— Сама Тальвада, — изрекла Данан. — Но поскольку командора всегда всерьез охраняли, тебе пришлось использовать чужие руки, чтобы добиться ее казни, верно? К тому же эльфы так удачно получали свое отмщение за смерть Эгнир, а ты оставался относительно чист, не прикладывая руку к смерти потомка одного из своих соучеников. Ха! — Чародейка цинично усмехнулась. — Ты всегда был немного склонен все усложнять. Но когда время стало играть против тебя, тебе пришлось отбросить последние крупицы деликатности и идти напролом. Именно тогда ты сделал так, чтобы изображение Фиала попало ко мне в руки, верно? Вечный, Фирин! Неужели ты даже не думал, что я могу не уметь им пользоваться? Я ведь до сих пор не знаю, как это делать!

Фирин дождался, пока чародейка ответит на его взгляд, а затем демонстративно посмотрел на женскую руку.

— Даже если бы ты не пробила барьер и вообще не привезла Фиал сюда, я бы нашел его, отслеживая твой якорь. Получив Фиал, я бы мог разрушить его, высвободив заключенную в нем силу просто так. Я ведь артефактор, Данан, и весьма-весьма хороший, — рассмеялся Фирин. — Я жил во времена, когда Фиал был создан. Я бы, конечно, справился с их уничтожением. И энергии, высвобожденной таким образом, тоже хватило бы, чтоб удерживать портал, пока Эгнир не… не выйдет.

— Но почему именно я?

— Данан, — покосился Фирин. — Я ведь только что сказал: у тебя моя метка. Если интересно, я не знал этого до того самого дня, когда украл Капкан из Ирэтвендиля. Только оказавшись в гуще той битвы, я понял, что все еще могу следить за тобой. Только не понял, почему не чувствовал этого раньше.

— Потому что он не хотел, — бесцветно сказала чародейка. Фирин едва заметно наклонил голову: может, и так.

— Следить за Тальвадой я больше не мог. Из комнаты с порталом оказалось не выбраться: какой-то дурень — я думаю, новый король — велел завалить вход. Духи убитых в крепости смотрителей солдат, которых я смог поднять, смогли поведать мне только, что Тальвада ушла из Ирэтвендиля в твоей компании. Тогда я подумал, что буду следить за тобой. Вдруг Тальвада рассказала тебе про Фиал? Ты бы знала, где искать. Оставалось лишь немного подтолкнуть тебя. Дальше все превращалось в дело времени.

— В каком смысле? Не мог же ты всерьез надеяться на удачу и уповать, что Тальвада рассказала мне про Фиал Бурь!

— Не мог. Это был самый оптимистичный вариант. Но если бы ты знала наверняка, что фиал нужен мне, то вполне сумела бы отыскать его собственными силами. Брось, я был уверен: дай чуть больше подсказок, и ты сообразишь насчет меня, а, сообразив, уже точно не отступишься. — Он вдруг снова рассмеялся, и на этот раз — по-доброму, ностальгически. — Я ведь помню, как без устали ты копала сведения в Руамарде, когда почуяла, что разгадка близка.

— Играть на чужих привычках не делает тебе чести, — пробормотала Данан все еще немного зло, но уже тише.

— Мне нет дела до чести, — шепнул эльф.

Сделав пару шагов, чародейка замерла посреди комнаты. Затем приблизилась к эльфу и уселась рядом.

— Признаться, — шепнула Данан, — я надеялась, что успею остановить ритуал. Но ты слишком хорошо подготовился и, похоже, знал о моем приближении сильно загодя.

Фирин хмыкнул — и зашелся тяжелым кашлем. Данан, повинуясь сочувствию, приобняла эльфа, стараясь поддержать. Когда приступ закончился, Фирин перевел дух, кивнул, что руки можно убрать, и ответил:

— Я шел к этому так долго.

Однако, когда Данан в самом деле отвела руки, маг нарочно качнулся в ее сторону. Как ребенок, руку которого мать отпустила посреди людного рынка.

— Верно. Но когда, отбросив осторожность, ты и меня потащил в этот омут, тебе следовало подумать, что я обязательно извлеку пользу. Как Жал вообще оказался по ту сторону? Ты ведь не убивал его, так?

Фирин смерил чародейку взглядом сверху-вниз и опять чуть качнулся. Словно хотел положить голову ей на плечо. Или на колени. Приникнуть.

— Жал…. Он очень умный, знаешь? И очень… тобой дорожит.

