«Послание старой ведьмы Эрны, знающей прошлое и будущее. Здесь сказано, как ты, Генрих, вернешь себе своё. Надеюсь, ты поймёшь её лучше, чем я.

Похоть, страсть и гибель замок разобьют,

Их пути сомкнутся, ненависть им друг.

Не осесть туману на земле чужой,

Не убить тумана дружною мечтой.

Ураган срывает с дерева плоды,

Ветви обрубает, души рвёт в куски.

Жёлуди в полёте. Клён в лесу родном.

Остров на болоте, граб и дуб на нём.

Две бескрылых птицы на камне и в воде.

Летом снег ложится, носится во мгле.

Пламень плесневеет, но водой омыт.

Тьмой надежде к миру путь почти открыт.

Утром ночь сменилась. Вороньё летит.

Как гитару, песня сойку защитит.

В дождь ли, в лунном свете золото мелькнёт.

Сталь конец положит, всех в одно сведёт.

Песня вспомнит чудо и в туман нырнёт,

Спящего разбудит, льва в кулак возьмёт.

Пятый плод поднимет тот, кто обретёт,

Остальные примут, рука руку жмёт.

Каждому по паре, стаю свет зовёт,

Пятым, умирая, снег печать сорвёт.

Только через пламя, ад прошедших мук,

Все придёт к началу без горя и разлук.»

«Разрази меня гром, если это всё не важно для нас!» – Виктор чувствовал, как бешено забилось его сердце, – «Важно, очень важно!!! И именно поэтому это должно остаться здесь. Я приду за всем этим позже, либо… меня опередит сын достойного Артура. А сейчас пора подумать о возвращении. Бедняжка Маги и так должно быть натерпелась страхов».

Теперь предстояло только найти нужную комбинацию надавливаний на эти загадочные рычаги. Уже вторая попытка Виктора нажать них привела к желаемому результату. Глухая стена вновь стала открытым проходом! Герцога на пороге не было.

«Вот и ладно. Сейчас совсем не до него», – с облегчением вздохнул Виктор и принялся наводить порядок. Предстояло затушить факелы и, главное, спрятать в тайник найденные бумаги. Камень, хранитель печали Артура Гай Гейсборо, встал на своё место, вновь чуть выступая из пола, и так заметен он был, что Виктор ужаснулся. Он попробовал наступить на камень. Нет. Стоит твёрдо. «Ну что же, стоял же он так прежде, и я прежде не обращал на него внимания. Да будет так. По крайней мере, потом не будет проблемы с его поисками».

Всё, всё в порядке. Виктор ещё раз бросил взгляд на свою несостоявшуюся могилу и, сменив факел на свечу, пустился в обратный путь.

Если бы Маги могла хоть на малую долю предположить, на сколько трудной окажется эта ночь, она ни за что на свете не согласилась бы на этот план Виктора, и даже больше того, она бы костьми легла, но не отпустила бы его в лабиринт.

«Сидеть в приглушённом свете масленой лампы и не спать – да это же проще некуда!» – помнится, так она восприняла просьбу Виктора, ведь ей уже ни раз доводилось проводить бессонные ночи. Но одно дело, когда ты чем-то занята, будь то приготовление пищи, или пошив одежды, но совсем другое просто сидеть и ждать. Пляска маленького огонька лампы завораживала и убаюкивала лучше любой колыбельной. Не прошло и часа такой вахты, а Маги уже была готова на стенку лезть, локти кусать от злости и досады, так сильно её стало клонить ко сну. Что ж, в ход пошли наклоны, приседания, ходьба от стены к стене, и конечно же танцы, но и этого хватило ненадолго. В какой-то момент девушка поймала себя на том, что просто стоит и качается с закрытыми глазами, другими словами, спит стоя, и такая злость её обуяла! «Виктор надеется на меня! Я обещала не подвести! А сама вытворяю такое?!» Но дать себе хотя бы мысленную оплеуху, Маги не успела, потому что… именно в этот миг случилось ЭТО!

