Гарри выглядел так, будто он опаздывает на самый важный в своей жизни поезд.

— У меня совсем мало времени.

— Да, я знаю, — кивнула Скарлетт. — Шабаш уже сегодня ночью.

— Меня сейчас беспокоит отнюдь не шабаш.

И тут Гарри Кэндл дернулся как от удара. Он в ужасе обернулся и поглядел в ту сторону, где отражалась дверь в комнату Скарлетт. Он вжал голову в плечи и вообще повел себя так, как будто за этой дверью стоял некто, кого он смертельно боялся. При этом он закрыл уши руками и закричал, словно пытаясь перекричать внезапно взревевшую сирену штормовой тревоги. Но на деле никакой сирены не было — с этой стороны зеркальца ничего не изменилось. Что-то происходило там, в зазеркалье.

Скарлетт застонала от собственного бессилия. Словно не стало вдруг Верховной ведьмы ковена Тэтч: внутри величественной и великолепной оболочки поселилась слабая женщина, которая была не в состоянии помочь своему любимому.

— Я здесь не один, — одними губами прошептал Гарри, но Скарлетт все услышала предельно отчетливо. — Эта тварь…

В горле у Скарлетт пересохло.

— Кто? Кто там?

— Это… она. И она всегда знает, где я, — сказал Гарри. — А меня может предупредить только грохот. Этот грохот… Как будто мир кругом рушится, как будто тысячи пальцев одновременно рвут тысячи клочков бумаги, как будто когти скрежещут по полу и стенам. А еще колокольный звон… Этот звук приходит намного раньше нее, но он сообщает мне: она снова напала на мой след. И она близко…

— Нет… — Скарлетт все поняла. — Корделия заперла эту тварь там, вместе с тобой? Ну, пусть только попадется мне в руки…

Гарри не слышал. Он продолжал лихорадочно шептать, зажав уши руками:

— Из этой комнаты только одна дверь, а через окно я выбраться не могу. В отражении в замке торчит ключ, но он ее не остановит. Я не должен запирать себя в подобных местах — местах с единственным входом. Это западня. Я должен бежать. Если я хочу выбраться отсюда, я уже должен… Я попытаюсь спрятаться от нее на чердаке. — Гарри вдруг прекратил тараторить и взглянул на Скарлетт. — Я запутаю следы, побегаю по зеркалам в доме, а ты попытайся что-нибудь придумать. Прошу тебя. Пока она не добралась до меня! На чердаке я продержусь какое-то время. Джозеф уверял, что никто не сможет туда проникнуть. Эта тварь сломает о чердачную дверь свои когти…

— Нет, Гарри, постой! — попыталась отговорить его Скарлетт. — Не делай этого. Я проверила весь дом. Чердак тебе…

В дверь комнаты раздался стук. Пустой Костюм слегка пошевелился, ожидая указаний. Скарлетт проигнорировала. Не сейчас! Кто бы там ни был!

— Что там такое? — спросил Гарри, испуганно глядя за ее плечо.

— В дверь кто-то стучит, — раздраженно пояснила Скарлетт. — В этом доме нельзя выкроить ни минуты покоя! Я пыталась тебе сказать, чтобы ты не шел на чердак ни в коем случае… Не иди туда…

Гарри явно ее не слышал. Он зажал уши руками и отвернулся от зеркала. Тварь была близко. Ему нужно успеть выскочить из комнаты с единственным входом…

В дверь комнаты Скарлетт снова раздался стук. Более настойчивый. Стук этот уверял, что человек в коридоре никуда не намерен уходить, пока ему не откроют.

— Да кто там?! — Скарлетт в гневе подняла глаза от зеркальца.

Всего на мгновение… всего на какое-то мгновение она прервала зрительный контакт с Гарри, но, когда она поглядела в пудреницу вновь, его там уже не было. Она даже не знала, удалось ли ему сбежать от идущей по пятам твари, или та разделалась с ним. Проклятье! Ну, она сейчас задаст этому нахалу за дверью! Да, как следует задаст! Только быстро, а потом попытается снова отыскать Гарри.

Скарлетт с громким щелчком захлопнула пудреницу и резко взмахнула рукой. Повинуясь ее жесту, ключ повернулся в замке, и дверь открылась. В комнату вошел старший сын Корделии Кэндл, Виктор. Что ему нужно?

— Винсент? — удивилась Скарлетт.

— Виктор, — поправил Виктор, округлившимися от удивления глазами разглядывая комнату мадам Тэтч. У шкафа стоял ничуть не желающий выглядеть менее странным Пустой Костюм. Из потолка росли розы. За окном шумело… море.

