Вот тебе и избежала брака…

— Боги. Наверное, ты меня ненавидишь сейчас, — прошептала я, едва произнося слова.

Повисла пауза. Сложно сказать какая, но однозначно затянувшаяся. Мне даже стало страшно, когда представила, что за буря может разразиться после такого затишья.

— Анна, ты в своем уме? — как-то тихо, грустно и бесконечно устало полюбопытствовал Рейм. — Леди Ньер, племянница короля, один из самых сильных в мире магов. Твоей руки добивался подручный самого короля, лорд с родословной длиннее, чем цепь на шее столичного храмовника. Свою руку тебе предложил принц перайнов. А став его женой, ты бы просто купалась в роскоши и золоте. А ты… волнуешься, что какой-то бродяжка, который сбежал из дома еще в юности, которого не хочет видеть родной отец и у которого вся жизнь — дороги, тебя возненавидит? Да это ты меня должна ненавидеть! У меня нет ничего такого, что я мог бы тебе дать. Даже фамильного древа…

Я порывисто развернулась в его руках и прервала, легонько прижав пальцы к его губам. Мое сердце стучало часто-часто, внутри что-то дрожало от предвкушения и немного страха. И с губ сорвалось само собой:

— Но ведь любят не за фамильное древо…

Мгновения тишины, вязкой и тяжелой. И после почти страдальческое:

— Безумная.

Но ответить уже он мне не дал. Его губы в одно мгновение накрыли мои, отметая любые споры и недосказанности.

Потом, может быть, мы вернемся к этому разговору. Когда-нибудь… А сегодня…

Вот и не верь после всего в причуды судьбы.

Кто бы мне сказал еще месяц назад, что я буду встречать рассвет в объятиях супруга, уставшая и счастливая, и совсем не буду хотеть его убить… посчитала бы этого человека ненормальным. А тут…

Я чувствовала себя странно. Так бежала от женихов, что сама же и женила на себе Рейма. И теперь разглядывала брачную татуировку, причудливой черной вязью поднимавшейся по внутренней стороне руки.

Но я как-то не ощущала себя замужней. Ну не так я себе все представляла. И…

— Уже жалеешь? — чуть хрипло спросонья поинтересовался Рейм, все еще не открывая глаз.

— Нет, — тихо призналась я.

Вечернее помутнение прошло. В голове больше не было того шума, сердце не отстукивало ритм странной мелодии со сладко-острой, словно мед с острым перцем. И я уже не была такая смелая, как ночью, когда отвечала на поцелуи супруга, позволяла ему исследовать мое тело и отвечала тем же.

Но я не жалела. Ни на одно мгновение. В этом я была уверена абсолютно.

— Тогда боюсь даже представить, о чем ты там думаешь, так внимательно меня разглядывая, — произнес мой муж, все так же не открывая глаз.

— Шарли вспомнилась, — почти честно призналась я.

— Любопытно. И что именно?

— Недавно она сказала, что не так и страшно и неприятно ублажать мужа, — призналась я, пробежав кончиками пальцев по обнаженной груди Рейма.

И вот теперь он наконец-то открыл глаза и посмотрел на меня.

На какое-то мгновение мне стало стыдно. Стыдно вспоминать, да и просто стало немного не по себе лежать вот так… без одежды. «Воспитанные леди не снимают ночную рубашку даже перед супругом», — проворчал внутренней голос тоном моей нянюшки Эннет. Хотя… если уж на то пошло, ничего я и не снимала. Все снял Рейм. Да и что там было той одежды…

— И как? Она права? — улыбнувшись, поинтересовался Рейм, глядя мне в глаза.

И от этого взгляда снова что-то перевернулось внутри, словно волной накрыли воспоминания об этой ночи. Мои стоны, срывающиеся на крик, его тяжелое дыхание… Боги, это была магия. Это точно была какая-то магия, которая поднимала нас в небо. И там я рассыпалась среди звезд, чтобы снова собраться воедино в его объятиях. О да… Шарлотта определенно была права. Она даже слишком как-то скромно описала то, что происходит между мужчиной и женщиной.

Между мужем и женой.

— Мои сестры крайне редко ошибаются, — улыбнувшись, ответила я. И пробежала пальцами вниз до самой кромки одеяла. Это все, на что хватило моего опыта и смелости.

