— Постой! Я совсем запутался. Красный — сильный цвет?! Но разве самый сильный, не синий — божественный цвет Лейденшафта?!

Карстед приложил руку ко лбу и о чём-то глубоко задумался.

— Красный — божественный цвет богини земли Гедульрих. Он олицетворяет тепло и сострадание, что пусть и подходит для девушки, но это не совсем то, к чему ты, похоже, стремишься.

Ага, вот значит как. Чего-то подобного и следовало ожидать от двух различных культур, что развивались независимо.

Я хотела подобрать что-то такое, что ассоциировалось бы с тем, что я стану новой, более сильной и здоровой, но похоже никто не смог этого понять. Тем временем главный священник пристально посмотрел на меня, постукивая пальцем по виску.

— Тебе следует знать, что сила и скорость не подходят для женского имени. Подобная неосведомлённость весьма прискорбна. Должен ли я напомнить тебе, что своим новым именем ты будешь пользоваться всю оставшуюся жизнь? Будь серьёзна, выбирая его, идиотка.

— Мне очень жаль. Но, честно говоря, я совсем не знаю, какие имена обычно носят дворяне и чем они руководствуются при выборе имени.

Когда в Японии придумывали имена, то порой заимствовали части имени родителей, просили местный храм выбрать имя или выбирали его основываясь на каких-либо семейных традициях. Я совершенно не знала, есть ли здесь подобные правила, а потому попросила, чтобы они рассказали об этом поподробнее. Вот только Сильвестр, Карстед и главный священник, похоже, были сбиты с толку моим вопросом.

— Некоторые люди называют детей в честь своих предков или великих людей прошлого, но каких-то правил для этого нет, — объяснил Сильвестр.

Я понимающе кивнула, а Карстед задумчиво потёр подбородок и, подняв голову, посмотрел на меня.

— Если использовать часть имени твоих родителей… то почему бы не оттолкнуться от Розмари и не назвать тебя Розмайн?

— Ух ты! Оно звучит как имя благородной девушки. Мне нравится. Оно определённо более милое и женственное, чем те, что я могла придумать.

— Майн, похоже, тебе следует отточить своё чувство эстетики, — сказал главный священник, слегка засмеявшись, а затем встал.

Насколько я понимала, до того как придёт моя семья, он собирается написать магический договор для изменения моего имени, а также договор, который мы обсуждали до этого.

***

Вскоре после того, как главный священник закончил оформление документов, снаружи донёсся звон колокольчика.

— Вы можете войти.

После разрешения главного священника, слуга, что ожидал снаружи, открыл дверь. Арно объявил привычным витиеватым образом о прибытии посетителей, а Фран провёл внутрь папу, державшего за руку Тули, и маму, которая несла в перевязи Камилла.

— Майн!

Тули отпустила руку папы и радостно бросилась обнимать меня.

— Тули.

Я обняла её в ответ. После того, как Тули ещё раз крепко сжала меня, она принялась осматривать, не ранена ли я.

— Майн, я испугалась, что с тобой что-то случилось. Когда папа пришёл за нами, он был сильно ранен и у него было пугающее выражение лица. А ещё он сказал, что мама должна взять Камилла с собой в храм. Я так рада, что ты не пострадала.

Тули была слишком невинна, а потому просто радовалась тому, что я не была ранена, а вот мама, стоило ей увидеть в комнате трёх дворян, сразу же осознала ситуацию. Плотно закрыв глаза, словно от боли, она опустилась на колени, держа на руках Камилла.

— Тули, здесь дворяне. Тебе нужно встать на колени, — сказал папа, положив ей руку на плечо, после чего опустился на колени.

Тули удивлённо моргнула и оглядела комнату. Увидев трёх хорошо одетых мужчин, расслабленно сидящих за столом, она поспешно опустилась на колени.

— Арно, Фран, можете идти.

Главный священник велел слугам, что привели мою семью, покинуть комнату. Когда дверь плотно закрылась, Сильвестр, как самый влиятельный из присутствующих, небрежно махнул рукой.

— Сядьте вон там. Я разрешаю вам говорить.

— Мы благодарим вас.

