— Да. — Закрываю приложение.

Девушка протягивает мне бутылку воды, и я благодарю ее за это.

— Полагаю, это твоя девушка?

За какого придурка она меня принимает?

— Конечно.

Джейд откручивает крышку и делает большой глоток воды.

— Ты, должно быть, скучаешь по ней.

Я тупо смотрю вперед. Скучаю? Я скучаю по тому, чтобы рядом был кто-то, кто знал меня до того, как я стал частью феномена Джесси Ли. Мне не хватает партнера, кого-то вроде Бетани для Джесси или жены Криса — Дины. Но скучаю ли я по Рейчел? Ее постоянное ворчание по поводу того, что меня всегда нет рядом, ее невероятно высокие ожидания и вопиющая незаинтересованность в моей музыке. В жизни Рейчел очень мало места для кого-либо, кроме самой Рейчел. Между нами не всегда было так напряженно. Когда она успела измениться? Или Рейч всегда была такой, а я был слишком ослеплен ее вниманием, чтобы заметить это?

— Конечно.

Нижняя губа Джейд полнее верхней, поэтому, кажется, будто девушка обижена. Когда она прищуривает глаза, то выражение ее лица напоминает мне о священной ярости, неземном гневе, таком прекрасном и в то же время столь же ужасающем. Теперь девушка нацеливает этот взгляд на меня, и я стараюсь не отшатнуться.

— Уверен?

Некогда негативная энергия между нами снова натянулась от напряжения. Я нахожу невозможным вести вежливый разговор с этой девушкой. Неизбежно один из нас говорит что-то, что выводит другого из себя. Это приводит в бешенство. Я хочу сказать ей, что это не ее гребаное дело. Хочу зарычать, что та не имеет права судить меня, когда сама является гребаной бездомной. А еще хочу потянуть ее за бедра, чтобы Джейд оседлала мои колени, и целовать ее, пока она снова не улыбнется.

Боже мой, ее улыбка. Никогда в жизни не видел ничего более поразительного. Эти пухлые губы приподнимаются, и все лицо девушки преображается. Даже ее глаза улыбаются и сверкают. А эти ямочки на щеках? Они превращают ее холодное, жесткое выражение лица во что-то невинное, обнадеживающее и, может быть, с натяжкой, но… волшебное.

— Не мое дело, я понимаю. — Джейд говорит так, будто сердится на меня, словно я отмахнулся от нее, но на самом деле она абсолютно права. Я не обязан ей объяснять свои отношения.

По правде говоря, я и не могу сказать ей, потому что еще сам не понял этого для себя.

— А как насчет тебя? — Я наклоняю голову и оцениваю ее реакцию. — Есть парень? — Везучий сукин сын. Я сглатываю.

Ее спина напрягается, а челюсть становится твердой.

— Я кое-кого оставила.

Это неудивительно, но все же действует мне на нервы.

— Это от него синяк на щеке? — И вот снова. У меня на кончике языка вертится извинение, когда она отвечает:

— Нет. Это не он. — Джейд смотрит в никуда и качает головой. — Это водитель грузовика, который посчитал, что я ему должна за то, что он меня подвез.

Моя спина напрягается, сердце бешено колотиться под ребрами.

— Господи, Джейд. Ты вызвала полицию?

— Нет. — Она смотрит мне в глаза. — Я вырвалась и воспользовалась первой возможностью, чтобы убежать.

Ей необязательно это говорить. Я вижу смесь уязвимости и извинения в ее глазах.

— Наш автобус.

— Ваш автобус. — Она изучает швы на диванных подушках, и я благодарен, что девушка не смотрит на меня, когда миллиард чувств переплетается в моей груди — стыд, сожаление и немного гнева.

— Могу я спросить, что ждет тебя на западе?

Она, кажется, обдумывает мой вопрос, а затем кивает.

— Моя мама.

Итан встает с дивана и берет себе «Гаторейд», треплет волосы Джейд, когда проходит мимо. Она одаривает его легкой улыбкой.

Мой пульс учащается.

— Ты не похож на барабанщика. — Джейд хмурится, и у меня такое чувство, что девушка хочет затеять ссору.

— Нет? Почему нет? Я не вписываюсь в стереотип барабанщика?

Если она и уловила агрессивность в моем голосе, то не подала виду. Для девушки, которая не хочет, чтобы ее судили за то, как она выглядит или за ее обстоятельства, она ужасно много судит о других.

