– Вы говорите, что конфликта не было. Но тогда как вы объясните свое поведение?

Сбоку загорелся экран.

Ая устало повернулась на свет. На изображении в отдалении находись фигуры в серо-пурпурной форме. Одна из них приближалась к другим, девушка сжимала кулаки. Ая поняла, что смотрит на саму себя, стоящую против курсантов.

Ее копия гневно открывала рот на немой записи. Но это было и не нужно, Ая знала, что просит ребят заткнуться. Они не шевелились, а она продолжала кричать. Так это выглядело со стороны.

Затем одна из фигур двинулась к Ае, словно в порыве ударить, но остановилась. Это был Кай. Они агрессивно спорили.

– Что здесь произошло? – спросил председатель.

– Я призывала отряд к порядку.

– Почему вы находились не с ними?

«Я же уже говорила…» – подумала Ая, сжимая губы. Горло сдавливало.

– Я осматривала территорию, – тихо повторила она.

– Что именно вы говорите на записи?

– Нам следует обдумать стратегию…

– Почему вы кричали?

– Они меня не слышали.

– На записи вы сразу начинаете кричать. Почему?

– Я лишь громко говорила, – прошептала Ая.

– По показаниям полицейских у входа именно вы кричали. И вели себя агрессивно.

Голос председателя давил все сильнее, и Ая не знала, как выглядеть убедительно.

– Вы хотели применить способности к Каю Германо?

– Нет.

– Ранее у вас были конфликты с этим курсантом?

С ним, со всеми. Бесконечно. Их история была полна разногласий. Но все это не имело никакого значения!

– Не было, – твердо произнесла Ая.

– По словам свидетелей накануне к вам были применены способности со стороны Германо.

Кто мог это сказать? Рук видел последнюю стычку после игры. Он бы не стал раскрывать это, подставляя тем самым золотого мальчика, которому явно подкручивал победы. А другие курсанты… Хоть и с дурным характером, Кай всегда был окружен друзьями.

– У вас было разногласие из-за внутреннего рейтинга академии?

Ая снова перевела взгляд на экран. Лицо курсантки там выглядело странно, искаженно. Она пыталась закрыть себя руками, хотя ничто не угрожало. Завертела головой. Эта девушка выглядела как ненормальная. Ая выглядела так.

Затем на изображении появились помехи, оно задергалось. Когда картинка нормализовалось, по площадке уже были разбросаны какие-то запчасти, словно что-то разлетелось вдребезги. Появился дым. А сама Ая уже подметала собой брусчатку.

– Курсант Крылова!

Казалось, председатель злится. Ая не понимала, почему.

– Крылова! Вы собираетесь отвечать на вопросы?

Когда она повернула голову, Древлев гневно поправил очки и продолжил:

– Так конфликт между вами и другими курсантами все-таки был. Как минимум инцидент с Германо. Вам есть, что сказать по этому поводу?

– Нет, сэр.

Только сейчас Ая осознала, что не ела около суток или даже больше. Не спала, если не считать состояние забытья, в котором находилась первое время в изоляторе.

– Господин председатель, думаю, стоит учесть тот факт, что эта курсантка была понижена в ранге ранее. Так ведь, капитан? – инспектор заиграл глазками. – А учитывая ее амбициозность…

Ае показалось, звезды на ее погонах гвоздями вошли в кожу. Конечно, все дело в них, все началось с того, как ее понизили. Вернее, с ее глупости.

– Почему вам сняли ценность, Крылова? – спросил председатель.

Ее оплошность не останется в тени, поняла Ая. Она сама, по своей воле напала на сокурсников. Пусть заряды и слабые, для всех этих людей здесь это было серьезно. Для тех, кто не обладал магией.

– Потому что я применила способности в ненадлежащем месте…

– Я верно понимаю, капитан, это у вас курсант с серебряной ценностью? – инспектор глянул на директора, а потом продолжил, не без удовольствия наблюдая ее замешательство. – То есть наказание в рамках академии для эспера, применяющего способности направо и налево – снятие одной звезды?

– Вы применяли силу на задании, Крылова? – продолжил председатель.

– Н-нет.

Вопрос показался Ае странным, но более странным было то, что она заколебалась. Поэтому повторила ответ.

