Я подумал, что ослышался, и осторожно переспросил:
– Ни одного?
– Ни одного.
Я все же решил кое-что уточнить.
– Мы ведь говорим о больнице Сент-Эдвардс, верно?
– Конечно, о ней, – бодро ответил он и добавил: – Новехонькая. Просто загляденье!
Как будто это что-то объясняло.
– Совсем новая?
Бернард смутился.
– Э-э… не совсем. Вообще-то уже восемь месяцев, как ее построили и укомплектовали. Но, к сожалению, в то время правительство как раз сократило ассигнования на здравоохранение и на медицинский персонал денег не хватило.
Час от часу не легче!
– Новая современная больница, – тихо повторил я, словно убеждая себя, что не ослышался, – в которой свыше пятисот администраторов и ни одного пациента!
Некоторое время сидел молча, собираясь с мыслями. Бернард попытался мне помочь:
– Господин министр, а ведь там есть пациент!
– Один?
– Да, один. Заместитель главного администратора упал с лесов и сломал ногу.
– Боже мой! – почти шепотом произнес я. – Если бы меня спросили об этом в палате?!
Бернард съежился, словно побитая собачонка.
– Почему я только сейчас узнаю об этом? Почему вы меня не предупредили?
– Э-э… я тоже ничего не знал, господин министр, – растерянно пролепетал он.
– А кто должен знать? Как случилось, что все это не выплыло наружу?
Из путаных объяснений Бернарда я понял, что об этой ситуации знало только несколько сотрудников министерства здравоохранения. Впрочем, они не усматривали в ней ничего странного. По их словам, в Англии таких больниц полно.
– Как правило, они специально не убирают следов строительства – ну, знаете, леса, бетономешалки и тому подобное, – чтобы люди не думали, будто больница давно готова. Нормальное явление, – добавил он.
– Нормальное явление? – не мог я вымолвить и слова. (Оказывается, мог. – Ред.)
– Думаю… – я снова был полон решимости, – думаю, мне следует поехать туда и убедиться самому, прежде чем обо всем пронюхает оппозиция.
– Да, конечно, – согласился Бернард. – Просто удивительно, что пресса еще не докопалась…
– Удивляться тут нечему. Большинство наших газетчиков настолько непрофессиональны, что не способны выяснить даже то, что сегодня четверг.
– Сегодня среда, господин министр, – поправил меня Бернард.
Я молча указал ему на дверь.
(В следующую пятницу сэр Хамфри Эплби встретился с постоянным заместителем министра здравоохранения сэром Йеном Уитчерчем в клубе «Реформ» на Пэлл-Мэлл-стрит, чтобы обсудить запрос о больнице Сент-Эдвардс. На наше счастье, сэр Хамфри по обыкновению сделал соответствующую запись в своем дневнике.
«Внезапный интерес Хэкера к больнице Сент-Эдвардс серьезно обеспокоил Йена. Что ж, понять его легко.
(Из последней фразы можно сделать логический вывод, что Бернард Вули – в соответствии со своим тогдашним положением – поделился с сэром Хамфри мыслями относительно упомянутой проблемы, хотя в ответ на наш вопрос сэр Бернард – в соответствии с нынешним своим положением – сказал, что не припоминает такого. – Ред.)
Я объяснил ему, что мой министр беспокоится из-за отсутствия в больнице пациентов. Нас обоих это позабавило. Может ли больница принимать пациентов, если в ней еще нет медицинского персонала? Министр опять рискует оказаться в глупом положении.
Йен совершенно справедливо отметил, что министерство здравоохранения обладает большим опытом по подготовке к эксплуатации новых больниц. По его убеждению, главное в этом деле – постепенность и поэтапность, а пациенты только путаются под ногами. Поэтому он посоветовал сообщить Хэкеру, что в данный момент больница Сент-Эдвардс находится на заключительном этапе введения в строй – так сказать, на финишной прямой.
