— Да что это за выдумки такие!? Он же сказал что ты можешь остаться дома! — Как и ожидалось, Папа врезала кулаком по столу, взорвавшись гневным криком. Тули и Мама закивали, соглашаясь с ним.

— Да, сказал, но ритуал Освящения очень важный ритуал. Если мы не наполним божественные артефакты достаточным количеством манны, урожай следующего года не будет обильным. А недостаток еды превратится в горе для множества людей, верно?

— Чё? Храм занимается подобными штуками? — удивленно спросила Тули и я кивнула в ответ. Я и сама не знала что какого рода ритуалы исполняет храм пока не стала ученицей храмовой девы в синем. Большинство насельников храма не выходит в нижний город а большинство населения нижнего города в свою очередь посещает храм только на церемонии Крещения и Совершеннолетия или какого ни будь фестиваля. Сам же храм не стремится оглашать на всех углах чем он занят, и потому большинство городского люда было о нем низкого мнения.

— И все же, твое здоровье важнее. Ты же можешь умереть если они попросту запрут на всю зиму в храме без присмотра.

— Лютц сказал что он верит в то что Фран сможет позаботится обо мне. И вам всем будет разрешено навещать меня. Верховный Жрец сказал что подобное разрешение на свидания это самый большее что он способен сделать.

Папа заскрипел зубами, было болезненно очевидно что хоть он и понимал важность ритуала и то что Верховный Жрец делала все что было в его силах, он все равно не желала давать своего разрешения.

— А чего хочешь именно ты, Мэйн? — Спросила Мама, осторожно поглаживая живот, успокаивая саму себя. Я уже сообщила свое согласи Верховному Жрецу, и множество людей было задействовано что бы помочь мне с приготовлениями к зиме, поэтому я только и могла что ответить ей:

— …Я хочу остаться в храме. Это моя работа.

— Мэйн! — Воскликнул Папа, но я только медленно покачала головой из стороны в сторону.

— Пап, не забывай, что я теперь еще и глава приюта. Я должна заботится о сиротах. И ктому же, мне позволено носить синюю рясу только потому что у меня много манны, ты ведь учитываешь это? Если бы не это обстоятельство, меня ждала бы только тяжкая и неблагодарная ручная работа.

У отца сжались кулаки, он снова заскрипел зубами, проглотил слова что явно рвались у него с языка, и силой смежил веки.

— Верховный Жрец согласился на все наши условия. И теперь я должна выполнить свое обещания, участвуя в ритуалах где нужна моя манна. Вы же знаете как я в последнее время перестала валится с горячкой от Поглощения? Это потому что я постоянно жертвовала свою манну. Это все и ради моего блага тоже.

Если бы не храмовые магические артефакты я была бы уже мертва или при смерти. Я была жива только потому что отдавала свою манну божественным артефактам в храме.

— И что ты будешь делать если заболеешь пока будешь в храме?

— У меня в личных покоях есть кровать, и мои слуги позаботятся что бы я не осталась без ухода. Хотя, мне бы хотелось что бы Тули научила их что делать когда у меня горячка.

— И кровать там очень мягкая и теплая, — пробормотала Тули, что бывала в моих покоях.

— Я смогу их научить что делать в случае горячки, — сказала Мама, — к тому же, я тоже хочу посмотреть где ты будешь жить.

— Мам, тебе нельзя сейчас так сильно напрягаться. Пожалуйста, не надо себя подвергать опасностям хождения по нашим лестницам.

— Мне это вполне по силам, ты же знаешь что беременность это не болезнь, и меня к тому же уже все меньше и меньше тошнит по утрам.

Мама самолично решила, что как только она почувствует себя немного лучше, она обязательно сходит в храм что бы узнать в каких условиях я буду зимовать и заодно познакомится с моими слугами. Она уже поняла что я собираюсь по любому оставаться в храме, слишком поздно было предпринимать что либо против решения принятого аристократами в храме.

Папа почесал в затылке, и тяжко вдохнув, сказал:

— …Ты говорила что мы сможем навещать тебя, да?

— Угу, я буду скучать за вами, так что пожалуйста, заходите ко мне.

