Покопавшись в чемодане, она нашла свежее белье, дезодорант, легкое платье и пляжные шлепки. Кроссовки были безнадежно испорчены кровью инопланетного паука, так что им прямая дорога в мусорку. Девушка сложила свои вещи и поставила рюкзак с чемоданом к стене.

Пора бы поискать хозяина «дома». Повернув в противоположную от спальни сторону, Тара побрела до ближайшей двери. Та была заблокирована, так же как и следующая. Интересно, что же там может быть такое, что он решил спрятать это? Она продвинулась дальше, мягко ступая по стальному полу корабля. Следующая дверь была открыта. Комната напоминала серверную, которая могла бы находиться в любом из офисов. Она прошла в помещения, где мигали бесконечные кнопки, символы и всякая техническая утварь. И наконец, увидела хищника, восседающего на кресле у панели управления. Он сразу же отреагировал на её появление, развернувшись. На нём опять была маска, в этот раз немного другая — со странными символами в районе лба и рельефом, а коммуникатор на наручах раскрыт. Девушка остановилась в проеме и уставилась на Радгара.

— Я обновил переводчик, теперь будет лучше, — проговорил оцифрованный голос.

— Отличная новость, — неуверенно ответила Тара.

Она оглядывалась по сторонам, рассматривала инопланетные устройства и странную стену перед панелью. В отличие от других стен на корабле — эта была матовой, словно, заслонка. Скорее всего, это и была заслонка. А само помещение вовсе не серверная, а кабина пилота. Хищник заметил интерес землянки и нажал на кнопку. Матовое покрытие стало постепенно растворяться и взору представилось поле. Был уже день, так что солнечный свет ударил в глаза. Тара сморщилась, закрываясь ладонью. Радгар тут же всё вернул обратно.

— Спасибо, — убрав с лица руку, сказала она, — Значит мы еще на Земле. Это хорошо. — Выдавила ууманка. У неё проскальзывала мысль, что они уже болтаются где-то в космосе.

— У меня здесь еще дела, — сказал хищник, не двигаясь, рассматривая инопланетянку.

— Хочешь сказать, по Земле разгуливают ещё такие же уродливые твари, что были в ангаре?

— Нет, нужен трофей.

— Ну так, вроде, есть уже трофей? — с сомнением произнесла она.

— Ууман, — все так же не совершая никаких жестов и движений, словно бы он был каменным, ответил ей Радгар.

Тара немного заволновалась. Мало того, что набросился и сделал своей любовницей, так ещё и голову открутить хочет?

— Почему боишься? — почуяв волну страха, что внезапно прошлась по телу ууманки, спросил он, — Не хочешь, чтобы я охотился на твою расу? Сама охотишься на них. От тебя разит чужой кровью.

— Да, — подтвердила Тара, — Я подумала, что ты имеешь ввиду мою голову, неужели это так?

— Поэтому хотела напасть на меня с ножом? — он вытащил тот самый нож, лезвие опасно сверкнуло. Тара и вовсе забыла, что оставила «подарок» в душевой, небрежно бросив его на пол.

— Да, именно поэтому, — не отрывая взгляд от удивительно тонкого, в каком-то смысле даже красивого ножа, ответила землянка, — А чего ты ждал? Ты насильно меня притащил сюда и запер в темноте.

— Насильно? — он склонил голову в бок, в удивлении, — Ты этого хотела!

— И когда же я об этом попросила? — упершись руками в бока ответила возмущенная девушка.

Радгару стало совершенно ясно, что ууманке требовались разговоры и все свои поступки придётся объяснять.

— Ты самка, убивать я тебя не собирался и не собираюсь! Я почувствовал твое желание.

— Нет, нет, нет! Я прошу тебя уже второй раз! Я не самка — я девушка, — Тара выставила указательный палец, несколько раз проведя им в воздухе, — Земная девушка, землянка или ууманка, как ты выражаешься. Всё что угодно, но не называй меня самкой!

— Это глупо. Ты самка! Моя самка! — не обращая внимания на её возмущение и странные для его понимания жесты ответил Радгар.

Тара замолчала на мгновение, пытаясь переварить «Моя самка» и унять свой гнев, по поводу этого грубого слова. Что бы это могло значить? Он явно сделал акцент на местоимении «Моя». Вероятно, он решил, что у них уже завязались какие-то странные отношения? Она быстро перевила тему в другое русло, иначе мысли завели бы её слишком далеко. Туда, куда пока заглядывать совсем не хотелось.