Однако, предвидя неминуемый накал страстей в политических кругах, я счел необходимым задать ему один вопрос: «Сколько времени понадобится на преодоление этой финишной прямой?» А чтобы он не понял меня превратно, напомнил ему о бездумном согласии моего министра на создание третейской комиссии.
Йен горестно покачал головой. По его словам, он был просто в шоке, когда впервые услышал о комиссии. Нет ни малейших сомнений, что такие же чувства разделяет сейчас весь Уайтхолл.
Мне все-таки хотелось иметь более четкое представление о сроках, поэтому я поинтересовался, можно ли реально надеяться, что в больнице Сент-Эдвардс когда-нибудь появятся пациенты.
Можно, подтвердил сэр Йен, как только появится такая возможность. По его расчетам, больница, скорее всего, примет первых пациентов где-то через пару лет, когда улучшится финансовая ситуация.
Благоразумно, ничего не скажешь. Действительно, не может же он открыть сорок новых палат в Сент-Эдвардсе, если в других больницах они закрываются. Этого не потерпят ни казначейство, ни кабинет.
Но, насколько я знаю своего министра, он вполне способен закрыть всю больницу просто потому, что в ней нет пациентов!
Сэр Йен категорически заявил, что это исключено: профсоюзы не допустят.
Я высказал опасение, что профсоюз в больнице Сент-Эдвардс еще слишком слаб. Но Йен успокоил меня, напомнив о Билли Фрезере, этом оголтелом агитаторе из больницы «Саутуорк». Кошмарный тип! Правда, теперь он может оказаться полезен.
По-моему, Йен намерен прибегнуть к его услугам».
(Вероятно, не лишне будет заметить, что о вышеприведенной беседе Хэкер, естественно, не должен был знать. – Ред.)
22 марта
Сегодня со всей решительностью поговорил с Хамфри о проблеме медицинских администраторов.
По моей просьбе в нашем партийном центре провели специальные исследования и подготовили обширный статистический материал. А вот в собственном министерстве мне такие данные получить не удалось. Позор!
Подчиненные Хамфри из года в год меняют основу статистических подсчетов, тем самым делая практически невозможным сравнительный анализ роста численности бюрократического аппарата.
– Хамфри, наша система национального здравоохранения являет собой разительный пример галопирующей бюрократии, – убежденно сказал я, на этот раз вооруженный фактами и цифрами.
Мои слова, казалось, не произвели на него никакого впечатления.
– Ну что вы! – безмятежно отозвался мой постоянный заместитель. – Так уж и галопирующей. В лучшем случае – двигающейся трусцой.
Я спросил его, знает ли он, что в министерство ежедневно поступает множество жалоб на бюрократический идиотизм.
– От кого?
– От членов парламента, от избирателей, от врачей, медсестер… словом, от общественности.
– Смутьяны! – презрительно отмахнулся сэр Хамфри. Я был потрясен.
– Кто? Представители общественности?
– Да, в первую очередь они.
«Пора ознакомить его с некоторыми из моих находок», – подумал я и для начала показал копию официального документа одной из лондонских больниц.
(Благодаря тому, что Хэкер сохранил копии всех документов, на которые он ссылается в своем дневнике, у нас имеется блестящая возможность проследить, как функционировала система национального здравоохранения Великобритании в 80-е годы. – Ред.)
Удовлетворить вашу заявку на стетоскопы в настоящее время не представляется возможным в силу сложностей с поставками.
Взамен мы готовы предоставить вам определенное количество более длинных трубок для уже имеющихся у вас стетоскопов.
Отдел материально-технического снабжения
К моему удивлению, сэр Хамфри не усмотрел в документе ничего странного и даже заметил, что коль скоро такие трубки имеются в наличии, то предлагать их не только можно, но и нужно.
А Бернард, в свою очередь, высказал предположение (надо же до такого додуматься!), что это избавит врачей от многих неудобств: пользуясь удлиненными трубками, они, мол, смогут, не сходя с места, прослушивать пациентов по всей палате.
