– Давай есть, – Виктор уже сел.

– Это тогда?!.. – решилась-таки уточнить девушка.

– Да… – в голосе Виктора открыто позвучала досада.

Маги не сдержала горький вздох. Тогда Виктор взял её маленькую ручку и заглянул ей в глаза:

– Моё ты маленькое зеленоглазое чудо. Спасибо тебе за то, что ты есть, за мои сегодняшние слёзы спасибо! Кажется, ты научила меня жить. Я понял, снова ощутил, что я не ополовиненный, а целый.

Маги не понимала его и потому, невольно, нахмурилась. А Виктор по-доброму усмехнулся:

– Ты… именно ты вселила в меня уверенность в то, что Эжен жив. Как же я был глуп!!!

– Виктор! Я?.. – изумлению Маги не было предела.

– Да, чудо моё, ты! Ты воскресила во мне моего Эжена, мою вторую половину, и я вдруг почувствовал, что он жив.

– Виктор…

– Да, я снова Виктор, – веско кивнул юноша.

– Виктор, мне трудно это говорить, но ведь Эжен…

– … жив!!! – перебил её юноша, – Он обещал мне умереть своей смертью. А это был не тот случай!

Маги сокрушённо повела головой, но больше перечить не решилась. Пусть думает так, раз так ему легче. Виктор понял её.

– Он жив, сегодня я это понял. Время и тебя в этом убедит, – он нежно потрепал её по плечу и кивнул на стол, – Ладно, давай перекусим?

Маги с удовольствием взяла протянутый ей хлеб, но всё же не этим были заняты её мысли. Она жадно изучала дорогие её сердцу черты.

– Как же ты должно быть устал от этой маски! – наконец, обронила она, – Носить её и днём, и ночью. Это ужасно!

Виктор согласно поджал губы, кивнул и тут же возразил:

– Но у меня было несколько случаев отдохнуть. Не волнуйся. Теперь я доиграю эту игру.

– Теперь я боюсь ещё больше!

– Не смей! Кому же я тогда буду плакаться в жилетку? – шутливо погрозил ей пальцем юноша и тут же снова улыбнулся, – Нет, Маги, жизнь только начинается. Ты мне веришь?

– Конечно! – охотно откликнулась Маги, – Но почему?..

– Что почему?

– Ну… Почему просто не убить герцога? Не это ли решение всех проблем?

– И это говорит моя Маги?! – изумился Виктор.

– Да, я! – гордо вскинулась девушка, – Почему ты не сделаешь это? Ты ведь так близок к нему сейчас.

Что ж, Виктор нахмурился:

– Видишь ли, это очень непросто сделать…

– Но это по силам тебе!

– Ах, Маги. Если бы! – и Виктор сокрушённо вздохнул, – Я очень слаб. Я не могу отравить его, ударить в спину, а на честный бой вызвать его просто невозможно. Порой меня даже охватывает отчаяние. Я в курсе его дел, я вижу, как мастерски он плетет свои козни, но помешать… Два кошмара преследуют меня неотступно, это мысль о том, что либо в один прекрасный день с меня слетит парик, и я тем самым подарю себя этому зверю, либо когда герцог доберётся до кого-нибудь из дорогих мне людей, я не окажусь рядом. И тогда все эти недели, подобные годам, всё это окажется тщетным!

– Именно это я и хотела тебе сказать! – и Маги придвинула свой стул ближе к нему, – Ты всего лишь человек, не бери на себя слишком много!

– Да человек, – юноша встал, прошелся по пещере и, наконец, сокрушённо развёл руки, – Но я не вижу другого выхода! Виктор ещё не может отсюда выйти иначе, как, не превратившись в Глена. Я не могу убить герцога, я не знаю где Жан, Анри с Марианна, Рай… родители, наконец.

– Но этих-то ты наверняка можешь найти дома. Ведь ты уже знаешь, где твой дом!

– Как знаю и то, что их там нет. Граф спрятал графиню от глаз герцога… Нет, Маги, ещё не настал момент прощания с Гленом.

– О, Виктор, мне так тревожно за тебя…

– Как и мне за тебя, – грустно улыбнулся Виктор, – Но мы не должны становиться от этого слабее, верно?

* * *

Во дворец они возвращались уже на закате. Огромный багровый диск солнца коснулся горизонта, и всё вокруг вдруг стало необыкновенно ярким и резким.

– Или, или… – вздохнула Маги.

– Ты о чём? – наклонившись к её уху тихо поинтересовался Виктор.

– Контрасты. Вся жизнь одни контрасты, – отозвалась-таки Маги.

Сделать это, подобрать правильные слова, оказалось неожиданно трудно, ведь в эту минуту она была безмерно счастлива – он так близко! Она ощущает его дыхание!!! Как же это…

– К чему эта грусть? Ведь сейчас всё… хорошо? – Виктор прочитал её мысли и ещё крепче прижал к себе.

