- Ты говоришь страшные вещи... Так чем же ты ей насолила? Кстати, почему ты уверена, что это женщина?

- Женская энергетика отличается от мужской. Почти со стопроцентной уверенностью можно определить, кто работал. Только я ей не насолила. Я же сказала тебе - мы друг на друга не нападаем. Это... как бы сказать?.. профессиональная этика, что ли?.. Любой из нас знает, что магическое нападение на коллегу чревато последствиями... Нет, бывают, конечно, случаи, когда финансовый поток кто-то у кого-то переведёт на себя, или поток клиентов перекроет, но это так... шалости... А если это оплачиваемая работа, то... работа есть работа, даже если заказали мага... - и она снова развела руками. – Меня заказали, Гриша. Как не печально признавать, но это факт. Я уверена в этом!

- Ты сможешь узнать, кто заказал?

- Я же тебе уже говорила, что невозможного для меня мало. Но... я не хочу это знать.

- Почему?

- А зачем? Ну, вот узнаю я и что? Пойду к заказчику и скажу: «Ай, как Вы нехорошо сделали! Не заказывайте меня больше, пожалуйста. Грех это – людей убивать!» Или самого заказчика закажу? Так, по-твоему?

- Хотя бы будешь знать, откуда опасность.

- Какая разница откуда? Не это важно, а то, что я уже знаю об опасности... Гришенька, я так устала... Пошли спать...

- А нападение не повторится? – взволновано спросил Огарёв.

- Сегодня точно нет. – Ёлка дотронулась пальцами до монисто. – Я в нём буду спать. Гриш, можно, я завтра всё уберу, - она кивнула на пол, по которому были рассыпаны порошки и травы, всё то, что она торопливо высыпала из шкатулки, - и чашки тоже завтра ополосну. У меня, правда, сил никаких нет...

- Да ополосну я сам эти чашки! Ложись, иди. Отдыхай. Нашла о чём беспокоиться! – Гриша подошёл к ней, поцеловал. – Ты и так натерпелась сегодня. Я-то вряд ли быстро засну, - покачал он головой. Она потёрлась щекой о его плечо, потом поцеловала в шею:

- Давай вместе пойдём... Сейчас их в раковину поставим...

- Да, ну их к чёрту, эти чашки! – Огарёв подхватил Ёлку на руки и пошёл с ней в спальню.

***

- Гришенька, хороший мой, спасибо тебе, - шептала Ёлка, обнимая его и целуя.

- За что?

- За то, что спас мне жизнь. Если бы я была одна дома, то могла просто не добраться до лунной дорожки... Я так благодарна тебе... Страшно подумать, что могло бы со мной случиться, окажись я сегодня дома у себя, а не у тебя.

На самом деле Ёлка прекрасно понимала, что все неприятности произошли именно из-за того, что она оказалась у него дома. Так же она знала, что причиной её неприятностей, которые могли привести к смерти, была Полина, решившая из ревности устранить её, Ёлку, как соперницу. Ведьма почувствовала энергетику не только другой ведьмы, но и заказчицы. Она поняла, что Полина готова любым способом убрать её с дороги и вернуть себе Гришу. Вот только такой прыти от неё Ёлка не ожидала. Говорить Грише она об этом не стала. Зачем? Это абсолютно бессмысленно.

- Леночка... Милая... Ну, за что ты меня благодаришь? Разве мог я поступить иначе? Любой мужчина постарается сделать всё, что в его силах, что бы спасти любимую женщину. Я не исключение. Хотя, если честно, я в первый момент очень испугался. И, потом, не так уж я тебе и помог, – Гриша нежно коснулся губами виска своей любимой.

- Очень помог. Если бы ты стал настаивать на «Скорой» и не отнёс меня на кухню, и не принёс мне сумку, не лежала бы я с тобой рядом сейчас. Вот за это я и говорю тебе спасибо... Испугался, но не растерялся... Я теперь твоя должница.

- Договорились! Если меня кто-то захочет убить, ты помешаешь.

- Конечно. Конечно, милый, помешаю... Можешь даже не сомневаться...

«Может, сейчас как раз тот момент, что бы рассказать ему про то, что его заказал лучший, как он думает, друг?..» - мелькнула в голове у ведьмы мысль. Но борьба за собственную жизнь так измотала её, что сил на разговоры просто не хватало.

– Я уже, можно сказать, мешаю... - засыпая, пробормотала Ёлка.

