Никакого милосердия от надзирателей ожидать не стоило. Они не проявляли эмоций, никогда не говорили, двигались словно заведенные солдатики, и не снимали свои серых балахонов. За пять лет, ни один из них не изменил своего привычного маршрута во время патруля. А когда заканчивали обход, возвращались в строй недалеко от одного единственного шатра. Там обитал тот самый скупщик рабов, который и привёл пленников к кратеру. Его прозвали Страшилой.
Обращение за помощью надзиратели игнорировали, а стоило тронуть подол балахона, как тут же трубили тревогу и несчастного прошенца убивали на месте.
За убитых возносили молитвы. Мумей поминала каждого из них.
***
Несмотря на незавидное положение рабыни, можно сказать, что Мумей везло. Первое время после прибытия в карьер, она провела на лежанке с перевязанной ногой. Дальше, когда персоны в балахонах стали возводить купол, её по счастливой случайности заселили на верхний этаж. Там обитали ещё три персоны: старая сова Бург, с выпадающими перьями, тучным телом и глазами-блюдцами сверкающими серебром; гном Регнир — маленький, бойкий с рыжей бородой старик, и гоблин Плутош — зеленокожий карлик с острым носом и не менее острым взглядом. Беда сроднила их, и вечерами четвёрка коротала время за разговорами.
Бург вспоминал Матерь-природу, рисуя живописные пейзажи в воображении слушателей. Регнир был не из болтливых, но иногда рассказывал про свою службу капитаном стражи в подземном городе. Плутош говорил на только ему понятном жаргоне, и зачастую молчал.
Четвёрка часто работала вместе, махая кирками и орудуя лопатами. Они были отщепенцами среди пленников, и не вступали в «группы», где за порцию еды была обещана защита. Некоторых личностей это бесило, и Регниру приходилось доходчиво объяснять (зачастую на кулаках), что он и его новые друзья не станут, никому подчинятся. Вскоре их оставили в покое.
***
Мумей часто вспоминала храм Кукукуку. Там было относительно тепло, вполне удобно и жилось сытно. Теперь же она лежит в обносках, едва прикрывающих срам, голодная, грязная и нуждающаяся. Её волосы — её прекрасные волосы! — вились в колтуны; их приходилось обрезать, и чем короче тем лучше. С этим помогал Бург: у пожилой совы всегда находилась парочка острых перьев. Это превратилось в ритуал. Сначала девушка заканчивала, его слезами горечи, но вскоре не нашлось и их. Всё исчезло, осталось лишь тупое ноющее тело, которое болит.
Она часто думала: для чего продолжать влачить существование? Какой смысл в этом выживании? Однажды утром Мумей отыскала ответ: смысла нет, это лишь заложенное Матушкой правило. Ещё одно правило, которое ныне совушка оспаривала.
Права была Сюзи: ≪Какое счастье не рождаться! ≫
***
Дни проходили тягостно и томно. После работы в карьере, Мумей ложилась в углу комнаты словно битая собака, и иногда выпускала эмоции через слёзы. Никакой мебели не было, лишь четыре голых стены.
Случалось к ней приходили гости. Бург умел слушать и утешать; Мумей нравилось их совиное родство. И несмотря на то, что старик был истинной совой, а девушка лишь плодом кровосмешения, он относился к ней тепло и ласково. Вместе, они вспоминали прошлое, строили планы на будущее (надеясь когда-нибудь выбраться отсюда) и если настроение у гостя было хорошее, обучались языкам различных рас. Это помогало не сойти с ума.
Не только Бург любил навещать Мумей, но и Регнир. Несмотря на свою молчаливость, он создавал вокруг себя атмосферу защищенности. За ним, как за каменной стеной. Как-то раз гном сломал две кирки, и стащил их рукояти. Он принёс их совушке, и они стали учиться фехтованию. Это помогало держать себя в форме.
Когда Мумей жаждала странных историй, она обращалась к Плутошу. Гоблин всегда удивлял её манерой говорить, и этим своим странным жаргоном. Смысл некоторых слов, девушка поняла спустя время. Ей нравилось изучать его, словно иностранную книгу. Это помогало отвлечься от настоящего.
Со временем Мумей поняла: будь она здесь одна, уже давно бы погибла. Друзья — её меч и щит, и она ни за что их не подведёт.
