Он думал: а если вся эта одержимость, помноженная на перфекционизм – следствие не только любви к музыке? Нет ли у этих черт характера, которыми они с Полом и Гарри так восхищались, какого-нибудь второго дна?
Лесли попросил поставить демо ещё раз, и Кристиан, наконец, повернулся к пульту. Быть собой, подумал он, всё-таки одно удовольствие – особенно когда твои мысли и чувства просты и прозрачны, как лёд на склонах Караванке21.
6.
Эдди и Стюарт; Лесли
Пол рухнул в кресло и, поджав ноги, с наслаждением прикрыл глаза. Сквозь сон он услышал, как его опоясывают шаги Гарри: тот что-то убрал со столика, потом ушёл в гостиную, вернулся – и, наконец, осторожно коснулся плеча Пола.
– Эй, дружище, – прошептал он. – Сходи и поспи нормально.
– Да, конечно, – ответил Пол, не открывая глаз. – Только дождусь звонка от Джона. Какой-то проклятый тур…
– Но ты же всё уладил?
– Да. Знал бы ты, какая там была ерунда… И сколько из-за неё проблем.
Из гостиной донеслось нестройное пение, и Пол нехотя открыл глаза. Гарри кивнул в ответ на его немой вопрос: мол, да, это то, о чём ты думаешь – наша группа пытается придумать первый сингл.
– Как у них дела?
– Плохо, – ответил Гарри. – Стюарт и Эдди работают вдвоём, а Лесли торчит у Криса. Мы даже подумывали запереть их в гостиной… Пол, дружище, да я же шучу! На самом деле мы с Крисом решили пока не давить на парней – но мне очень не нравится то, что они работают не вместе. Тогда какой смысл?
– Это верно, – согласился Пол. – И ожидаемо, с другой стороны. Они слишком разные, а Эдди со Стюартом – ещё и друзья-соавторы… В общем, пора использовать старые-добрые технологии сплочения коллектива.
– Попойка? – с надеждой спросил Гарри.
– Ну почему сразу попойка, – улыбнулся Пол. – Интеллигентно где-нибудь посидим… Но с тобой я бы встретился раньше, потому что мы так и не поставили точку в вопросе с фронтменом.
Зазвонил телефон, и Гарри в два шага оказался у стойки. Послушав говорящего, он покачал головой, и Пол снова развалился в кресле. Нестройное пение прервал звонкий смех, которому вторил отрывистый хохот. Затем пение началось снова – и Пол понял, что не узнает эту вещь. Возможно, он слышит будущий сингл прямо сейчас.
Гарри повесил трубку и, опершись локтями на стойку, сказал:
– На самом деле я не думаю, что нам нужно искать фронтмена.
– Шутишь? – удивился Пол. – Но ведь ты сам убеждал меня…
– Фронтмен уже есть, – ответил Гарри. – Сидит сейчас в гостиной.
Пол поднялся на ноги и подошёл к полуприкрытой двери. Недоверчиво посмотрев на Гарри, он повернулся лицом к щели и увидел Стюарта и Эдди, сидевших на диване перед синтезатором. И больше в комнате никого не было.
– Гарри, чёрт побери…
– Стюарт будет фронтменом.
– Да ты свихнулся? – Пол изумлённо на него уставился. – То есть, когда я предложил на роль фронтмена Лесли – вы мою идею забраковали. Но сейчас ты хочешь, чтобы эту роль играл человек, краснеющий каждый раз, когда к нему кто-то обращается?
– Именно, – кивнул Гарри, мужественно сохраняя спокойствие. – У него запоминающаяся внешность – это раз. И голос – это два. Да ты подойди, послушай внимательно.
Пол наклонился к двери. Через какое-то время его внутренний микшер снизил громкость голоса Эдди, и в голове зазвучал только Стюарт. У клавишника был красивый тенор – но Пол понял, что зацепил Гарри не только тембр, но и невероятная, даже приторная нежность. Они не знали, откуда у него это качество: или голос от природы был таким мягким, или дело в искренности, с которой Стю пел всё – от считалочек до песен Station.
– Если честно, – Пол отошёл от двери. – Я сбился на пяти. Он столько раз сфальшивил…
– Дружище, будь снисходительнее – он же клерк, а не оперный певец, – Гарри записал что-то на стикере и приклеил его к пробковой доске. – Но я уверен, что в стоимость проекта нужно заложить расходы на репетитора по вокалу. Сейчас вокруг – сплошные баритоны и вокодеры, а с таким солистом у нас нет шанса не выделиться.
