Алессия улыбнулась, но очень неестественно. Было видно, что она вполне поняла отказ, прозвеневший в моих словах, пусть и завуалированный. И этот отказ её совершенно не порадовал.

- Спасибо за понимание, моя дорогая. Хорошего вам первого рабочего дня, - наконец-то хладнокровно проронила леди Чеккини. - Первое ваше занятие начинается уже через пятнадцать минут, постарайтесь не опоздать. Очень жаль, что вы не успеете уже на завтрак.

- Ничего страшного, - улыбнулась я. - Если я добилась понимания в вопросе запрета на физические наказания, оно стоило того, чтобы пропустить завтрак.

- И даже не один? - изогнула брови леди Алессия.

- Я рассчитываю, что больше мне не придется отказываться от завтраков, дабы снова и снова доносить своё мнение воспитателям по этому вопросу. Мне бы очень не хотелось с ними конфликтовать, но Светлый Лорд ценит меня и, боюсь, воспрепятствует моему вынужденному голоданию собственным вмешательством. А сейчас, простите, я спешу.

Леди Чеккини удивительно хорошо владела собой, потому что в ответ на мой выпад лишь выдавила из себя улыбку, коротко кивнула и проводила меня своим внимательным, злым взглядом. Вероятно, завуалированная угроза пожаловаться всё-таки Луиджи на происходящее ей не понравилась, но вслух потребовать от меня подчинения женщина не могла.

Я же направилась на занятия. Первым у меня в расписании значился урок истории для первых и вторых классов. Дети в возрасте от семи до девяти слушали рассказы об истории вместе, собравшись в одной большой аудитории. Такая практика распространялась и на обыкновенные школы, не только на приютскую. Конечно, это не слишком способствовало усвоению знаний, ведь самые маленькие терялись, те, кто постарше, часто вынуждены были слушать одно и то самое по нескольку раз, но лучше так, чем вообще не предоставлять детям необходимые знания.

Мне доводилось бывать в местных школах. Дети лордов в такие не ходили, в приоритете было домашнее обучение, но в целом я привыкла к большим, просторным, светлым классам. Здесь же, когда наконец-то обнаружила необходимую аудиторию, поразилась бедности помещения. Обшарпанные парты, окна, из которых нещадно дуло, и невообразимо тихие дети. Где шум малышни? Почему никто не бегает по аудитории, пока учителя нет?

А ещё малыши - а их здесь было больше тридцати! - смотрели на меня, явно дожидаясь увидеть ещё одно чудовище. В углу аудитории - что за кошмар! - я обнаружила узкую скамейку и уже знакомые мне розги. Не те, что я отобрала у воспитательницы, другие, но оттого не менее угрожающие.

Я вздохнула. Да уж. Мало того, что мне предстоит преподавать историю чужого мира, так ещё и делать это для запуганных детей, которым знания буквально вбивали в головы.

- Здравствуйте, дети! - тем не менее, постаралась бодро поздороваться я. - Меня зовут леди Элеонора Миронова, и теперь я буду преподавать вам историю и мирознание. Кто-нибудь готов рассказать мне, что вы изучали на предыдущих занятиях?

Ответом мне послужила тишина. Дети испуганно переглядывались, никто не рисковал заговорить первым.

- Ну же, смелее! - улыбнулась я. - Мне же надо понимать, с чего начинать своё повествование. Что вы уже знаете по истории?

Молчание. И несколько испуганных взглядов в направлении розог.

- Возможно, я проведу опрос, чтобы понять, рассказывали ли вам уже что-то? - вздохнула я.

- Вот, к примеру... Как тебя зовут? - я обратилась к девочке за первой партой.

- Луиза, леди.

- Очень приятно, Луиза. Скажи мне, помнишь ли ты, как звали первого Светлого Лорда? Молчание.

- А действующего?..

Опять тишина. Девочка только потупила взгляд и прошептала:

- Простите, леди. Я не помню. Я только помню, сколько всего было Светлых Лордов?

- И сколько же?

- Столько, сколько. - она запнулась. - Сколько. Сколько ударов розгами, госпожа!