- Что? В чём мешаешь? – Огарёв всё-таки расслышал её бормотание, но она не ответила. Она провалилась в крепкий сон и даже не почувствовала, как Гриша поцеловал её.

... Следующий удар ножом Анфиса нанесла кукле в живот, потом опять в грудь. Затем выпрямилась и пошла вокруг куклы с ножом в руках, прижимая его к груди. Низким гортанным голосом, напевая какую-то замысловатую мелодию, она подняла руки с ножом вверх, как вдруг внезапно споткнулась и упала на колени.

«Упасть на кладбище – плохая примета». - Вспомнила её слова Полина и подумала: «Интересно, что плохого может случиться с Анфисой из-за падения?»

И тут Анфиса словно поперхнулась на полуслове... Нож выпал у неё из рук и она, зайдясь кашлем, прижала ладони к горлу... Кашель не проходил. Она буквально захлёбывалась им. Полина с ужасом наблюдала, как ведьма, стоя на коленях, пыталась дотянуться до продолговатого предмета. Из её горла вместе с кашлем вырвался фонтан крови... Чёрный шёлк на предмете заколыхался, хотя было безветренно. Анфиса захрипела и схватилась обеими руками за живот. В этот момент раздался негромкий хлопок, и непонятный предмет вспыхнул пурпурным пламенем.

- Саквояж... – простонала Анфиса. – Дай... саквояж... – она протянула руку в сторону скамейки, указывая Полине на саквояж. – Дай... быстрее...

Полина была так напугана увиденным, что стояла, не шевелясь. Она словно к земле приросла. Животный страх сковал её тело. С ужасом она наблюдала, как ведьма заваливается на бок, как тело её вздрагивает и корчится в страшных судорогах.

- Пожалуйста... – прошептала ведьма, - помоги...

- Смерть! Смерть пришла! - Гера, растопырив крылья, прыгал вокруг Анфисы. – Предупреждал! Предупреждал! Опасно!

Потом взлетел Полине на плечо и каркнул ей в ухо:

- Смерть! Рядом смерть!

И тут Полина словно очнулась. Она скинула птицу с плеча и с криком бросилась прочь. Страх гнал её от страшного места. Она держалась за горло рукой, боясь, что с ней начнёт происходить то же самое, что и с Анфисой.

Она смутно помнила, как оказалась около сторожки, как колотила кулаками в дверь, как звала на помощь... Смутно помнила, что говорила сторожу, выскочившему из дверей в одних трусах... Пришла в себя только после того, как он вылил на неё ковш ледяной воды.

- Она умирает... Надо скорую...

- Кто умирает? Там же и так все умерли! – хлопал глазами сторож спросонья.

- Анфиса... Анфиса умирает...

- Твою ж дивизию! Ты что, повздорила с ней? За что ты её?

- Это не я! Вы что говорите такое!? Это не я!

- Подожди, оденусь сейчас...

- Можно мне в Ваш домик? Я боюсь...

- Заходи.

Оделся он быстро. Повернулся к Полине, у которой зуб на зуб не попадал.

- На-ка, вот! Накати, – сунул ей стакан в руку.

- Это, что? Водка?

- Она, родимая.

- Я не могу, я за рулём... – пробормотала Полина.

- Пей, говорю! За рулём она!

Полина поднесла стакан ко рту, замешкалась, потому, что зубы выбивали дробь о край стакана, а рука дрожала. Тогда сторож бесцеремонно вил ей водку в рот. Она закашлялась, замахала руками. Он подал ей ковш с водой:

- Запей. Ну, как?

Полина почувствовала, как по телу медленно разливается тепло. Зубы перестали стучать и дрожь в руках прошла.

- Лучше, - выдохнула она.

- Ну, давай, показывай дорогу.

- Я не помню, - испуганно пробормотала женщина.

- Ну, хоть что там было рядом? Памятник чей-то?.. Или, может, склеп?

- Да, да, склеп. Такой, знаете, полуразвалившейся склеп... и надпись там... что-то... доченьке любимой... почившей раньше времени... или безвременно почившей...

- Понял, где это. Давай за мной, двигай.

Полина еле поспевала за широко шагающим мужчиной. Они подошли к склепу. Анфиса лежала на земле в луже крови. Сторож наклонился, взял её безвольную руку. Пульса не было. Он присел на корточки. Не дотрагиваясь до тела, внимательно осмотрел его.