— Я схожу в особняк вместе с Лией, — твердо сказал Мануэль. — Сколько у нас времени?

— Очень мало, — поморщился Эммет. — Но, возможно, как раз-таки лента нам и поможет. Поспешите сейчас. Мы с Феликсом подготовимся.

— К чему? — удивленно распахнул глаза ранее упомянутый молодой человек. — Я не готов ни с кем драться! У меня похмелье. Максимум, что я могу — это атаковать кого-то тошнотой.

Мужчина пропустил мимо ушей замечание Феликса, покинув неприятное место. Раздававшийся ото всюду гомон и смех его нервировали, не давали сконцентрироваться. Это до ужаса надоедало. Особенно, если учитывать, что силы покинули Эммета. Он использовал больше половины на то, чтобы упокоить мертвецов на одну ночь, остальные же силы ушли на поиски Женни. Если мужчина столкнется с Эмилем лицом к лицу, то ему поможет лишь физическая сила. Нужно было подготовиться к этой встрече.

Кровь в венах закипала. Ярость, ненависть и предвкушение долгожданной встречи смешались воедино, будоража некроманта. Он последовал домой, не сомневаясь, что Феликс плетется где-то позади.

Дышать было тяжело, на грудь словно что-то давило. Женевьева попыталась поднять руку, чтобы ощупать неприятно саднящее место, но у неё этого не вышло. Руки были прикованы к деревянной кушетке, на которой она лежала. Как и ноги. Вздрогнув, девушка распахнула глаза, тут же вспомнив, что с ней приключилось. Пейдж, Эмиль… они были на крыше. И они похитили её?

Осмотревшись, Женни поняла, что не узнает места, где находится. Какой-то подвал с отвратительным запахом лилии. Он наполнял всё помещение, мешая вздохнуть полной грудью. Откашлявшись, девушка повернула голову влево, устало посмотрев в сторону. Возле стола, заставленного какими-то неизвестными жидкостями в колбах, стоял мужчина. Женевьеве даже не пришлось присматриваться, чтобы понять, кто перед ней. Эмиль. Киллиан. Человек, что угрожает жизни Женни и не только. Брат Эммета.

Парень, а точнее — мужчина, если учитывать его настоящий возраст, переливал различные жидкости по колбам, чётко следуя инструкции, что была написана в старом фолианте. Женевьева решила быстро осмотреться, не выдавая своего пробуждения, дабы отыскать что-нибудь полезное для побега. Оружие у неё, разумеется, забрали.

Только девушка обнаружила на полочке слева какую-то отвертку, как вдруг Эмиль обернулся. На его обманчиво красивом лице была легкая улыбка. Глаза также сияли какой-то нездоровой радостью, хотя обычно обжигали ледяным пламенем. Неужели он настолько рад, что, наконец, нашел нужного оборотня?

— Доброе утречко, красавица, — протянул он, вставив в одну из колб трубку, на одном конце которой была длинная игла.

— Твоё присутствие делает его паршивым, — сморщив нос от злости, ответила Женни.

— Какие мы агрессивные, — растягивая гласные буквы, парировал девушку Эмиль, подойдя ближе к ней. Он поставил на небольшой столик эту колбу, рассмотрев в свете лампы тонкую иголку. — Мне понадобилось столько лет, чтобы дождаться твоего рождения… и найти тебя. Признаю, Розмари постаралась над тем, чтобы спрятать от меня такое сокровище.

— Ты говоришь о моей матери?! Она жива?!

— Хм, даже не знаю, говорить или нет.

Тут Эмиль аккуратно, даже с некой профессиональностью ввел иглу в вену на руке Женни. Та вздрогнула, попытавшись вырвать руку из захвата, но мужчина держал так крепко, что на запястье могут остаться синяки. Женевьева поняла, что он делает и делал раньше. Чтобы проверить оборотней, Эмилю приходилось вводить в их кровь эти непонятные инъекции. Видимо, все они зверели от этого. Только Белый волк способен выдержать воздействие препаратов — в этом Женни не сомневалась.

— Она жива, — с упоением наблюдая за реакцией Женевьевы, ответил мужчина, после отправившись за другими колбами. — Пока что. Видишь ли, я поставил Розмари ультиматум. Либо она говорит, где тебя искать и уходит, либо умирает.

— Но ведь ты нашел меня! Отпусти мою мать! — воскликнула девушка, сжав руки в кулаки. Она не должна позволить Эмилю ввести в неё эти препараты.