— Это не ответ на мой вопрос, Фирин.

Эльф вздохнул:

— Он пришел с вопросом, чем и зачем я хочу навредить тебе. И пришел не вовремя. Ты же не думаешь, что я надеялся провести настолько сложный ритуал призыва с первого раза? Разумеется, я многое проверял прежде. Жала просто засосало.

«Вот почему Жал смог рассказать мне о деталях призыва. Он буквально вляпался в это с головой»

— Я попробовал вытащить его сразу, — продолжал Фирин, — но этот эльф… Он нечто совершенно особенное. Как Эгнир. Его амниритовое тело словно средоточие чистой магии. Я просто не смог создать портал достаточный, чтобы… — Мужчина осекся и внезапно всхлипнул. — Вернее, как оказалось, смог. Только прошла сквозь этот портал не она.

Воцарилась тишина. Издалека до Данан доносились неразборчивые звуки мужских разговоров и нечленораздельное шипение переговаривавшихся исчадий Пустоты. Их все еще стоило держать под контролем, напомнила себе Данан.

— А что насчет Алеонта? — спросила чародейка. Почти все элементы этого сложного уравнения стали ей известны. Кроме одного. Фирин оглянулся на женщину и слегка повел головой в сторону:

— Кто это?

— В каком смысле, кто?

— В прямом.

— Я не знаю, о ком ты говоришь, — размеренно и тихо сообщил эльф.

— Ну, Алеонт!

— Данан, я не знаю никакого Алеонта.

— Какой тебе смысл врать сейчас, Фирин? — изумилась чародейка.

— В том и дело, что никакого. Я не знаю никакого Алеонта. Что с ним не так?

Данан внимательно всмотрелась в лицо чародея. Как будто бы… как будто бы не лжет.

— Точно не знаешь?

Мужчина отозвался взглядом: хватит глупостей! Говори уже! И Данан рассказала — о маге, который вышел за Разлом и использовал силу демона, чтобы поднять в Даэрдине восстание поглощенных.

— Данан, — Фирин покачал головой, — я польщен, что ты настолько высокого обо мне мнения, но я не могу контролировать демонов за Разломом. И головы молоденьких безмозглых чародеев мне неинтересны. Да, я оставил портал в той Цитадели, потому что невозможно закрыть портал там, когда ты — здесь. Я понятия не имел, что его найдет какой-то желторотый адепт! В крайнем случае, его должны были обнаружить во время реставрации башни и как-то залатать! Но никакого Алеонта никуда и ни за какими целями я не посылал. Да и что мог дать мальчишка такого, что помогло бы мне вернуть Эгнир? Все, что было в той Цитадели ценного — Надежда Пророка, и когда я уходил, перстень уже был при мне!

Данан все еще не сводя глаз пристально таращилась на эльфа. Тот выглядел так, будто ему было очень важно, чтобы Данан поверила.

— А как насчет Борво?

Фирин ненадолго замолк. Потом спросил:

— Он все-таки умер, да? Я почувствовал это.

— То есть ты не отрицаешь, что заколдовал его?

— Что ты хочешь от меня услышать, Данан? Тогда в битве с архонтом было так много горя. Ты валялась без сил. Дей сходил с ума. Я просто хотел, чтобы Борво пожил еще немного. Он ведь был отличным малым и заслужил это. Он хотел побыть смотрителем в почете, и я сделал, что смог. Как ты понимаешь, воскресить человека нельзя. Разве что чем-то вроде такого ритуала, — Фирин подбородком указал на разрушенный портал.

— Но Алеонт отнял контроль над ним! Как ты мог этого не знать?! Не почувствовать!

Колдун утомленно зевнул.

— Данан, я просто насильно привязал душу Борво к его телу. Покуда печать не развеялась бы, он мог бы быть рядом с вами. Хотя, признаю, это довольно нечестно. Но я не мог ни контролировать его, ни управлять им. Вернее, не хотел и не видел в этом смысла. Борво, как я сказал, был отличным малым, это правда. Но и он не мог ничего мне дать, чтобы помочь вернуть Эгнир. А потому мне не было дела и до него.

Данан почувствовала, как усталость мужчины передается и ей. Чародейке захотелось откинуться на спину и немного поспать. Но еще рано. Исчадия все еще здесь.

— Эгнир, — бездумно повторила чародейка.

— Осуждаешь? — спросил Фирин так, что Данан легко услышала: даже если осуждаешь — плевать.