Данан в ответ безмолвно хмыкнула: «Не спрашивай». Диармайд от очередного и притом прилюдного напоминания об этой странице прошлого, потемнел.

— Данан, если ты позвала ее, чтобы посмеяться надо мной…

— Успокойтесь, ваше величество, Ултала знает о королях больше нас с вами. В конце концов, она была советницей аж при трех. Давайте лучше сосредоточимся на действиях. У вас есть план?

— Для начала выяснить, где их новое пристанище, — сообщил Диармайд.

— Они снялись с места? — удивился Рангзиб.

— Где бы они ни были, я найду, — клятвенно пообещал Тайерар, сжимая кулаки.

— Они точно передвинулись? — сощурился Вальдриссан. Король кивнул. — Тогда это не сложно. Переместить убежище — не на дерево помочиться. Переход наверняка оставил следы.

— Не думаю, что они прямо передвигали какое-то построение, — заметил Хольфстенн. — В том месте находятся руины Ас-Хаггардской империи и отроги Атарсинских гор. Там полно мест, где можно действительно надежно спрятаться.

— А ты неплохо осведомлен о нем, да? — усмехнулся Рангзиб.

— Мы все о нем хорошо осведомлены, — с неуместной заносчивостью ответил Диармайд. Данан, покосившись на короля, пояснила те’альдинцу, в чем суть, куда более беззлобно:

— Наш прошлый командор, Редгар Тысячи Битв, погиб неподалеку оттуда. Местность, в целом, знакомая.

Рангзиб только чуть вскинул голову. Вероятно, это значило: «вот как».

— Ладно, давайте начнем с малого. — Призвала Ултала. — Узнаем наверняка, в действительности ли они снялись и куда отошли, или это очередной маневр, чтобы запутать вас.

— Пошлем солдат? — с горящими глазами оживился Тай.

— Нет, — осадила советница. — Просто отследим поставки провизии. Маги или нет, им нужно что-то есть и пить. У них должно быть какое-то снабжение — в виде поставки или фуражировок.

— Не факт, — не согласился Диармайд. — Вдруг они используют порталы и проходы за Разлом, чтобы перемещаться за провиантом?

— Сомневаюсь. — Хольфстенн рассмеялся. — Мы же видели, сколько времени занимает открытие такого портала. И они, конечно, не покупают, а тырят еду. Пока они там портал откроют, их уже хозяин ограбленной лавки на пирожки пустит. К тому же — они же маги. Хлюпики! Много на себе не упрут.

Рангзиб с Вальдриссаном переглянулись: первый выглядел весьма крепким, а уж Вальдриссана с его ростом и сложением называть даже «внушительным» — скромничать. Да, хлюпики.

— Ну и потом, — продолжал Стенн, — ты только представь, как за Разломом охренели бы демоны, если бы мимо них катили целые телеги, груженные репой и ощипанными гусями! — Стенн, не дожидаясь остальных, от души расхохотался.

— Сколько это займет времени? — обратилась Данан к Ултале.

— В районе недели, я думаю.

Командор дала добро.

— Но неделя — это слишком долго! — воскликнул Диармайд.

— Разве? — Данан пожала плечом. — Галлор, как вы сами сказали, под куполом телемантов, вы здесь, тоже в безопасности. Так что не думаю, что неделя — такой уж срок. Отдыхайте, ваше величество. Родрик расположит вас. Думаю, в этой крепости у вас осталось много воспоминаний. И вот удача — отголоски вашего прошлого тоже здесь. — Чародейка движением головы указала на Тайерара. — Думаю, вам будет, о чем поговорить.

Данан вышла первой, поманив за собой Рендела — просто для видимости, будто хочет что-то обсудить. Что-то смотрительское. Даже если на деле она ничего не скажет, Рендел не станет задавать лишних вопросов.

Чародейка не могла сказать этого вслух, но, отчасти она чувствовала облегчение от приезда Диармайда. В дни былых злоключений он нередко был им как палка в колесе. Многое делал не вовремя, цеплялся за прошлое, мучил ее, Данан, своей безответной любовью и ревностью к Жалу. Но сейчас… сейчас ее отношения с Тайераром едва не выплыли в неуместное русло, и прежде, чем броситься в омут, стоит удостовериться, что приключение стоит плавания. В этом случае приезд Диармайда ей на руку: король обожает ностальгировать, он заболтает Тайерара до смерти воспоминаниями о Стражах Вечного и печалью по ним, затаскает его по крепости, тыкая пальцем в разные места и рассказывая, что с ним случалось в бытность смотрителем. До кучи потащит тайком развлечься каким-нибудь товарищеским поединком. Может, даже и не тайком. Так или иначе, оба мужчины будут предоставлены сами себе, а ее оставят в покое.

