Литмир - Электронная Библиотека

Поэтому создать пришлось что-то вроде Солнечной Системы Рафаила. Это я проецировал в голове — это я и ощущал перед собой.

Ха.

В сравнении с другими Небесами мой мир казался каким-то... карликовым. Впрочем, это лишь его десятая часть.

...когда энергия камня кончилась, я исчез. Точнее — укрепил свою оболочку и уже с помощью Ауры собственного Неба создал печать переноса в сознании.

***

Восьмое Небо. Планета Феликс.

...и вновь возник. Только в этот раз безжизненно распластавшись на своей первой планете — планете Феликс. Практически новой, раскалённой, совершенно пустой и... безжизненной.

Повторю, будучи распятым на Седьмом небе, я подробно спроецировал свой мир до мелочей, однако сейчас продолжать его создание для меня было практически невозможно. Во-первых, вновь созданной планете нужно «остыть», а Нейле — окрепнуть. Всё же свет, что она излучала, пока еле-еле касался коры Феликса.

А время здесь... пока слишком сырое.

Слишком сырое в сравнении с другими мирами.

С помощью Небесной Ауры я двинул голову влево, восстанавливая мышцы шеи. Затем бросил немного сил на построение других частей повреждённого тела по старому «проекту». Чернота на теле спала быстро, а энергия...

О, Боги. Она пронзила мои жилы с невероятной скоростью. Только в этот раз мои жилы пронзила именно Небесная Аура, а это значит... я мог считать себя Богом.

Существом, в Ауре которого содержится целый мир. Отдельный от других — совершенно молодой, но... абсолютный.

Гравитация здесь тоже была сырой и работала иначе, дышать приходилось тоже с помощью Ауры Неба. Без сомнений, не до конца созданный мир пока не был приспособлен для жизни. Обычное существо не выжило бы здесь и секунды — разорвалось бы в клочья от одного лишь давления.

Но я ощущал себя хозяином.

Камень...

Недолго мне пришлось подержать его в руках, это так. Но... здесь он был использован на всю сотню процентов. Здесь я очистил своё тело от обычной Ауры и начал с нуля, но с силой Богов.

— Азраиль?

А?

Кто-то... окликнул меня?

Я огляделся, стараясь всмотреться хоть во что-то сквозь кромешную тьму. Нейла горела тухлым светом, освещая пустующие земли и потрескавшуюся почву, на которой не было буквально ничего.

И тут... я увидел.

— Ты?! — сердце ёкнуло. — Почему ты... почему ты здесь?

Родитель всех Богов. Бог Нулевого Неба — Иоан — витал в воздухе, оглядывая местности. Он был полностью нагой, с белой бородой, свисающей до колен и прикрывающей все его достоинства.

Я часто слышал о нём, вот только видеться с ним ещё не приходилось.

— О, Азраиль. О, мой мятежник, — Иоан чуть спустился и поплыл в мою сторону, касаясь ногтями ног раскалённой почвы. Его фигура встала перед глазами. — Тебя не узнать, мятежник... ах, совсем запамятовал. Ты ведь был распят на седьмом Небе. Вот так встреча. Думал, более не увижу тебя — не увижу твоих сражений на Тхалисии.

Я усмехнулся с горечью в голосе. Иоан видит всё — пространство, время, Ауру... ему не составит сложности заключить меня во временную петлю, либо же просто раздавить. Сила этого существа бесконечна.

— Надсмехаешься? — я отвёл взгляд. — Знаешь же, что я выжил.

— Надсмехаюсь ли я? Нет, мятежник, — улыбка спала с губ Иоана. — Как можно надсмехаться над тем, кто способен прикоснуться к нулевому Небу? Мне лишь было любопытно, кто именно стал способным на подобное. И им оказался ты, Азраиль. Вот только... что тебя заставило пойти на такое?

— Мои дети погибли, — мрачно осведомил я, глядя перед собой. — Твои Высшие Боги убили их.

Иоан глубоко вдохнул разряжённый воздух...

...и натянул слабую улыбку.

— Испытания порой бывают слишком сложными на пути тех, кто создаёт миры, — пожал он плечами. — И они необходимы всегда. Поверь, смерть твоих детей — не худшее, что могло с тобой случиться.

Иоан был в точности таким, каким я его себе представлял. Говорит загадками — будто абсолютно точно знает, что я испытал.

— К чему ты клонишь? — я скривил губы.