– Ваш сигил зафиксировал применение энергии.

– Я не применяла…

Ая замерла. Шум сигналов, она его слышала? Там было столько звуков сразу. И грохот. Что случилось на записи? Почему ничего не было видно? Что это дымилось?

– Где… где остальные?

– Что, простите? – председатель либо ее не расслышал, либо сделал вид.

Ая облизнула губы.

– Где курсанты из моего отряда? Они тоже проходят допрос?

– О, это не допрос, милочка, – он налег на стол. – Это трибунал.

У Аи все похолодело внутри. Суд? Над ней? За что?

– С остальной частью отряда мы поговорили, не переживайте. По крайней мере, с теми, кто в состоянии.

– В-в состоянии?

Ая ждала ответа, но его не последовало. Оглядывала присутствующих. Ретриво невесело улыбнулся, будто хотел ее обнадежить… или сожалел.

– Кто-то пострадал? – голос Аи дрожал.

– Это сейчас не важно, мы решаем вопрос с вами, – холодно сказал председатель.

– Но решение зависит от того, пострадал ли кто-то, верно?

– Не верно! Важно то, что сделали вы.

Ая не понимала. Она тут, потому что кто-то напал на отряд. Жертвы… Серьезные? Что-то не складывалось. Что она сделала?

Ты имела в виду, что ты сделала снова?

Сердце забилось сильнее:

– Пожалуйста, объясните, что произошло! Я, правда, ничего не помню! Только то, что был дым, и еще… громкий звук… Если бы я помнила, я бы сказала!

– Так же, как вы сказали о вашем конфликте? – в лице Древлева была неприкрытая неприязнь. – Так же, как применяете способности эспера без разрешения?

Он, да и остальные тоже, смотрели на Аю так, словно она какой-то выродок. Они думали, она виновата? Что она что-то сделала? Ая боялась заглянуть в глаза Ретриво. Боялась, что он скажет об этом учителю. Но что если Иван уже знал? Поэтому его здесь и не было. Поэтому не защищал ее. Тоже считал, что она виновата.

Ая слегка улыбнулась от беспомощности. Она совсем не боялась за свою жизнь: пусть держат взаперти, без еды, новостей, говорят гадости… но только не рассказывают учителю, что она что-то сделала!

«Если ты выкинешь меня… я не знаю, что со мной будет. Что вообще тогда может быть» – думала Ая, надеясь, что связь между ней и учителем все же существует. Что он где-то тут, в министерстве. Услышит ее мольбы волшебным образом.

– С молодыми эсперами у нас явно проблемы, – протянул инспектор.

– Но все целы, – оптимистично вставил Ретриво.

Ая подняла глаза. Она поняла, это ответ для нее. Что-то, державшее ее все это время, отпустило. Стало легче дышать.

– Почти, – ухмыльнулся инспектор. – Такие обстоятельства тоже мало радуют, задание сорвано…

– Главное, что мы не понесли невосполнимых потерь, лейтенант, – оборвал председатель. – Эсперы ценные кадры, не будем забывать об этом.

– Конечно.

– Но учитывая увиденное… – Древлев повернулся к Ретриво и блондинке рядом. – Вы не считаете, что это порочит ваш род?

Тот неловко улыбнулся:

– Мы все же здесь не чтецы, чтобы говорить о роде…

– Сержант, мы сейчас не обсуждаем природу эсперов.

– Кхм, вы правы, прошу меня извинить.

– Офицер, как вы считаете, отразится ли на сотрудниках, подобных вам, такой инцидент?

Это было обращено к молодой женщине. Все это время она сидела тихо. Только сейчас повернулась к Ае, и удалось разглядеть лицо. Не старше Ретриво. Красива, наверное, таких называли изысканными. Кудри спадали на плечи, губы нежного оттенка, яркие синие глаза. На плече красовалась нашивка с гарпией, но не такая как у сержанта, это сотрудница УКЭ. И она тоже была эспером.

Когда их взгляды с Аей пересеклись, лицо офицера стало жестким. Она посмотрела на председателя:

– Безусловно, на нас это отразится. Мы слишком многое пережили. Для поддержания спокойствия в обществе эспер, представляющий государство, не должен был столь… диким.