Да, он и без слов понял, что этот живописный закат напомнил его спутнице о её тоскливом бытие во дворце, где она немая, словно рыба, и чужая, как лебедь среди ворон.

– Научи меня брианскому! – вдруг вскинулась Маги.

«Вот как?! Похоже мы с тобой и правда думаем хором!» – мысленно усмехнулся Виктор и тут же кивнул:

– Давай попробуем, но я не знаю, какой из меня учитель… Кстати, смотри, кто это? Фил!

И правда, в ручье стоял Фил и мыл своего коня. Дорога пробегала мимо.

– Подъедем? – встрепенулась Маги.

– Нет, – спокойно решил Виктор.

– Он хороший, – возразила Маги с деланной детской интонацией.

– Может быть, но он решил, что я на него сердит, не стоит его разочаровывать, ведь Глен и так уж слишком сложен. Поговоришь с ним во дворце.

– Так ты на его не сердишься?! Правда?! – радостно заёрзала Маги.

– Сержусь, и ещё как сержусь! – усмехнулся Виктор, и тут он издал какой-то странный звук, от которого конь под ними заржал, а вот конь Фила в испуге отскочил в сторону, обдав хозяина фонтаном брызг.

Только теперь Фил заметил Виктора и Маги. Виктор успокоил Вихря и направил ко его дворцу. А Фил… он проводил их долгим взглядом, вытер лицо рукавом рубашки и пошёл ловить своего испуганного коня…

Ночью Виктору не спалось. Возбуждение от прогулки с Маги, воскресшие картины его жития с Эженом никак не давали ему покоя. Маги, сама не ведая как, словно сняла с его шеи удушающе тугую петлю, и он снова почувствовал вкус жизни. «Может ли быть такое?! Как это вдруг получилось?!!» Виктор не сопротивлялся своему плаванию по волнам памяти, и это было много приятнее и полезнее сна.

Уже перевалило далеко за полночь, когда вдруг что-то вывело юношу из сладкого забытья. Он сел на кровати и прислушался. Его внутренний голос никогда не поднимал ложную тревогу, и сейчас надо было лишь распознать причину. Вроде тихо, темно. Взгляд Виктора скользнул по периметру комнаты, и вот оно – из-под стены напротив его кровати пробивается слабый свет. Но в этом месте нет двери!

Свет сочился из узкой щели, которая вскрылась после того, как ещё днём Виктор скатал лежавший там куцый коврик. Юноша взял шпагу, соскользнул с кровати и на цыпочках подошёл к стене. Свет из щели дрожал, менял силу, но главное, он был там, где ему не положено быть! Босые ноги ощущали сквозняк, и источник был в этой щели! Или это только кажется? Тогда Виктор припал ухом к стене.

Так прошло несколько минут. Наконец, свет заметно потускнел, и юноша ясно расслышал удаляющиеся шаги. Только теперь он обнаружил, что его лоб покрылся холодным потом. «Это ведь внешняя стена! Стены этого дворца пронизаны тайными ходами!?! Кто-то приходил ко мне и… отказался от мысли войти! Герцог?!» – и Виктор содрогнулся всем телом.

Он подошёл к окну, открыл его и вдохнул полной грудью. «Вот это сюрприз! Ай да Бетенгтон! А Рай и Жан с Анри об этом знали? Вот интересно-то! Нет, жаловаться на скуку не приходится. Почему я уверен, что это был герцог? Он приходил, но не вошёл… Что у него на уме?! Чёрт побери, и как мне теперь здесь спать?! Стоп, если не спать, то…» И Виктор развернулся к стене, общей с комнатой Фила: «Надеюсь, этот «хороший человек» в этом не замешан?»

Нет, Фил спал, в этом не представляло труда убедиться, воспользовавшись тайным глазком, соединявшим их комнаты. Виктор даже позавидовал своему приятелю, ему-то теперь не до сна. Он достал из кармана платок и закрыл глазок. После этого зажёг свечу и вернулся к таинственной стене.

«Да, здесь должна быть дверь. Камни, как камни. Здесь дверь… иначе, зачем было приходить и стоять так долго… Здесь дверь…» Виктор стал водить свечой вдоль щелей и скоро обнаружил, что искал. Прямоугольник два на три камня очевидно и был тайной дверью. Тогда, оставив свечу в покое, Виктор взялся ощупывать эти камни, тихо простукивать, надавливать. Он уже был близок к отчаянию, когда случайно с досадой пнул в нижний край камня справа, и.. камни вдруг подались в комнату, обрисовав угаданную дверь. Сердце заколотилось с такой силой, что уже было готово выпрыгнуть из груди. Снова мелькнула мысль о Филе. Нет, никто не видит, даже луна убежала с неба.