— Яи так собиралась приходить в приют зимой, раз я буду учить детей шитью, так что все не так уж и плохо, я смогу постоянно видеться с тобой! — тулии говорила о свих планах обучения детей сяркой улыбкой, отчего отец еще сильнее нахмурился и недовольно посмотрел на меня.

— Мэйн, почему ты всегда просишь о помощи Тули? Ты должна иногда просить о помощи иу своего папы, — он снова начал выказывать свое недовольство и я начала поспешно перебирать в голове какую работу можно на него взвалить.

— Эээ5э…Не мог бы ты поучить детей из приюта как делать зимнее рукоделье? Надо будет показать как делать пластины из дерева, вырезать на них углубления и все такое прочее. А то Лютц и так слишком завален работой что бы просить его еще и об этом.

— Легко, можешь рассчитывать на меня. Что ни будь еще?

Он не был профессиональным ремесленником но руками он работать умел, поэтому я попросила его научить сирот работе с деревом. Он тут же согласился с довольной улыбкой. Что ж, тогда у меня как раз есть еще одна работенка для него.

— Эээ5э, мы ещё не решили точно в какой именно день, но мне бы пригодилась твоя помощь при забое свиней. Никто в приюте такого раньше не делал, а это мясо предназначено для питания сирот зимой.

— Хм, звучит как достаточно важное дело. Я посмотрю, будет ли у меня возможность взять выходной, когда ты определишься с днем забоя.

— Иеще, не могли бы вы подсказать что мне потребуется из припасов на зиму? Я то об этом точно много не знаю, так как обычно в это время я уже валялась с лихорадкой. Кто знает, чего мне может не хватить в храме…

И мы стали обсуждать что мне понадобится для зимовки в храме, проверяя есть ли это у меня. Большинство высказанного семьей относилось к моему слабому здоровью, и мне пришлось все это записывать с горькой улыбкой на губах.

По нашему плану мы должны были все собраться в компании Гильберта к третьему колоколу и затем уже отправится покупать одежду. Бенно же позвал меня и Лютца к себе чуть раньше этого времени, что бы обсудить ход приготовлений к зимовке.

— Тули, а тебе чем хотелось бы тогда заняться? А то подобный разговор может показаться тебе скучноватым.

— Она может занять себя разговором с Коринной о зимнем рукоделье, — ответил Бенно на мой вопрос, и его слова заставили голубые глаза моей сестры засверкать от счастья. Бенно позвонил в колокольчик и тут же появившаяся из двери ведущей во внутренние квартиры служанка, повела за собой взбудораженную Тули на верх.

— Ладно, о чем это мы, — продолжил Бенно — на сегодняшнее утро мне удалось достать двух свиней и уговорить поучаствовать в выезде двух мясников. Ведь насколько я понимаю у тебя есть множество людей готовых работать но ни одного с подобным опытом, верно?

— Уже!? Бенно, вы все сделали так быстро! Я просто не могу поверить! — захлопала я владоши, осыпая похвалами Бенно, на что он ответил самоуверенной улыбкой, сопровождаемой таким же смехом и приподнятым от гордости подбородком:

— Хвали меня еще! — Я как раз хотела заказать у мужчины кучу нужных мне инструментов так что сейчас было самое время подлизаться к нему:

— Вы поразительны, Бенно! Невероятны! Вы были бы еще более изумительны если бы снизили цену хотя бы чуть — чуть!

— Ни-ко-гда, худоумная.

— Мэйн, слишком уж напрямик, слишком открыто, — добавил Лютц. Моя попытка сбить цену закончилась тем что они оба глядели теперь на меня как будто я была полной идиоткой.

— Похоже, все коптильни будут пустовать на протяжении ближайших десяти дней. Большая часть народу хочет приступить к копчению как можно позднее, что бы растянуть еду на по дольше. Когда ты хочешь начать коптить?

Действительно, подавляющее большинство людей здесь совсем не собирается начинать коптить свинину по раньше. Все соседи нашей семьи, начинали коптить мясо только тогда когда вот вот должен был выпасть первый снег.