Куча вопросов и невысказанных претензий роились в голове, но ответы я могла получить только у одного человека.

Солнце уже склонилось к горизонту, когда я решилась вернуться на виллу. Всё это время в отдалении за мной следовал молчаливый охранник и старательно делал вид, что не смотрит в мою сторону. Но куда мне было деваться с острова? Даже если бы и хотела исчезнуть, местность я не знала и все документы остались в доме. На вилле уже зажглись огни, стало прохладней, кожа покрылась мурашками, и я обнимала себя за плечи, стараясь согреться. Собравшись духом, я переступила порог дома, но зайдя в столовую застыла как вкопанная.

Он ждал меня, сидя за дубовым столом и пронзительно следил за каждым моим движением. На скатерти стояли тарелки и приборы, исключая кувшин с вином еды не было, но живот свело, скорее не от голода, а от волнения.

– Нагулялась? Я надеялся на то, что твоя истерика не продлится долго, и ты придёшь как раз к ужину. Не знал, что ты любишь, и сказал повару приготовить всего понемногу, – он приглашающим жестом указал мне на стул.

Я молча присела на самый край.

– Суши, ризотто, салат, паста… блины? – мой наниматель вопросительно посмотрел на меня. – Почему ты молчишь?

Но не дождавшись ответа резко встал со стула и прошёл в сторону кухни. Он всё ещё был без обуви и в той же потрёпанной одежде. Нет, они меня точно разыгрывают. Я спешно наполнила свой бокал и залпом выпила вино. На трезвую голову я не смогу задать ни одного вопроса. Судя по тишине, царившей в доме, мы здесь были одни. Я слышала, как Эккерт гремит посудой и через несколько секунд он вернулся, неся блюда с ризотто.

– Вижу, начала без меня, – он поставил передо мной тарелку. – Надеюсь, тебе понравится.

Он сел напротив, приступив к еде, в то время как я не решалась попробовать и кусочка. Даже не смела пошевелиться лишний раз, так как чувствовала треск напряжения. Пока он неспешно ел, я выпила ещё один бокал и тут же почувствовала, как рушатся в голове барьеры.

– Если не хочешь есть, могла бы уже начать задавать вопросы, – он внимательно посмотрел на меня. – Обычно всё начинается с них.

И меня будто прорвало.

– Да кто ты такой? И как нашёл меня? Почему я? Это месть за мою грубость? Лжец, ты сказал, что работаешь на яхте. В это-то я как раз охотно поверю, потому что… да какой из тебя миллионер? К чему эта скрытость? Марк и так запугал меня до полусмерти. Я уже ожидала увидеть как минимум маркиза де Сада, а передо мной какой-то… оборванец. Что… что такое? Почему ты смеёшься?

Его плечи слегка подрагивали от беззвучного хохота. Но немного успокоившись, чуть наклонился ко мне, открыто глядя в глаза:

– Как Марк тебе уже сказал, моё имя Максим Эккерт, и это со мной ты заключила контракт. Без обмана. Найти тебя было довольно просто. В разговоре твоя подруга назвала тебя Милой, а ты упомянула название ресторана, в котором работаешь… работала, если быть точнее. Осталось выяснить, какая Мила там работала. Оказалось, никакая. Зато была Людмила Воронова. Как я понял, тебе не нравится, когда тебя зовут Людой, и на мой взгляд это имя тебе не подходит, и просишь называть тебя Милой. А вот оно подходит тебе идеально. И нет, это не месть за твою грубость. Я, говорят, тоже не особо приятен в общении. Нет, я не матрос, как ты подумала, но иногда могу постоять за штурвалом. Но на яхте я действительно работаю, потому что могу делать это удалённо откуда угодно. И да, я не миллионер – ты ошиблась на три нуля. До поры тебе не раскрывали мою личность по причине конфиденциальности моей личной жизни. Я похож на оборванца, занашивающего одежду до дыр, потому что не вижу смысла в таких бессмысленных тратах, как одежда. Это моя любимая футболка, кстати, другой такой нет. А смеялся я над тем, что ещё никто не сравнивал меня с садистом, к тому же поводов я никогда никому не давал. Можешь быть спокойна.