— Уже позднее время, Винсент, — хмуро проговорила Скарлетт. — В такой час молодым людям не пристало посещать гостевые комнаты незамужних дам.

— Я пришел поговорить с вами, чтобы… — начал было Виктор.

— Сейчас не лучшее время.

По лицу Скарлетт было видно, что речь не о неуместности позднего визита, а о некоем деле, от которого Виктор имеет наглость ее отрывать.

— Вы говорили с отцом? — спросил Виктор без обиняков. — Вы поможете ему?

— Что? — вздрогнула Скарлетт. — Я не понимаю…

— Хватит играть в эту нелепую игру! — с вызовом сказал Виктор. — Уже не до этого. Я все вам рассказал, когда встречал ваш автомобиль у ворот Крик-Холла.

— У ворот Крик-Холла?

Скарлетт нахмурилась: что он такое несет? Виктор Кэндл ведь не встречал ее, и первый раз она увидела его только в гостиной, когда вручала свои подарки.

— Уже забыли? Зато моя спина помнит ваши чемоданы. Тяжеленные, огроменные чемоданы! Их было столько, будто вы привезли с собой содержимое пары шляпных лавок…

И тут Скарлетт поняла. Она посылала свой багаж раньше, чтобы к ее приезду все успели подготовить. И, видимо, при этом кто-то прикинулся ею. Причем проделал это мастерски, учитывая, что молодой человек не смог распознать обман. Конечно, Скарлетт сразу же поняла, кто это мог быть: «Чертовы русские», — подумала она.

И тем не менее Виктору этому верить нельзя: кто знает, вдруг его подослала Корделия.

— Не тебе, дорогой мой, указывать даме, как и в каком виде ей путешествовать, — важно проговорила Скарлетт. — Сперва ты проявил бестактность, явившись в неурочный час, а затем посмел добавить к этому еще и свое дурное обхождение! Надеюсь, ты изволишь оставить мою комнату сейчас же и избавишь меня от своих грубости и бестолковости.

— Но как же мой отец? — не отставал Виктор.

— Раз уж ты мне все якобы рассказал при встрече, я обещаю тебе подумать. А теперь могу я наконец остаться одна?

— Обещаете подумать? — возмутился Виктор. — Но этого мало!

Скарлетт прищурилась, по губам ее растеклась змеиная усмешка:

— Это лишь повод, верно? — спросила она. Ведьма вдруг поняла, что этот невзрачный молодой человек сейчас скажет ей такое, что изменит все. Этот Виктор далеко не прост. В нем есть что-то… И мадам Тэтч ощутила пока еще неявную, но легко угадываемую угрозу.

— Что вы имеете в виду?

Виктор поежился и сунул руки в карманы, словно и правда рассчитывал, будто она не заметит, как они дрожат.

— Только лишь повод, чтобы оказаться здесь, — пояснила Скарлетт. — Я вижу, что ты не уйдешь, пока не спросишь что-то еще. То, что, уж прости, занимает тебя сейчас намного больше, чем бедственное положение твоего отца.

Виктор опустил глаза. Эта женщина была права. Она всегда была права.

— Только вы сможете помочь, — едва слышно проговорил он.

— Разве? — делано удивилась Скарлетт.

— Только вам я могу доверять.

— Но ты меня совсем не знаешь, Винсент. И я тебя совсем не знаю.

— Именно поэтому и доверяю, — сказал Виктор. — Помогите мне. Я знаю, что со мной что-то не так.

— Неужели? — ехидно усмехнулась Скарлетт.

Виктор не уловил иронии:

— Да, и принятие собственной болезни — первый шаг к ее исцелению, — добавил он хмуро. — Я знаю: брал интервью у профессора из клиники «Бедлам». Он говорил: «Чтобы победить врага, нужно сперва признать его наличие».

— Ты хочешь победить врага, Винсент?

— Для начала убедиться, что он есть. Познакомиться с ним.

— А может, тебе просто кажется, что он есть, твой враг?

— Нет, мне подтвердили.

— Кто же?

Виктор замялся. Ему вспомнились слова, услышанные совсем недавно: «А может, тот, кто внутри тебя, откажется от своей собственной затеи и оставит тебя в покое?..» Это подтвердило не просто факт наличия этого «врага», но и доказывало то, что о нем многие знают. И слова Кристины больше не казались ему сумасшествием. Нет, сумасшествием ему теперь казалось кое-что другое.