Я сжала зубы. Что за черт!..

- Садись, Луиза, - вздохнула я. - Давайте так. Мы с вами начнем изучение с самого начала. Я обещаю не ругать вас за то, что вы не знаете чего-то на данный момент, а вы будете проявлять на уроках активность и поможете мне подать материал так, как вам будет интересно. А первым делом. Первым делом мы немного изменим правила. Отныне, дети, никаких розог не будет.

Я сгребла чертовы прутья в охапку, подошла к окну, открыла его, мысленно отметив, что закрывать будет непросто, рама чуть не сломалась, настолько прогнившая она была! А потом вышвырнула розги на улицу. Они посыпались прямо в болото под окнами.

Удостоверившись в том, что этих пыточных орудий больше не осталось, я захлопнула окно и повернулась к детям. И, заметив в глазах малышей радостный блеск, решила: теперь у нас точно дела пойдут на лад!

Кто бы мог подумать, что быть учительницей настолько сложно!

За несколько занятий я выдохлась так, словно разгружала поезд. И сложно было не так преподнести информацию, правильно преподать её детям, как немного расшевелить малышей, избавить их от страха, что за каждое криво сказанное слово последует наказание.

К тому же, новость о моём своеволии касательно розог стремительно разнеслась по школе. Когда я наконец-то закончила с историей и мирознанием и отправилась преподавать у старших классов, выяснила, что дети уже обо всем слышали и ждут, пока я повторю такой же фокус и перед ними. А когда я таки сделала это - потому что в приюте не должно быть места физическим наказаниям! - то, кажется, привлекла к себе нежеланное внимание коллег.

Познакомиться с ними мне удалось только за обедом. Я пришла позднее всех, хотя детей отправила со звонком, и почувствовала на себе огромное количество крайне неодобрительных, сердитых взглядов. Если честно, при таком повышенном внимании к моей персоне садиться за стол не хотелось совершенно, но не оставаться же мне голодной!

Вот только под наблюдением кусок в горло не лез. Я ждала обвинений от коллег, но, к моему огромному удивлению, натолкнулась только на вежливые отстраненные улыбки. Вот только первая же попытка поговорить с кем-нибудь закончилась провалом. Меня игнорировали. Не открыто, конечно же, но старались уходить от любого прямого вопроса и делали вид, будто не понимают, о чем я вообще говорю. Розги? Какие розги?

Ах, это остались со старых времен, но их уже давно никто не использует.

Запуганные дети? Ну, мало ли, что они могут придумать.

Выбросила? Вот и отлично, что выбросила. Давно пора было избавиться от этого пережитка прошлого. Конечно, никто не поднимает на детей руку, это ведь запрещено!

Что ж, я могла быть уверена только в одном: пока я здесь и не теряю бдительность, детям ничего не угрожает. Но стоит только перестать внимательно наблюдать за происходящим, как обязательно продолжатся всякие ужасы.

Я надеялась, что со временем вопрос удастся решить, так сказать, на системном уровне. По крайней мере, верила, что Луиджи не оставит это дело вот так, на произвол судьбы. Он ведь обещал, что поможет обязательно, защитит бедных детишек!

Поддерживаемая этими мыслями, я кое-как пережила и обед, и последующее собрание. Леди Чеккини таким сладким тоном напомнила о том, что по отношению к детям возбраняется применять физические наказания, что мне даже стало не по себе. После этого совещания на меня стали смотреть ещё более криво. Не то чтобы я мечтала о дружбе с местным преподавательским составом, но надеялась, что по крайней мере смогу с кем-то поладить.

Теперь на это не было шансов, каждый прознал о том, что я - ставленница Светлого Лорда и прибыла сюда не просто так.

Что ж, Луиджи был прав, чтобы разузнать дополнительную информацию, действовать придется более тонко.

Я с трудом перетерпела ужин, почти ничего не съев на нём, и поспешила к себе в комнату. После напряженного дня, сказать по правде, буквально валилась с ног. Голова разрывалась от боли. А ведь мне предстояло ещё приготовиться к завтрашним занятиям...