Я удивлённо захлопала глазами. Его речь, быстрая и отрывистая, лилась из него сплошным потоком, и я едва успевала улавливать смысл. Он отвечал на вопросы в том же порядке, что я их задавала и не упустил ни одного ответа. Почти…

– Я ответил на все твои вопросы?

– Едва ли я что-то поняла, ты тараторил как из пулемёта. Но на самый главный не ответил. Почему я?

– Ты не ешь, – пропустил он вопрос и подцепил вилкой рис.

– Ты не ответил.

Эккерт с раздражением кинул приборы на тарелку.

– Раздражаешь…

– Так отправь меня домой! – я вскочила со стула. – Это такая причуда у богатых? Просто потому, что можешь? Купить кого-то с потрохами ради мимолётного желания?

– А ты и продалась с радостью, – он вскинул подбородок.

– Были причины!

Мне хотелось воткнуть в него столовый нож, особенно когда заметила ухмылку на его лице, но вовремя остановилась, почувствовав, как рука сжимает холодный металл. Это не укрылось от взгляда Эккерта, но он даже не подумал мне помешать. Я с трудом разжала пальцы, выпустив нож, и попыталась восстановить дыхание, едва сдерживаясь, чтобы не бросить ему в лицо всё, что произошло со мной той ночью, которая изменила моё решение, обвинить именно его.

– У тебя был тяжёлый день, – он тяжко вздохнул. – Иди в кровать.

При этих словах я отшатнулась как от огня. С трудом сглотнула и дрожащими руками оправила одежду. Меня бросило в жар. Неужели ему захотелось этого прямо сейчас? И что? Я должна покорно исполнить его волю?

– Не собираюсь я тебя трогать. Можешь расслабиться. Но если не хочешь ужинать, то… – Эккерт указал на дверь.

Дважды повторять не пришлось. Я выскочила из столовой и бросилась наверх. В спальне попыталась запереться, но на двери отсутствовал какой-либо замок. Что, если ему захочется всё-таки мной воспользоваться? В голове вновь вспыхнули строчки договора: «на добровольной основе». Нет, он не посмеет, я должна согласиться. Хотя для верности всё-таки подпёрла дверь стулом. Только после этого повалилась в кровать. Но мандраж не позволил мне лежать спокойно, мысли разрывали голову, наполняя её бессвязным шумом.

Из рюкзака достала сигареты и закурила, пытаясь усмирить волнение и глубоко вдохнула ментоловый дым.

Я раз за разом прокручивала момент нашей встречи, не сегодняшней, а той, первой. Как он бесстыдно влез со своими советами, как я вспылила, при посторонних, не стесняясь в выражениях. И почему, собственно, тогда так среагировала? Ведь могла бы вежливо поблагодарить и не обращать на него внимания. Но я была так сильно расстроена, всё что угодно могло быть тем триггером, который сорвал бы меня с крючка.

Но если бы я не нагрубила ему, нашёл бы он меня? Захотел бы меня?

Он ведь так и не ответил на главный вопрос.

Утром я долго не решалась выйти из комнаты, боясь встретиться с тем, кто теперь мной владел. Всю ночь меня не покидали мысли, что он отошлёт меня домой. Кому нужна рядом такая несдержанная девица? Ещё чего швырнёт в него тарелкой или чем потяжелее. Что ж, мы оба вчера показались друг другу во всей красе – истеричка и мерзавец.

Но спустившись вниз я обнаружила только вальяжно раскинувшегося на шезлонге Марка, почитывавшего газету возле бассейна.

– Доброе утро, – поприветствовал он. – Голодны? Лука оставил для вас сэндвичи на кухне.

– Доброе утро. А где ваш хозяин?

Я оглянулась, боясь увидеть его за спиной, но двор был пуст, не считая охраны.

– Господин Эккерт на яхте. Когда вернётся не сказал.

Я оглядела лазурный горизонт, но море было пустынным. Лодки исчезли.

– Он уплыл?

– Да, для него это в порядке вещей. Вы скоро привыкните. Могу я предположить, что вчерашний вечер прошёл не совсем гладко? – Марк отложил газету и пристально взглянул на меня.

– Я была несколько удивлена и разочарована, – я постаралась аккуратно подобрать слова.

– И, судя по всему, рассержены. Ваши крики было слышно в гостевом домике.

– Он что, отправит меня домой?

– Такого распоряжения не было.