***
Мумей редко видела сны, но в них всегда была Фауна: беззащитная, бледная, лежащая на полу родной пещеры. После пробуждения, совушка ещё долгое время не могла прийти в себя, размышляя, что же это может означать. С этим вопросом, девушка обратилась к Бургу.
— Фауна, судя по твоим рассказам, была дочерью Матушки-природы. Это даёт ей определенные способности, — отвечал Бург — Возможно она пытается связаться с тобой, быть может что-то сказать…
Слова товарища, обнадёживали Мумей, но она не хотела создавать себе пустых надежд. ≪Все они погибли, — размышляла девушка — И мы разделим их участь≫.
***
Однажды во время раскопок, произошло происшествие. Несколько пленников совершили покушения на одного из надзирателей. Они подловили его во время обхода, и накинулись толпой. Несколько тяжёлых ударов киркой, и он уже не мог пошевелиться. По слухам, которые добрались до Мумей, когда пленники стянули с жертвы балахон, увидели странного индивида похожего на человека. У него была стальная кожа, а внутри гудели шестерёнки. Правда ли, нет ли, совушка могла лишь догадываться, но дальнейшие поведение надзирателей говорило само за себя. Теперь кормили раз в четыре дня. Это было невыносимо.
***
— Ну вот, доигрались бугры-хухры, — ворчал Регнир — Еда раз в четыре дня, вода каждый второй день. Тьфу на этих гохна-бохна.
— Ты прав, мой добрый друг, — соглашался Бург, как всегда преисполненый хладокровием — Видимо надзиратели, хотят узнать предел наших сил.
— Но ведь это невозможно, — вмешалась в разговор Мумей — Мы работаем с рассвета до заката, тратим уйму сил и не можем восстановить их!
— Нужно вертухать быстро, — посудил Плутош — Поднять кипишь и смыться.
Воцарилось молчание. Товарищи по привычке расположились в узком тёмном коридоре, обдумывая слова гоблина. Побег был невозможен — это факт. Надзиратели патрулируют поверхность карьера, а когда сгоняют рабов в кучу, чтобы отвести в купол, держат их на мушке арбалетов. Дважды уже пытались вырваться из толпы, и каждый такой смельчак заканчивал с болтом в спине. Ночью же дверь купола запираются дистанционно, и как это происходит, четвёрка лишь догадывалась.
— Что вы, мои хорошие, — хрипло говорил Бург — Знаете о механизмах?
***
На следующий день группа вновь обособилась от остальных пленников, и заняла левую часть карьера. Им вновь предстояла работа лопатами. Они стали капать вниз, в то время как Бург неожиданно для всех, принялся разбивать стену карьера киркой. Проходящие мимо надзиратели не сказали ему ни слова.
— Набор приказов, — объяснил он, — Я говорю тебе Мумей: ты должна питаться, но я не говорю что именно для тебя пища. Понимаете?
— Старик кажись, окончательно хорбо-кобро.
— Да ну тебя Регнир. Ну Мумей, ты поняла?
— Вы работаете, — отвечала девушка — И не важно, что именно вы делаете.
— Верно. Видите ли, мои дорогие друзья, мы имеем дело с удивительными технологиями.
— Какими патологиями?
— Нет Плутош, не патологиями. Тех-но-ло-ги-ями. Я читал о них в книгах, но думал это фантазии авторов. Наши надзиратели — механические создания, и недавнее покушение на одного из них, это доказывает. Они как дети, подчиняющиеся опыту родителей. Стоит поставить их в тупик, и они запаникуют.
— Тушки-сушки, вот это новости! Так что ж получается, мы должны их запутать?
— Мы сыграем на их слабости, — отвечал старик — Это единственный способ сбежать.
***
На следующий день после своего открытия, старик свалился без сил. Его объяла слабость, и встать пожилая сова не могла. Товарищи тотчас поняли, что дело в голоде, но никак помочь другу не могли. Сегодня был второй день после происшествия, а еду раздавали только на четвёртый.
— Нужно попросить аудиенции со Страшилой, — предложила Мумей, заикающимся голосом; ей было страшно даже подумать об этом. — Попросить порцию еды и воды. Он ведь погибнет…