— Ай-ай, крошка, ты меня невнимательно слушала. Тебя нашел я, без помощи Розмари. Сделаешь выводы?

Женни сцепила зубы, прикрыв глаза, которые начинали щипать от слёз. Она не может дать Эмилю убить её мать. Этот ублюдок отнял её, когда маленькой аристократке было всего несколько годиков. Из-за него она никогда не ведала материнской и отцовской любви. Из-за него Мануэль долго страдал. Из-за него Женевьева прожила свою жизнь в страхе!

Ещё одна игла впилась в руку, заставив девушку вскрикнуть. В этот раз было больнее, словно мужчина вонзил в вену кинжал. Она прикусила нижнюю губу, чувствуя, как по щекам текут слёзы. Обычно Женевьева никогда не показала бы свои чувства кому-то, а более того — слёзы. Но что-то внутри неё надломилось. Эти эмоции принадлежали Женни, но в то же время и не ей.

— Ну-ну, милая, не стоит плакать, — Эмиль аккуратно, даже с каким-то трепетом вытер влажные дорожки с щек, улыбнувшись. Женни резко отвернула лицо, возненавидев прикосновения этого мужчины. — Мне не нужна вся твоя кровь, после того, как ты обратишься. Лишь пары литров хватит, чтобы получить то, что мне нужно.

Девушка ядовито усмехнулась. Может, ему и не нужна вся кровь, но это не значит, что Эмиль отпустит Женевьеву. Он будет держать её при себе, чтобы становиться сильнее и сильнее. Возможно, его тело не выдержит такой большой силы, но оно начнет привыкать. И уж потом Эмиль убьет Женни, высушив её тело до последней капельки крови.

— Обращусь? — вдруг спросила девушка, нахмурившись. — Зачем прибегать к этим инъекциям? Оборотни перевоплощаются ночью, несмотря ни на что.

— О, милая моя девочка, всё не так просто, — ухмыльнулся мужчина, подготавливая последнюю колбу. — У каждого оборотня есть две окончательных ипостаси — звериная и человеческая. Ты же совсем другая. Твои ипостаси разделены на две совсем разные личности. И чтобы они воссоединились — нужно подготовить твоё тело. Сок лилии, немного ацетилена, формальдегида. Пара капель бензола, окись углерода. В третьей же колбе жидкость, которая не даст тебе задохнуться.

— Да я умру от такого сочетания! — прокричала девушка, став яростно дергаться, дабы высвободиться из оков.

— Золотце, никто из оборотней не умер. Лишь стали чуть-чуть другими, — подойдя к Женевьеве с последней колбой, улыбнулся Эмиль.

— Дикими! Они больше не могли взять верх над своей сущностью! Не нужно этого делать… я не хочу становиться такими, как они, — Женни уже не могла сдерживать плач. Её сердце колотилось в груди. Страх заставлял дрожать. По коже бежали мурашки.

— Я всё рассчитал правильно. Ты не умрешь. Наоборот, станешь сильнее, девочка моя. И такой прекрасный цветок могли уничтожить люди, — с придыханием произнес Эмиль, пропустив через пальцы пару прядей волос девушки. — Я отдал тебя Дастину. Думал, его любовь не даст тебе погибнуть о пережитого горя. Как же я ошибался…

— О чем ты? — прошептала Женевьева дрожащим голосом.

— Так написано в пророчестве. Тебя могли уничтожить людишки, а точнее — их высокомерие и спесь. Должен был найтись тот, кто помог бы тебе. К моему удивлению, это оказался мой дорогой братец. Мне пришлось позволить ему забрать тебя, чтобы он вселил в тебя надежду и желание жить. Как иронично, верно?

Девушка вздрогнула, поняв, что Эмиль всё знал. Он давно знал, где искать Женни и кто она такая. Давно мог выкрасть, но пророчество не позволяло. Женевьева вспомнила момент в своей жизни, когда она и вправду хотела умереть. После смерти Дастина. Если бы никто не поддерживал девушку, то она… убила бы себя?

Третья игла вонзилась в шею. Было не так больно, как со второй, но всё же легкое недомогание никуда не делось. Женни понимала, что уже ничего не сможет сделать. Разве что произойдет чудо и кто-то спасет её, не даст химикатам полностью овладеть телом. Но тогда Женевьева станет похожа на Карессу — полузверь, получеловек. Это пугало ничуть не меньше.