

– Слушай меня внимательно, – выдавил хрипло, ощутив, как тело напрягается, а сердце останавливается.

Попыталась вырваться, всхлипнув, но я сжал крепче, сдерживая пламя внутри себя.

– Ты встретишь своего принца, а обо мне просто забудь. За подругу извини, но я у нее далеко не первый.

Вообще не помню ни черта! Даже не уверен, что у нас с ней что-то было. Но так даже лучше!

– Ты понимаешь, что разбиваешь мне сердце, Илларион? – отчаянно спросила, обмякнув и разревевшись навзрыд.

Почему мне так больно от ее слез, мать твою?! Выпустив руки, крепко ее обнял, понимая, что внутри сейчас все разбивается на маленькие куски, которые разрывают меня на части.

– Мэллони, черт тебя подери… Драконы не умеют любить, – резко оттолкнул ее.

Хватит! Хватит с нее и хватит с меня! Дракон явно не пара маленькой хрупкой девочке! Исчезну! Забудет, остынет…

Даже представить себе не мог, что способен ощущать такую гамму чувств! Раздирающих, давящих, заставляющих выть! Она даже не представляет, насколько въелась под кожу и что останется там навсегда. Вот подрастет, тогда, может быть, и поговорим уже по-другому. Но не сейчас, черт побери, не сейчас!

***

Вот и выросла. Вот и поговорили! Открыл рот, чтобы вылить на нее все, что внутри, но в этот момент распахнулись двери и вошел Аларик. Вовремя! Как и всегда.

Он не успел и слова сказать, как Мэл выдала:

– Я хочу домой! Я не хочу здесь быть! И я буду продолжать себя так вести, пока вы меня не отпустите!

Надула обиженно губы, отчего они показались еще более… Боже, я рехнусь! Аларик глянул на меня.

– Тебе нечего сказать? – поинтересовался сердито.

– Я тоже хочу домой! И не хочу тут быть! – подражая тону ведьмочки, выдавил я, услышав ее смешок. – Но вы ведь явно не это хотите от меня услышать, – добавил раздраженно.

В отличие от Мэл у меня нет ни единого шанса отсюда сбежать.

– Ладно она, но ты-то куда? Значит, так. Илларион, ты в качестве наказания сейчас пойдешь и проверишь, как каждая претендентка разместилась! А ты… – перевел взгляд на Мэллони, – пойдешь и отмоешь все в столовой!

– Ага, сейчас, уже шнурки глажу, – огрызнулась та, поднялась и направилась к двери.

– Тебе известно, чем карается невыполнение законов Магического реестра? Отбор прописан в правилах, и если ты не будешь себя подобающе вести…

– То что? – уточнила яростно, обернувшись.

– Тебя лишат сил.

Мэл замерла, с силой сжав дверную ручку.

– Так что, нравится вам или нет, вы будете выполн…

– Погодите! – перебила нервно.

Вот она, конечно, стала еще более наглой и самоуверенной, и это круто, блин!

– А вы, собственно, кто такой? Глава у нас теперь Илларион!

Аларик взбешенно ухватил ее за локоть, и это заставило меня подняться.

– Слушай сюда, маленькая дрянь… – прошипел раздраженно маг.

Но я тут же осторожно выдернул ее из его хватки.

– Не смейте так с ней разговаривать! – вырвалось непроизвольно.

Открыв двери, мягко вытолкнул ее.

– С магией быстро уберешь, иди! – рявкнул, глядя в ее совершенно растерянные глаза.

Хлопнув дверью, повернулся к Аларику.

– Последнее предупреждение, Илларион. Либо ты ведешь себя так, как тебе положено, либо…

– Вы меня убьете, ага, я в курсе.