– Конечно, Истиан, – грустно проговорила Бернардин. – Продолжай.

– Дальше. Через небольшую, контролируемую брешь в Барьере, в теории, можно получить доступ к Тёмному Архиву и отследить тех, кто используют Тёмную энергию, а в последствии, отследить и всех Тёмных! Можно вычислить, не только кто подтачивает защитные чары с нашей стороны, но и узнать, на что была направлена волшба. Вот такая мысль. Как тебе?

– У тебя всегда было много мыслей. Жаль, что в них ты так и не нашёл место для меня, – Бернардин вздохнула и отвернулась, пряча накатившие слёзы.

Истиан понял, что все его теоретические выкладки об Источниках, ничуть не интересовали его давнюю подругу. Он опустил голову, медленно подошёл к ней и крепко обнял.

– Берни, ты опять хочешь поговорить о нас?

– Нас никогда и не было, неужели ты забыл это?

– Прости, ты же понимаешь… Смерть Валери для меня…

– Но ведь прошло уже два года и ты ей больше ничем не обязан! Смерть Валери стала трагедией для всех нас. Я понимаю, тебе до сих пор тяжело, но не рви себе сердце, прошу, я же вижу, как ты страдаешь.

– Прости… Я всё ещё люблю её.

Истиан нежно погладил её медные волосы. Бернардин перестала сдерживаться и заплакала. Её Поток сейчас нервно и тревожно дрожал, и сперва отпрянул от прикосновения, но потом вдруг, вспыхнул и с охотой, даже с какой-то страстью, чуждой неодушевлённой силе, рванулся к Истиану, не боясь отдаваясь в его власть. Их Потоки соприкоснулись, прижались друг к другу и закружились в танце, радуясь этой близости.

Истиан зачерпнул из Источника немного силы, сплёл простенькое заклятье и легонько отпустил его. Они молча стояли обнявшись, заклинание умиротворения окутало их, рассеивая тревожные мысли, наполняя сердца безмятежностью и покоем. Сладкий стон сорвался с губ Бернардин. Её слёзы превратились в серебряную дымку, медленно уплывающую в звёздное небо. Она вдохнула ночной ароматный воздух и открыла глаза.

– Спасибо Тиан. Мне так не хватало твоей магии.

– Спасибо тебе, – неловко улыбнулся, Истиан. – Спасибо тебе, за всё.

Ещё какое-то время они провели, вспоминая старую компанию. Вспоминали Валери – причину всех неприятностей и казусов в их первые годы Семинарии. Именно Валери начала настоящую охоту за молодым строптивым Галланом, сводящим с ума всех девчонок взглядом своих золотых глаз. В конце концов, она добилась своего. Через год они сошлись, а через три, на главной площади столицы, в большом Ладосском соборе молодая пара обвенчалась. Чету Галланов понемногу поглотил семейный уклад и Бернардин постепенно отдалилась от них. Она по-хорошему завидовала Валери, но так никогда и не призналась, что всю жизнь любила только её мужа.

– Берни, не злись на меня, ладно, – проговорил Истиан. – Знаешь, давай завтра после Совета, покутим как в былые времена! Пройдёмся по тавернам, зайдём на какой-нибудь светский, пафосно-вычурный бал. Что скажешь?

Бернардин не смогла удержать восторга: её щёки предательски налились краской и на мгновение она страшно растерялась, но лишь на мгновение.

– Я с радостью, Тиан, – ответила она, пряча волнение. – Черестинская княгиня, Бертольда ван Маринтрамп, кстати, даёт завтра званый ужин. Не сомневаюсь, к ней прибежит лебезить вся дворцовая доморощенная элита.

– Отлично! – воскликнул Истиан. – Обожаю этих зануд! Сменим личину и пойдём как Восточные купцы толстосумы?

– Не знаю пока кто-вы, сударь, но Ладос давненько не видел незамужнюю, обладательницу тысячи тысяч сапфиров из жаркого Дибаи-Ула, Синаю Сан Ларэну, – Бернардин чинно поклонилась и не удержавшись прыснула со смеху.

– О, я помню её! – рассмеялся Истиан. – Двадцать два предложения руки и сердца и одна, так и несостоявшиеся дуэль за один вечер! Вас сударыня, уже никто не обставит.

– Осторожно, сударь, – игриво улыбнулась Бернардин. – Я слышала, она стала ещё краше и к тому же, ещё богаче.

Они оба звонко рассмеялись.