Джейд пожимает плечами.

— Ты кажешься слишком, не знаю, сдержанным для этого.

— Слишком сдержанным? — Я невесело смеюсь.

— Знаешь, упорядоченным.

— Понимаю, что ты имеешь в виду, — шиплю я, и от того, как это звучит, глаза Джейд вспыхивают от возбуждения, или, может быть, это ненависть?

— Ты хоть в этом хорош?

— Достаточно хорош, чтобы меня наняли играть в группе Джесси. Не так хорош, что нет места для улучшения. Почему тебя это волнует?

— Просто любопытно.

Мы смотрим вперед, наблюдая друг за другом периферийным зрением. У меня такое чувство, что ей нравится меня бесить.

Минуты проходят, но никто из нас не встает с места. Предполагаю, это потому, что Джейд хочет, чтобы я ушел первым, и именно по этой причине я остаюсь сидеть. Хочу, чтобы она первой проявила слабость.

Понятия не имею, как долго мы так сидим, понятия не имею, сколько сейчас времени, нет даже намека на то, где мы находимся в очереди, чтобы выйти на сцену, когда дверь распахивается и появляется Брент. Он поднимает руку и объявляет:

— Пришло время шоу, сучки!

Итан надевает выцветшую шляпу с медведями на свои непослушные волосы, затем протягивает руку Джейд.

— Пойдем, принцесса, я покажу тебе твое место на этот вечер.

Я встаю сразу после нее, но поворачиваюсь спиной, чтобы меня не застали за наблюдением за тем, как она выходит из комнаты. Мне нечего брать с собой. Все готово и ждет меня у ударной установки, но я все равно мешкаю, просто чтобы между мной и Джейд было побольше пространства. Джесси хлопает меня по спине. Наклонившись, он говорит:

— Чертовски потрясающее чувство, правда?

На мгновение я застигнут врасплох, не уверенный в том, о чем он спрашивает.

Парень закатывает глаза, явно раздраженный тем, что я медленно улавливаю смысл его слов.

— Джейд. — Мы вместе направляемся к двери, и он бормочет: — Постоянная борьба, она отшивает тебя, ты хочешь ее задушить… а еще трахнуть, не так ли?

Я прочищаю горло.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

Джесси смеется и хлопает меня между лопаток.

— Подозреваю, что при всем скопившемся сексуальном напряжении, это будет одно из лучших шоу, которое ты когда-либо играл.

Джесси бежит вперед, чтобы догнать Итана и Джейд.

Крис подкрадывается ко мне.

— Он прав. Между тобой и Джейд что-то есть. Это может показаться ненавистью, но знаешь, как говорят. — Он пожимает плечами. — Тонкая грань и все такое.

— Вы оба чокнутые. Я даже не знаю ее, и у меня есть…

— Подружка. Да, мы знаем. В последнее время ты слишком часто это говоришь. — Рев толпы становится громче по мере того, как мы приближаемся к сцене. — Ты реально думаешь, что кто-то забыл об этом? Или боишься, что сам можешь забыть?

Прежде чем я успеваю ответить, свет гаснет, и член команды с фонариком провожает меня к платформе с барабанной установкой. В ту секунду, когда моя задница ударяется о сиденье, весь мир за пределами арены исчезает и остаются лишь я, музыка и двадцать тысяч кричащих фанатов. Верчу палочки в руке, ставлю ноги на педали и разминаю шею.

Перекинув ремень бас-гитары через плечо, Итан кивает мне, давая понять, что он готов. Крис поворачивается ко мне и делает то же самое. Я поднимаю свои палочки, и в идеальном унисоне, который приходит после тысяч часов практики, мы берем первую ноту нашей вступительной песни. Огни вспыхивают на полную мощность, и все пространство взрывается.

Это мой рай. Единственное, ради чего я живу.

Когда мои палочки порхают над томами, ударяются о тарелки, а ноги идеально управляются с двойной бас-бочкой, я перехожу на совершенно другой уровень сознания. Полностью отдаваясь музыке.

ДЖЕЙД

Оказывается, меня может завести кто-то, кто мне даже не нравится. Если быть до конца честной с самой собой, конечно же Райдер привлекателен. Ни один человек на земле не стал бы этого отрицать. Но Итан тоже привлекателен, правда, посмотрев, как он играет на бас-гитаре, я не испытываю к нему ничего, кроме восхищения.