Прямоугольник два на три камня пришёл в движение, а через вскрытые им щели полился свет то ли от факела, то ли от свечи. «Никакого предварительного сигнала ведь не было? Ни света, ни стука? А что, если я просто не заметила, проспала?!» – Маги судорожно искала и не находила ответ, а тем временем дверь медленно, но верно открывалась. И тогда девушка решила сделать то, что в этот момент ей больше всего хотелось – закричала!

– Ой, мамочки!!! Караул!!! Спасите!!! Призрак!!!

В эту выдвигающуюся дверь уже полетел стул, а за ним и керамическая чашка.

– Глен, просыпайся же!!! Глен!!! Призрак!!! – что есть сил кричала Маги, обливаясь слезами страха.

Она уже распахнула входную дверь и теперь трепетала на пороге, готовая выскользнуть в коридор сразу, как исчезнут последние сомнения в том, что это не Виктор. Но тут раздался щелчок, и тайная дверь совершенно определённо вернулась на своё место. От щели к щели скользнул луч призрачного света… «И всё?!?» – загудело в сознании Маги. Этот вопрос с трудом пробился сквозь громыхание её перепуганного сердечка.

Но вот минута, вторая, и дышать стало легче. Тишина? Да, полная тишина. На её крики о помощи никто не откликнулся. Может быть, оно и к лучшему? Маги знала, что Фил беспробудно спит. «Если меня кто и слышал, то… Нет, точно никто не слышал! В этой части дворца просто никого нет!» – в тот момент девушка не взялась бы ответить, успокоила ли её такая мысль, или напротив, испугала. Впрочем, она и не стала рассуждать на эту тему, а просто быстро закрыла дверь за засов.

«Главное, теперь ясно, это был не Виктор! Герцог? Виктор почему-то уверен, что именно Его Светлость хранит тайну лабиринта. Тогда это был он?! Значит сейчас он тоже там, в лабиринте?!» – от таких мыслей Маги снова бросило в жар. Если в начале своей вахты она умудрилась даже не вспоминать о герцоге, то теперь найти управу на взбудораженное воображение не было никакой возможности. Один плюс, теперь уж точно было не до сна…

Тут вдруг взгляд упал на часы, стоявшие на каминной полке. Они как ни в чём ни бывало продолжали тикать. «Как я раньше их не замечала?!» – изумилась и даже обрадовалась Маги, словно в этот момент обрела-таки поддержку друга. Но этот друг оказался страшно медлительным и невозмутимым. Минутная стрелка только-только подползала к отметке, указывающей на час ночи. И когда это всё-таки случилось, где-то на птичьем дворе, встрепенулись звонкие петухи. «Только час ночи! До утра ещё целая вечность…» – с ужасом осознала Маги.

И снова ей пришлось «поблагодарить» герцога за то, что он скрасил это ужасно тяжёлое ожидание – уже где-то через четверть часа Маги различила отдалённый грохот. Желание докопаться до его природы заставило девушку приложить ухо к стене, и да, так стало слышно лучше, даже почудилась какая-то очень слабая дрожь в теле дворца. «Виктор ли это вошёл в раж? Но что такое он должен вытворять, чтобы так… Или… Что, если они с герцогом всё-таки встретились?! И всё же… Что надо делать, чтобы вызвать такой шум?!» – Маги прижала обе руки к груди, и вся превратилась в слух. Эти звуки-удары то стихали, то появлялись вновь и порой были слышны много лучше тиканья часов. А уж как они будоражили и без того взведённое до предела воображение! Пусть в отличие от прочих перепуганных обитателей дворца Маги даже не думала о призраках, но её страхи были вряд ли меньше. Девушка отчаянно молилась и вслушивалась, вслушивалась, героически не позволяя своим страхам сорваться с цепи. Но, наконец-то, эти далекие, так тревожащие душу звуки стихли и… возникла вера в то, что они больше не повторятся.

Когда небо на востоке начало светлеть, Маги уже успела под корень сгрызть ногти на обеих руках и разорвать в мелкую крошку те два больших листа бумаги, который неосторожно нашлись на столике около кровати. Нет, она не плакала. Испепеляющий страх за Виктора уже преобразовался в решимость действовать. Да, Маги уже во всех подробностях восстановила в своей памяти подробности начертанной Виктором карты лабиринта, нашла в сундуке три большие свечи и огниво и проверила, что это сокровище вмещается в большой карман её передника.