В его черных глазах вспыхнул огонь. О боги. Я уже могла догадаться, что именно значит это пламя. И… сама не ожидала, как на него отреагирую я. Огнем, негой, желанием. Мое сердце снова сбилось с ритма и едва не вылетело из груди.

Одним рывком Рейм навис надо мной, прижав к жестковатой лежанке так, что я едва могла дышать. Наши пальцы сплелись, и я почувствовала себя пойманой. Его губы накрыли мои. Нежно, словно дразня, ласково. Но с каждым мгновением разжигая тот самый огонь, что еще не совсем потух с ночи.

— Молодожены, лошади готовы, вещи собраны, и мы уже готовы отправляться, — ворвался в шатер голос Тео. Рейм замер, так и не разрывая поцелуя. — Завтракайте и отправляемся. Дорога не близкая.

Боги, я его ненавижу. Всей своей душой ненавижу. Что ему покоя нет?! Ему жениться надо, чтобы отвязался уже. Или животное какое-то завести. Это же просто невыносимо. Такое чувство, что он специально следит за нами, чтобы влезть в самый неподходящий момент.

Рейм с явной неохотой оторвался от моих губ. Улыбнулся. И глядя мне прямо в глаза, сказал хрипло, но довольно громко:

— Да, Тео. Мы уже собираемся.

— Очень надеюсь, — проворчал тот. И я на всякий случай раскинула сеть, чтобы проверить, не остался ли он так же стоять у входа.

Но нет. Ушел. Не сильно спеша. Явно нехотя. Но все же направился куда-то прочь.

Боги, это просто замечательно. Ведь я уже собиралась запустить в него тем самым заклятием, которым усыпила стража в поселке сангаров. Спящего я его еще потерплю.

— Ушел, — произнесла я вслух, глядя в глаза моего мужа.

— Не злись на него, — с какой-то насмешливой улыбкой попросил Рейм. — Он очень ответственный. Чтит долг и обязанности. И всегда поступает правильно. Мне следовало бы поучиться у него.

— Мне кажется, или ты жалеешь о том, что… вчера произошло? — чуть напряженней, чем планировала, спросила я.

— Я поступил не так, как следовало бы, но… по любви, — совершенно серьезно ответил он. — О таком не жалеют, Анна. К слову, дорогая, ты голодна?

И такой лукавый взгляд, что ответ сам собой срывается с губ:

— Ни капельки, — уже хрипло произношу я, потому что его губы оставляют цепочку быстрых поцелуев вдоль ключицы к плечу.

— Так и думал, — хмыкнул Рейм и тут же накрыл мои губы поцелуем. Долгим, нежным. Я даже потянулась за ним, когда Рейм разорвал этот поцелуй. — Но придется. Путь и правда предстоит неблизкий. Силы тебе еще понадобятся.

Угу… И все же я бы с радостью потратила эти силы на что-то более приятное, чем тряску в седле. Но не говорить же об этом Рейму.

Несколько следующих недель стали настоящим испытанием для меня. Жара, песок, палящие солнечные лучи и вечная жажда — вот что я буду вспоминать, когда услышу слово “пустыня”. Ни животных, ни людей, ни растений. Только хищные птицы, которые преследовали меня с самого начала нашего пути. А может, и правда преследовали? Как тогда, когда нас почти догнал Тривори… Или это уже паранойя?

Иногда мне казалось, что впереди водоем, но всякий раз это оказывался всего лишь перегретый воздух над раскаленным песком.

Дни сменялись холодными ночами. Настолько холодными, что сразу после захода солнца с губ срывались облачка пара, а когда небо превращалось в бесконечное черное полотно и на него, словно крупный жемчуг, высыпали огромные звезды, то и вовсе зуб на зуб не попадал. Примечательно, что даже костер развести было не из чего. Потому грелась я в объятиях супруга. Но опять же… ничего, кроме объятий, ну иногда еще поцелуи. Да и то под бдительным наблюдением Тео. Что лично меня ужасно выводило из себя, так как лично я планировала проверить наверняка — все ли так в семейной жизни хорошо. Или тогда я просто все не очень правильно поняла.

Тео по-прежнему меня ненавидел, только теперь молча. Не верилось, что он воспылал ко мне любовью, но, вероятно, теперь опасался вызвать гнев своего друга. А вот Сьяра все чаще заговаривала просто ни о чем, рассказывала о приключениях неунывающего трио искателей приключений, про города, моря, горы и другие народы. А я все больше хотела все это увидеть собственными глазами.