— Я лишь говорю, что думаю, — хмыкнул он так, будто вообще не слушал меня.

Борода Создателя невольно шелохнулась, открывая взор на голый торс, покрытый множеством сложнейших узоров и печатей. Несмотря на простоту в разговоре, этот тип был поистине всемогущим.

Впрочем, к чему пафос и одежда, когда ты есть сам Иоан?

— Интересно всё же наблюдать за тобой, — по-старчески усмехнулся Создатель, оглядывая раскалённую почву. — Мне и в будущее заглядывать не особо хотелось, если быть честным. Твоя история исключительна, мятежник Азраиль.

Не особо хотелось? Так он уже знает, что меня ждёт?

Я дёрнул уголками губ, переводя взгляд обратно на небо.

— Нейла... Феликс... — мой голос отдавал ноткой грусти. — Эти имена отчётливо звучали в моей голове сотню лет, Иоан. И ты говоришь, я испытал недостаточно боли, чтобы быть готовым?

Создатель не ответил; он лишь обогнул меня — и теперь я видел его нагую поясницу, которая содержала на себе примерно схожее количество узоров. Интересно было лишь одно — почему он в образе человека.

Старик смерил меня долгим изучающим взглядом в полуобороте — и заключил:

— Ты уже начал процесс создания своего мира, мятежник, — на этот раз его голос звучал более серьёзно. — Разве есть смысл говорить о том, насколько ты к этому готов? Интереснее пронаблюдать за этим.

Я хмыкнул, отводя взгляд. Старик даже не лукавит, ведь будь у него желание — прихлопнул бы меня и моё Небо на месте. Сил у него порядком больше.

— Я... — вырвалось у меня. — Я делаю это для тех, кто живёт в страхе, старик. Я готов взять на себя ответственность за мир, в котором Боги не будут бояться любить обычных существ. Каждый выберет свой путь, невзирая на правило семи Богов.

— Знаю, мятежник, — Иоан кивнул. — Именно поэтому говорю, насколько мне любопытно смотреть за тобой. Смертный, что стал Богом?.. Разве это не чудесно?

— Так ты тоже считаешь меня смертным? — я приподнял бровь. — Уверен, что смертные способны на создание своих миров?

Иоан усмехнулся, мотнув головой.

— Ты задаёшь правильные вопросы, однако... у меня нет ответов на них. Цель, с которой я прибыл в этот мир — любопытство. Ход событий способна изменить любая крупица информации.

Я кивнул, понимая, о чём говорит он. Узнай я, откуда такой потенциал, не стал бы тратить время на поиски ответов.

— Знаешь, мне бы хотелось спросить у тебя, — продолжал он. — Что тобою движет? Существо, что пробыло сотню лет в полном одиночестве, не способно вернуться в прежнем состоянии. Как бы ты ни был силён физически, выдержать такое испытание... непосильно даже Богам.

Он был прав. Когда остаёшься наедине с собой, думаешь над каждым прожитым днём и попросту перестаёшь осознавать реальность... волей-неволей начинаешь меняться.

И я сейчас абсолютно другой.

— Что движет мною? — пожал я плечами, разворачиваясь и проводя в воздухе линии печати Бога Жизни. — Не знаю, старик. Просто не хочу повторять своих ошибок. Богам придётся биться со мной на Восьмом Небе — в мире, каждая крупица которого и есть часть меня.

Печать Бога жизни — узор, складывать который могут лишь существа, в чьих жилах течёт Небесная Аура. И если раньше я не был способен создавать их, то сейчас... зная рисунок, мог выполнить его достаточно быстро и практически идеально. Из раскалённой почвы вырвался небольшой стебель. И рос он до тех пор, пока не достиг моего роста.

— А ты ведь даже не воспитанник Богов, — тон Иоана показался насмешливым.

Я сорвал стебель, повертел его перед собой — и развеял его по ветру. Теперь... нужно немного подождать.

— ...ты не способен воспринимать время так, как воспринимают его Боги, что живут тысячи лет...

— К боли привыкнуть проще, чем ко смерти детей, старик, — я отряхнул руки, замечая, как Первобытный туман с неистовой скоростью начинает образовывать атмосферу. Позже, когда лучи Нейлы станут более стабильными, образуется вода. Проще говоря, стебель даст свои плоды; поможет завершить первый шаг к созданию своего мира.

43
{"b":"792257","o":1}