– Солист и фронтмен – не одно и то же, – Пол снова сел в кресло. – Да и вспомни, что ты рассказывал мне о крафтверковском унынии: Стюарт же будет прикован к своему синтезатору.
– С тобой трудно не согласиться, дружище, – кивнул Гарри. – Но дело не в том, что наша группа играет исключительно на синтезаторах. А в том, что не хватает какого-то четвёртого элемента… Какого-нибудь… Такого…
Гарри принялся отчаянно скрести щёку, и Пол пришёл ему на помощь:
– Не хватает какого-то беспорядка?
– Да! – энергично закивал Гарри. – Даже если Лесли нанесёт по тонне туши на каждую ресницу, а Эдди со Стюартом навесят на свои брови по гирлянде колец – это не добавит драйва группе, потому что у них всех совершенно другой темперамент. Поэтому нам нужно искать ещё одну деталь – и, ты прав, это деталь хаоса.
– Но ты думаешь, что фронтмен нам всё-таки не нужен? – уточнил Пол.
– Нет, – покачал головой Гарри. – Дружище, поверь мне: эта ставка обязательно выиграет.
Он подумал немного – и всё-таки кивнул. Иногда чутьё подводило Гарри, но пока статистика говорила в его пользу, и Пол решил довериться. К тому же, ему самому начинала импонировать идея мечтательного фронтмена с высоким голосом – такое действительно встретишь нечасто.
Снова зазвонил телефон, и Гарри метнулся на другой конец стойки. Немного послушав, он протянул трубку Полу:
– Это Джон. И у него расстроенный голос.
– …И они соединили педали с драм-машиной, – Кристиан поковырялся вилкой в коробке и зацепил комок кисло-сладкой лапши. – Но всё ещё непонятно, какую функцию тогда выполняют палочки.
– Очевидно, что зрелищную, – ответил Лесли, жуя принесённый из дома бутерброд.
– Скорее всего так, ведь на самом деле… – Кристиан заглянул за спину Лесли и вопросительно вскинул почти белые брови. – Вы что-то хотели, молодой человек?
Лесли обернулся и увидел Эдди, стоявшего на пороге кухни. Почему-то ему вспомнился эпизод из детства – когда родители купили котёнка. Какое-то время кот боялся покидать пределы спальни, но однажды набрался смелости, вышел из комнаты – и тогда радости маленького Лесли не было предела.
Сейчас он испытывал что-то похожее – вернее, существенно поблекший вариант этих же чувств, потому что в пять лет храбрый котёнок вызывает больше эмоций, чем храбрый клавишник в двадцать один.
– Лесли, – негромко позвал Эдди. – Не мог бы ты подойти, пожалуйста?
Кристиан хмыкнул так громко, что у клавишника на щеках появились бледно-розовые точки. Лесли повернулся к инженеру, укоризненно на него посмотрел – и снова взглянул на Эдди:
– Дай мне минуту, ладно?
– Ла-адно, – протянул Эдди, забыв спрятать свой южный акцент. – Тебя подождать или?..
– Как хочешь, – равнодушно ответил Лесли.
Он отправил в рот остатки бутерброда, запил их чаем и принялся искать салфетки. Кристиан насмешливо наблюдал за его суетой, потому что знал: если бы не развитое чувство собственного достоинства – Лесли б давно умчался в гостиную, умирая от желания поработать с коллегами над звучанием их песен.
– Удачно вам потрудиться, – Кристиан отсалютовал им стаканчиком с кофе и усмехнулся, увидев удивлённые лица. Он и в самом деле не баловал их искренним изъявлением своих чувств – хорошего понемножку.
Возле дома образовалась «пробка», и в гостиной отчётливо ощущался запах сгоревшего бензина. Стюарт как раз пытался дотянуться до окна, когда в комнату вошли его коллеги.
Эдди переступил через лежащие на полу инструменты и закрыл окно – но это не помогло: комната пропиталась улицей, и теперь в ней пахло первым снегом, выхлопными газами и мокрым бетоном. Лесли вдохнул холодный воздух полной грудью и вопросительно посмотрел на коллег, мол, зачем звали?
Стюарт и Эдди переглянулись, словно спрашивая друг у друга, кто первым начнёт разговор. И почему-то решили, что это будет Стю.