— Что значит «Разит чужой кровью» и как ты мог почувствовать, что я хочу быть похищенной пришельцем? Ты по запаху определяешь?

— Да, есть и другие виды распознавания эмоций, но вам — ууманам, они недоступны, — ответил хищник, сделав вывод, что Тара приняла его, как своего самца, раз не стала возражать тому, что он высказал на эмоциях секундой ранее.

В воздухе повисло молчание. У Тары было море вопросов к Радгару, но сейчас почти получив ответ на главный вопрос и немного успокоившись, она ощутила голод. Радгар, тем временем разглядывал её своим уумановским фильтром и не понимал, зачем она вырядилась в это жёлтое полотно. Все ууманы меняют одежду довольно часто. Полотно было очень короткое и узкое, могла бы не надевать. Какой от него толк?

— Я хочу пить и есть. У тебя найдется что-нибудь, что мне бы подошло?

— Я питаюсь мясом инопланетных тварей, такие на Земле не водятся. Это может быть для тебя непригодно, но точно не знаю. Надо пробовать. Питьевую воду можешь набрать из душа, она пригодна для потребления внутрь, — спокойно ответил инопланетянин.

— Пробовать я что-то побаиваюсь, не хотелось бы отравиться. Я не протяну долго без еды, надо выйти и купить! — скрестив руки на груди, словно капризная девчонка, возразила она.

Радгар заметил недовольство самки, но заставлять её принимать в пищу не пригодные для нее вещества — дело не благородное. Раз уж решил связать себя с ней, то придется её кормить, как она того хочет.

— Пойдём, но дорога займет долгое время, — поднимаясь с кресла, сказал он.

— Так, тебе и не надо ходить со мной, тебя могут увидеть.

— Не пойдешь одна! — грозно рявкнул инопланетянин.

Девушка нахмурилась, что это могло значить? Ревность, страх, дурной характер?

— Боишься, что сбегу и расскажу всем о пришельце? — решила проверить она.

— Нет, не оставишь своего самца! — не сдержался Радгар.

— Что это значит?

— Это значит, что «Женщина» не может выйти одна, без своего самца, — заключил он, поднявшись.

— Я не понимаю! Что ты имеешь ввиду говоря «Своего самца»?

Радгар какое-то время не отвечал, копаясь в воспоминаниях о культуре ууманов. Их обычаи сильно отличались от того, как заведено у яутжа. Как казалось Радгару, в социальной сфере яутжа, всё гораздо проще, благодаря развитым телесным и ментальным ощущениям. Многое, что ууманам приходится обговаривать — у них является самой собой разумеющимся, не требующим разъяснений. Что касается выбора самок, тут всё решает телесный запах и те ощущения, которые испытывает пара по отношению друг к другу. А у ууманов возможны и союзы по расчету, и всякого рода предубеждения. Так что, они запросто могут скрывать свои эмоции, просто не рассказывая о них и никто не узнает. Конечно, среди яутжа были пары, которые просто должны были воспроизвести потомство и только. Но это были в основном особи, которые теряли своих партнеров по причине смерти. Так же в современном обществе развивалась подобная уумановскому, понятие — брак по расчету. То есть, если самец является элитным охотником, занимает высокую должность в клане, то самки хотят заполучить себе такого и родить от него потомство, взамен предлагая полное повиновение. Он встречал таких на своём жизненном пути, они были приятные, но не более того. Чтоб терпеть такую на своём корабле, иметь от такой потомство и каждый раз утолять свои инстинктивные позывы с ней — это не для него. Уж лучше будет без лишних напрягов рассекать на своем Неруда, пока не встретит то самое телесное и эмоциональное влечение, если вообще встретит. И вот теперь, когда он наконец понял, что значит встретить свою самку, он искал уумановское объяснение всему происходящему. Его ууманка до сих пор не призналась сама себе, что она «Его». Она была напугана его напором и действиями. Может быть для неё это было слишком скоро, может не стоит ей сейчас ничего такого говорить. Но как объяснить, что он её не пустит, потому что не хочет пускать? Он не нашел ничего лучше, чем съехать с темы в совсем другую сторону.