– И правильно. Таким, как она не место среди честных людей и нелюдей, – отрезал Ревье. – Я всё сказал! Гест, отправляйся готовить двигатель к торможению, Торвис, убери тут всё. А ты, – злой взгляд на Кайли, – марш в каюту и до посадки чтоб я тебя, «помощник механика», не видел.

Беглянка вернулась к себе и села на кровать, сложив руки на коленях.

Что ж, они этого ожидали.

Жаль, очень жаль, что капитан не дал ей и слова сказать, всё решил сам.  Но спасибо, что довезли, что кормили, не обижали… Сама виновата, надо было сразу, как увидела арсианина, во всём признаваться. Не факт, что пожалел бы и забрал с собой, но…

Кайли вспомнила, с каким презрением Ревье выплюнул «наложница».  И стало обидно – она же никогда, ни с кем! Байрату досталась невинной, и после его гибели живёт монашкой. Даже в мыслях не было к кому-нибудь прислониться. За что он так с ней?

 Посидев некоторое время, она собрала свои вещи. Один комбинезон надела на себя, другой вместе с робой втиснула в многострадальную сумку.

Заснуть она так и не смогла. Умом понимала, что это, возможно, последняя ночь, когда она сможет выспаться, но глаза не закрывались, а в голове крутился целый звездопад разных мыслей.

Буквально на минутку, по очереди, в каюту к ней забегали Торвис и Гест.

Виновато хмурясь, кок всунул ей в руку лямки от небольшого рюкзачка, битком набитого концентратами.

– Нет, Торвис, я не могу! Это же кража! – попробовала она отказаться. – Ревье рассердится на тебя!

– Это не краденое! – ответил кок. – Я работаю наравне с остальными и, полагаю, могу взять в счёт моей доли от прибыли десяток брикетов? А заплечный мешок и вовсе мой собственный, я его ещё когда выменял на шкурку галасского усонога! Бери, не волнуйся! Кто знает, куда ты попадёшь? Еда никогда не бывает лишней!

– Спасибо! – расторгалась Кайли и обняла Торвиса. – Мне жаль, что кэп на вас сердится из-за меня!

– Ничего, переживём. Береги себя, и пусть Космос тебе поможет!

 Через некоторое время пришёл Гест.

Ом помялся, не зная, куда девать свои руки, потом всунул нижнюю пару в карманы рабочего комбинезона, а верхние протянул к женщине.

– Кайли, возьми,  лишним не будет.

– Что это? – она с удивлением смотрела на мешочек в руке механика. – Деньги??

– Мы давно на мели, это всё, что я смог найти. Бери, они тебе пригодятся.

– Гест, я не могу!

– Даже слышать не хочу! Считай, это плата за работу, – отрезал мужчина. – Мне жаль, что так вышло… Не обижайся на кэпа, просто он однажды уже сильно обжёгся, и теперь женщинам особенно не доверяет.  Надеюсь, у тебя всё образуется!

Гест потоптался на пороге каюты, потом шагнул вперёд, всунул мешочек в руку Кайли и, кивнув ей, ушёл.

Женщина почувствовала, как по щекам текут слёзы. Кто бы мог подумать – богатые родные Байрата выбросили её из дома без единого кварта, а совершенно чужие и совсем не шикующие работяги поделились с ней последним!

Рано утром, когда одно из Солнц Сонора только-только показалось из-за края горизонта, а второе ещё и близко не собиралось восходить, «Млечный Путь» приземлился на посадочном поле грузового космодрома.

 И за Кайли пришёл сам капитан.

– Пошли, – буркнул Ревье, стараясь не смотреть на человечку.

Он всё ещё был сердит на неё и свою команду.

Вчера Гест и Торвис, будто сговорились, пытались уговорить его оставить девчонку на корабле и довезти до Акватора. Давили на жалость, на чувство справедливости.

– Ты пойми, этот её на Соноре в два счёта сцапает, как только догадается, что она покинула Даластею! Прикончит, как пить дать, за этим и ищет!

– Гест, ты уже большой, чтобы в сказки верить! Где это видано, чтобы Правитель женился на девушке из низов?

– Я видел снимок, видел удостоверение! – в запале принялся объяснять Гест. – В конце концов, посмотри в Сети! Кайли говорит, что там должно быть много её фотографий вместе с мужем.

– Ну, допустим, похожа она на жену Правителя и что? Увидела сходство и выдумала себе легенду, а вы и уши развесили! Целый шпионский детектив насочиняла – муж умер, ее выбросили, а спустя два года решили добить!

– Полтора года.

– Плевать. Ты сам-то понимаешь, что всё это ложь? Не ожидал от тебя, Гест!