Прежде чем сесть за стол, папа отдал солдатский салют. Мама последовала папиному примеру, а затем села на свободное место. Почувствовав напряжённую атмосферу, Тули с тревогой огляделась, а затем села рядом со мной.

Положив ногу на ногу, Сильвестр медленно вздохнул и начал говорить.

— Кое-что произошло, и чтобы разрешить сложившуюся проблему, Майн решила стать моей приёмной дочерью.

— Мы понимаем…

— Таким образом, Майн, как простолюдинка, считается умершей.

Тули вскинула голову и, побледнев, посмотрела на меня.

— Это всё моя вина?! На тебя напали, потому что я пришла за тобой?!

— Нет, Тули. Виновник произошедшего все это время находился в храме, а потому, даже если бы ты не пришла за мной, на меня бы всё равно напали.

Я объяснила Тули что произошло, сказав, чтобы она не винила себя. Рассказала о том, как всё дошло до того, что пришлось атаковать дворянина, и что за такое преступление наказание должны были понести в том числе моя семья и слуги.

— Если кто и виновата, то я, за то что втянула вас всех в это… Тули, тебе ведь тоже было страшно?

— Да, я очень испугалась. Это было страшно, но… удочерение?

Тули уставилась в пол и из её глаз потекли слёзы. Я протянула руку и погладила её по голове. Когда Сильвестр посмотрел на Тули, на его лице промелькнула боль. Затем его лицо вновь стало лицом герцога и он заговорил.

— Майн должна стать дочерью дворянина, чтобы затем я мог её удочерить. Как её семья, вы мешаете. Я думал о том, чтобы казнить вас и решить эту проблему раз и навсегда, но поскольку это, несомненно, приведёт Майн в ярость, я посчитал, что будет лучше пощадить вас. Однако это не меняет того, что вы больше не сможете встречаться как семья.

От столь бескомпромиссного заявления Сильвестра у всей моей семьи перехватило дыхание. Их губы дрожали и они с широко раскрытыми глазами уставились на Сильвестра.

— Мастерская Майн продолжит свою работу и в ней будут изготавливаться бумага, книги и другие товары. Я оставлю Майн её покои в храме, так что если вы подпишете этот договор, то сможете встречаться с ней по работе. Это всё, что я могу вам позволить.

Сильвестр протянул лист магической бумаги, на которой был текст нашего договора, который ранее написал главный священник.

— Майн, прочитай им это. Тебе они будут доверять больше, чем если его прочитает кто-то из нас.

Большинство простолюдинов не умели читать, что часто приводило к тому, что их обманывали, заставляя подписать невыгодный для них договор. Я слышала, что даже некоторые купцы несли большие убытки из-за формулировок, которые понимали только дворяне. Вот почему для неграмотных людей было важно, чтобы документ им прочитал тот, кому они могли доверять.

Я встала со своего места и подошла к краю стола, где располагались ручка и чернила. Сильвестр, Карстед и главный священник сидели слева от меня, а моя семья — справа. Обведя всех взглядом, я взяла договор и сжала губы. Мне было очень больно читать вслух договор, который разлучал меня с моей семьёй.

— Майн будет объявлена мёртвой. После этого, даже если вы встретитесь, то вы не сможете называть Майн членом своей семьи, а она не сможет называть семьёй вас. К Майн нужно будет относится как к дворянке. Таково содержание договора.

Я положила лист договора на стол и увидела, как Тули, сидевшая от меня дальше всех, снова заплакала.

— Майн, если я подпишу его, то это значит, что ты перестанешь быть моей младшей сестрой?

— Мы больше не сможем быть сёстрами, даже если ты его не подпишешь.

Договор заключался лишь для того, чтобы мы могли встречаться друг с другом. Само моё удочерение было уже решённым делом.

— Я не хочу этого!

— Я тоже не хочу, но я также не хочу подвергать тебя большей опасности. Тули, на этот раз тебя спасли, но, возможно, в следующий раз спасти тебя не удастся. В следующий раз в опасности может оказаться мама и Камилл. И всё из-за меня…

И без того бледное лицо Тули стало тревожным. Наверное, она вспомнила страх, который испытала, когда на неё напали. Ничего удивительного, что мои слова напугали её, ведь прошло не так много времени с тех пор, как к её горлу приставили нож..