Вечером того дня Данан сидела в спальне, глядя на пляшущий в камине огонь. В мире царила осень, и Калагорн, наспех отстроенный, все-таки имел немало минусов в подобное межсезонье. Большинство обитателей кутались в одеяла и теплую одежду, прогревали комнаты, держались подальше от углов стен. Благо, улыбалась Данан, после происшествия с водяным монстром, у них в самом деле было до черта древесины. Родрик, когда она только вернулась от Тальвады, несколько дней кряду читал ей нотации, что ему негде было толково складировать припасы для просушки.

Прогревающее заклятье поддерживало в комнате больше тепла, чем любые другие вспомогательные средства. Чародейка сидела на бараньих шкурах и смотрела на растопыренную ладонь.

Прикосновение Тайерара к ее руке запечатлелось в сознании так же ярко, как день посвящения в Смотрители. Такая мелочь — взять за руку! — но Данан отчетливо почувствовала, насколько это было особенное прикосновение.

Возможно, признавала женщина, не для него. Возможно, Тай имел в виду что-нибудь приятельское или дружеское, или общечеловеческое, вроде: «Хватит бегать», «Не будь, как маленькая» и всякие подобные способы призвать ее не реагировать так остро на их несогласие в вопросе магов.

Но ей прикосновение перевернуло сердце в груди.

Это не входило в ее планы. По правде сказать, у нее, наверное, даже и не было никаких других планов и целей, кроме как упрочить положение Смотрителей Пустоты и передать орден преемнику. Каждый день чародейке казалось, что она может умереть. Если вдруг не сегодня, то завтра смерть непременно настигнет ее. И пока этого не случилось нужно успеть как можно больше. Как можно сильнее улучшить репутацию Смотрителей в Аэриде, чтобы ее преемник не испытывал тех судьбоносных неудобств, что в свое время достались ей.

Тайерар оказался невероятно прав, спросив: неужели она в самом деле так сильно радеет о собственном ордене? Радеет, и еще как. Потому что орден — это не крепость, земли, знамя или долг. Орден — это люди, давшие клятву, которую не в силах исполнить никто, кроме них. Калагорн стал не просто пристанищем, а домом для этих людей, и многие из них помогали его отстраивать.

Может ли быть так, что Данан всерьез посмотрела на Тайерара, только когда по возвращению из очередной вылазки услышала от Родрика и Улталы, как много сделал Тай в ее отсутствие? Может ли быть так, что она стала смотреть на него не как на потерянного мальчишку, привезенного из жалости королем, а как на мужчину и военного лидера, после его оживленного участия в укреплении Калагорна? Ибо стены — это одно, а люди, их обороняющие — совсем иное.

Женщина вздохнула. Неважно, почему она стала смотреть на него по-другому. Важно, что это было неправильно, не вовремя и нет никаких гарантий, что взаимно. Опыт безответной любви у нее уже был, Данан честно себе признавалась, что не хотела бы его повторить. К тому же, как бы не позиционировал ситуацию Диармайд, да и сама Данан, Тайерар не был частью Калагорна до конца. Только собственное решение Тая остаться здесь, выбрать крепость домом, точкой приложения интересов и сил, могло полностью сделать Тайерара принадлежащим ее миру. Без этого всегда оставался шанс, что в любой момент или король, или сам Тай решат, что последнему пора покинуть это место и применить свои таланты где-то еще.

Опыт расставания «Так будет лучше для всех» у нее тоже уже был. И он тоже оказался скверным.

Позволить себе влюбляться — сознательно рыть яму, из который будет слишком непросто выбраться. Данан хмыкнула: она начинала все лучше понимать Жала, который научился не привязываться до конца, оставлять часть себя будто бы под доспехом, в целости и сохранности, оберегаясь от глубоких чувств. В этом, воистину, был смысл.