– А я – от тебя! Он же найдёт её, ты не можешь не понимать этого. Неужели не жаль?

– Нет! Она сама выбрала свою судьбу, когда залезла в койку к Правителю. Я не знаю, что она сотворила, что украла, почему Правитель так жаждет её найти и вернуть. Но это точно не современный вариант древней сказки с Земли, – Ревье напряг память. – Сказка про Синдереллу, где наследник правящего Дома женился на низшей служанке.

– Не верь, только не бросай тут. Довезём, а? – приблизился Гест. – Поможет мне ремонтировать наш «Путь».

– Ты в своём уме? Она – чужая женщина, которая в чём-то сильно накосячила. Наложница Правителя целой планеты или  служанка, которая обокрала господина. Если он решит проверить все корабли, которые  стартовали  с Даластеи во время побега девчонки, нам конец! «Млечный» даже с самыми новыми деталями не сможет уйти от крейсера-перехватчика. Нет, Гест, не проси! Во-первых,  не верю ей.  И, во-вторых, не намерен рисковать кораблём и нашими жизнями ради жалобных глаз лживого создания.

– Хорошо. Кэп, я хочу забрать хотя бы часть из своей доли. Деньгами.

– Гест?

– Сколько возможно, – ом твёрдо смотрел на Ревье. – У неё нет ничего. Одна, на чужой планете, за ней гонится богатый и влиятельный человек… Без денег она пропадёт. Считай, что я плачу ей за помощь. Как ни крути, а она три дня спины не разгибала.

Ревье  молча повернулся к небольшому сейфу, открыл его и пересчитал всю имеющуюся наличность.

– Восемнадцать кварт. Это песчинка в пустыне, на них и недели не протянешь.

– Давай, это лучше, чем совсем ничего,  – механик сгрёб монеты и вышел.

Арсианин выругался вполголоса и еле удержался, чтобы не ударить кулаком в переборку. Стоило девчонке попасть на корабль, как пожалуйста – экипаж сошёл с ума! Всё зло – от женщин, уж ему-то это известно! Они берут мужчин в плен, дурманят, кружат головы, а потом предают, польстившись на более перспективную добычу. Даже арсианки так поступают, что уж говорить о человечках, чьё имя – коварство?

Нет, решено – баба – на выход. И без всяких сантиментов!

После приземления он приказал команде не отсвечивать, а сам, сжав челюсти,  отправился за нелегалкой.   Вопреки его опасениям, Кайли не произнесла ни слова. Он ожидал, что она прибегнет к любимым приёмам всех женщин – начнёт плакать, умолять, обещать, и заранее разозлился. Но беглянка молчала. Так, не говоря ни слова, дошла до входного люка, дождалась, когда он откроется, и ступила на ступени ещё до того, как он приказал ей уходить.

Оказавшись внизу, женщина повернулась, встретилась с капитаном взглядом, и он напрягся – вот сейчас она закатит спектакль! Так и знал! Дождалась посадки и тысяч свидетелей – на космодроме-то! Ах, как некстати! Им нежелательно привлекать к себе внимание!

Но человечка снова удивила.

– Спасибо! – произнесла она. – И Свободного Космоса!

А  потом просто повернулась и пошла прочь.

Ревье стоял на верхней площадке до тех пор, пока тонкая фигурка не скрылась за массивными корпусами космических грузовиков.

Он всё сделал правильно, почему же на душе так погано???

– Ир, мы приближаемся к Сонору! – доложил капитан корабля. – Будут какие-нибудь указания?

– Запросите информацию о грузовике «Млечный Путь» и межпланетном катере «Космический Кузнечик», – приказал Райтон. –  Когда прибыли, ещё на планете или уже её покинули. Если улетели, то какой пункт назначения указали в маршруте. К запросу приложите одноразовый код доступа, я его сейчас скину.

Он набрал комбинацию на карманном нейте и отправил её капитану.

Вот и Сонор.

Он и сам не мог объяснить, почему отдал приказ капитану крейсера следовать  за грузовиком и челноком, хотя вероятность, что Кайли сбежала на пассажирском лайнере, не в пример выше.  Экипаж грузовика насчитывает четверых – двое людей, ом и арсианин, челнока – семерых: четверо людей, два ома  и один ришт. В таком количестве, где каждый на виду, не особенно и спрячешься, а вот на лайнере только пассажиров двести с чем-то душ, там легко затеряться.  Но его потянуло именно за этими кораблями, а в погоню за пассажирским и тремя другими грузовиками он отправил четырёх помощников на катерах. Почему-то была уверенность, что за ними спешить не обязательно.