Бернардин поцеловала Истиана в щёку и поблагодарила за чудесный вечер. Он остался сидеть на узорной серебряной скамье в глубине сада. Лёгкая улыбка играла на его губах. Слова завтрашнего доклада ушли куда-то далеко-далеко – сейчас все его мысли занимала Бернардин Местраль. Неожиданно для себя он ощутил невероятную тягу к ней. Он давно знал как Бернардин относится к нему. После смерти Валери они встречались неоднократно, но он ни разу не чувствовал к ней того, что почувствовал этим вечером. Невероятная нежность и теплота её Потока, вдруг покорили его. Он до сих пор чувствовал её запах, кожа рук до сих пор ощущала лёгкость её волос, блеск её заплаканных глаз вдруг стал для него ярче света ночных звёзд.

Он приложил руку к груди, туда, где осталось мокрое пятнышко от слёз Бернардин. Его глаза блеснули золотом и пятнышко сформировало маленькую капельку – капельку её слёз. В этой капле играл мягкий иссиня-сиреневый свет, излучаемый садом. Истиан смотрел на неё и не мог оторваться. Все его прежние размышления о невозможности быть с кем-то кроме Валери, вдруг показались такими странными и нелепыми. Все теории об Источниках, присутствии Тёмных и магах ренегатах вдруг стали ничтожными и неважными. Зачем тратить время на исследования, которые в последствии могут не оправдаться? Зачем тратить жизнь на спасение этого мира, если в твоём сердце нет любви?

Истиан закрыл глаза и капельку, превратившуюся в дымок, развеял по саду ветер. Он, чётко представил себе образ Бернардин, и прошептал:

– “Берни, это Истиан. Я иду к тебе!“

Он отправил послание в Источник, чтобы оно нашло ту о которой он сейчас думал и наполнило её сердце радостью скорой встречи. Мысли о вечере, переменившем его жизнь, кружились у Истиана в голове. Он и не заметил, как вокруг стало темнее.

Вспышка яркого, белого света волной разлилась по саду. Настороженное заклятье сработало без приказа, тщась обнаружить незримого врага. Испуганно щебеча, птицы взметнулись в ночное небо, закрыв ненадолго лунный диск. Чёрно-бурое месиво с распахнутой звериной пастью обрушилось на Истиана. Он не шелохнулся. Когти и зубы проходили сквозь него, круша металлическую скамью и разламывая крепкие доски. Облик дрогнул и растворился в воздухе. Обманутый Тёмный завыл, вырывая остатки скамьи из земли и отбрасывая их в сторону.

Истиан со стороны смотрел на исходящего бессильной яростью зверя.

“Нет, зверем его назвать нельзя. Это существо скорее разумно и определённо способно к чародейству. Маскировка и некое подобие скачков в пространстве. Но Потока нет. Со Светлым он не связан. Шаманизм? Духи не потревожены. Неужели Тёмный?! Кто ты? Насколько же ты силён, раз решился напасть один на один? Давай-ка это выясним!”

– Плохой пёс, – выйдя из-за молодой берёзы и придав голосу непринуждённости усмехнулся Истиан. – Ещё и глупый, раз решил напасть на члена Совета. Тем более в столице! Сейчас здесь будут все Дворцовые Стражи Ладоса.

Зверь обернулся, блеснул глазами и издал прерывистый звук напоминающий смех:

– Человек глуп. Человек не замечает Тени. В Тени человека не услышат.

Истиану не нужно было смотреть по сторонам, чтобы понять – сад изменился. Вернее, изменился сам мир. Всё оставалось на своих местах, но в воздухе теперь висела еле различимая дымка, звуки казались приглушёнными, листья деревьев замерли в безветрии, звёзды поблекли и мерцали чуть заметной рябью. Лишь луна, невероятно огромная, почти полная луна, изменила цвет на серо-зелёный, будто кто-то, невесть зачем погрузил её в болото и снова повесил над городом.

Истиан обратился к своему Потоку и ужаснулся. Ранее спокойный и податливый, сейчас он представлял собой грязную, бесноватую, бурлящую реку. Эта река грозила разорвать любого, кто осмелиться зачерпнуть из неё хоть толику энергии.

“Он влияет на Поток, как-то извращает его. Непостижимо! Придётся обходиться отложенными заклятьями. Но до чего же их мало. Знать бы заранее, что встретится прислужник Трёх Тёмных”, – Истиан принялся перебирать готовые заклятья в голове.