Отпускаю ее так, чтобы она скользнула вниз по моему телу, и ставлю на ноги, хотя между нами не остается и дюйма пространства.

— Чем занималась весь день?

— Весь день? — Она приподнимает бровь. — Ты покинул отель три часа назад.

— А казалось, что весь день.

Она крепко сжимает кулаками мою рубашку, и мне интересно, понимает ли она, как яростно держится за меня. Не то, чтобы я возражал, мне это чертовски нравится.

— Приняла душ, собрала вещи, и мы с Бетани заглянули в «Старбакс» по дороге сюда. А как насчет тебя?

Подумываю рассказать о визите Анселя, но решаю этого не делать. Я не хочу, чтобы что-то загрязняло то, что у нас есть, а любое упоминание о бывшей может все испортить.

— Скучал по тебе, говорил о тебе, думал о прошлой ночи с тобой. — Провожу большим пальцем по ее щеке, когда видения наших переплетенных тел мелькают перед моим мысленным взором и заставляют кровь приливать между моих ног.

— Ой. — Ее взгляд опускается в пространство между нами, и она прикусывает губу. — О чем ты сейчас думаешь?

Наклоняюсь, чтобы прикоснуться губами к ее уху.

— О том, как ты стояла на коленях в душе этим утром. — Я дрожу при воспоминании о ее порочном язычке, отсосе и ее крепком маленьком кулаке.

Она мурлычет мне в горло.

— Это было весело.

Я прижимаюсь лбом к ее плечу.

— Я бы все отдал, чтобы вернуться в тот отель с тобой.

— Сегодня вечером мы будем в автобусе. Отдельные койки.

— Ты сумасшедшая, если думаешь, что эти крошечные койки будут держать меня подальше от тебя. — Я подмигиваю и отступаю, нуждаясь в некотором расстоянии, чтобы избавиться от быстро растущей эрекции за молнией штанов. Поправляю джинсы, и она смеется. Я обнимаю ее за плечи, и мы возвращаемся в гримерку. К тому времени, когда добираемся туда, я, к счастью, достаточно успокоился, чтобы не опозориться.

Еще несколько концертов в этом туре, а затем мы вернемся в Лос-Анджелес, где сможем без помех проводить время вместе, и, надеюсь, я смогу убедить ее остаться.

ДЖЕЙД

— Ты же знаешь, что я не смогу смотреть на тебя, верно? — Эти слова произносятся мне на ухо сквозь рев толпы в Сиэтле.

Мой желудок сжимается, моя кожа наэлектризована не только энергией тысяч скандирующих фанатов, но и осознанием того, что я так сильно влияю на Райдера.

Он прижимается поцелуем к моей челюсти.

— Постарайся быть менее отвлекающей, хорошо?

Я закатываю глаза.

— Сделаю все, что в моих силах.

Парень хватает меня за задницу, заставляя меня пискнуть, прежде чем бежит в темноту и поднимается на барабанную платформу.

Бетани только что закончила целовать Джесси, и она прижимается ко мне с улыбкой, которая, вероятно, совпадает с моей собственной. Что это говорит о моих чувствах к Райдеру? Что меня влечет к нему? Что я наслаждаюсь его обществом? Потому что я отказываюсь снова влюбляться.

В любом случае, это не то, что происходит между нами. Мы двое взрослых людей по обоюдному согласию, удовлетворяющих чисто физическую потребность и, возможно, немного развлекающихся в процессе.

Когда я с ним, он заставляет меня забыть о беспорядке, который оставила позади, и о беспорядке, в который попаду, как только мы доберемся до Лос-Анджелеса.

Ребята показывают потрясающее шоу. Райдер несколько раз ловит мой взгляд, в основном между песнями, но он все же украдкой бросил пару взглядов во время игры и рассмеялся, когда поймал мой пристальный взгляд. Я обнаружила, что не могу оторвать от него глаз.

Он оставался приклеенным ко мне в антракте и даже бросил мне свою пропитанную потом рубашку, когда снял ее в середине шоу. Я должна была испытывать отвращение, держа влажную ткань, все еще теплую от того, что она прилипла к его коже. Должна была, но не испытала.

Посмотрите на это… Я полноправная фанатка Райдера.

Мы с Бетани подпеваем песням, хлопаем и кричим вместе с толпой, и когда шоу наконец заканчивается и парни сыграли свою песню на бис, я возбуждена, и мне не терпится побыть с Райдером наедине.

Он бросает свои палки в толпу, и у меня текут слюнки при виде его высокого, худого, мокрого от пота тела. Обтягивающая, безупречная кожа на гладких мышцах и джинсы, которые сидят слишком низко — Боже, что такого в этом барабанщике?

Парень спрыгивает с платформы и что-то говорит Итану, который смеется, и, как в фильмах, Райдер, кажется, движется в замедленной съемке, когда крадется ко мне, глядя обжигающим взглядом. Он подходит ближе, и я протягиваю обе руки вперед, предлагая ему полотенце.

Райдер приподнимает уголок его рта, когда видит выражение моего лица. Что он там видит? Страх? Волнение? Может ли он почувствовать смятение, бушующее во мне?

Как я собираюсь уйти от этого мужчины?

Он выхватывает полотенце у меня из рук.

— Спасибо.

Я прихожу в себя достаточно, чтобы сказать:

— Еще одно замечательное шоу.

Парень вытирает голову и затылок.

— Тебе понравилось?

— Конечно. — Что за глупый вопрос.

Выражение его лица становится серьезным.

— Я рад. — Райдер подходит вплотную, возвышаясь надо мной. — Мне нужно принять душ. Хочешь пойти со мной?

Он имеет в виду… Звук падающего снаряжения заставляет меня подпрыгнуть. Его близость делает мои нервы сверхчувствительными. Группа роуди проходит мимо с тележками, приступая к разбору сцены.

— Я не могу.

Его брови сведены вместе, но выражение лица игривое.

— Знаю по опыту, что можешь.

Я смеюсь, но звук получается неловкий, и что, черт возьми, со мной не так?

— Я буду, э-эм… Я встречу тебя у автобуса.

— Как хочешь. — Он прижимается губами к моему лбу и отворачивается, чтобы уйти.

Я смотрю, как его высокая фигура, широкие плечи и узкие бедра, неторопливо удаляются, болтая с Итаном, и мои ноги застывают на месте, когда я восхищаюсь его сексуальной развязностью.

Хватаю бутылку ледяной воды и прижимаю ее ко лбу и щекам. Что, черт возьми, этот человек сделал со мной? Мне всегда нравился секс, но это… это совсем другое чувство.

Это потому, что он рок-звезда? Потому что знаменит? Вот на что была бы похожа жизнь с Райдером? Постоянно быть в туре и месяцами подряд втискиваться в одноместную койку в автобусе? Бояться, что он влюбится в очередную хорошенькую мордашку, в очередную девицу, попавшую в беду? У него есть жизнь, в которой я никогда не смогу стать постоянной частью.

Я не хочу слишком много думать об этих вещах, поэтому занимаю себя полезной работай, бросая пустые бутылки и хватая несколько лишних, чтобы отнести их в автобус.

Хватит беспокоиться о том, чего никогда не будет.

Я прождала Райдера в автобусе полтора часа, прежде чем наконец сдалась и легла спать. Не имея понятия о времени в своей маленькой спальной капсуле, я не знаю, как долго спала, прежде чем проснулась от ощущения тепла у меня за спиной и шепота дыхания на ухо.

— Двигайся, детка.

Низкий стон протеста вырывается из моего горла, когда меня прижимают ближе к стене. Тяжелая рука обвивается вокруг моей талии, как питон.

— Сколько сейчас времени?

— Почти три. — Голос Райдера хриплый от переутомления. — Чертов Крис.

— Что случилось?

— Ш-ш-ш, спи. Я так чертовски устал. — Он утыкается носом в мои волосы и глубоко вдыхает. — Поговорим утром.

Положив свою руку поверх его, я закрываю глаза и позволяю мягкому грохоту автобуса снова усыпить меня.

Просыпаюсь в одиночестве на своей койке, как мне кажется, через несколько минут от звука шепчущихся голосов. Не только голоса, но и женского хихиканья. Я напрягаюсь, прислушиваясь.

Один глубокий, очень мужской шепот, сопровождаемый женским голосом.

Я бы не исключила, что Итан взял с собой в Портленд девушку. В конце концов, это меньше, чем трехчасовая поездка домой, если она выйдет на нашей следующей остановке. Но тошнота шевелится у меня внутри, когда низкий голос звучит знакомо.