— Мэйн, хватит лыбится и лучше начинай думать: Это все что тебе надо? Осталось только раздобыть рисунки от Вильмы? — Лютц намеренно поднял другую тему. Похоже он и вправду не хотел говорить о том как он и его братья чувствовали и действовали по отношению к друг другу. Я тихо рассмеялась и снова вернулась мыслям о создании книги.

У нас была бумага. Были чернила. Были трафареты с вырезанным текстом. Валик и мимиограф для печати. И вправду, все что нам осталось достать для создания книги это изображения от Вильмы. Но все же было жаль, что обложка будет всего лишь из некрашеной белой бумаги.

— Эй Лютц, если бы у тебя будет время, не мог бы ты сделать немного бумаги с растениями внутри? Я хочу ее использовать для обложки.

— Это как та бумага которую ты сделала еще тогда давно? Да, красиво получилось. Ничего сложного, сделаю. Завтра специально для этого схожу с детьми в лес.

Теперь когда все было сделано и оставалось только дожидаться когда Вильма закончит со своей частью работы, я начала проводить свои дни в блаженстве чтения в читальной комнате. В один день, после того как я поела и радостно предвкушала последующее чтение, пришел ребенок из приюта и передал послание Гилу, что вскоре вошел ко мне в комнату.

— Сестра Мэйн, Вильма закончила трафареты рисунков. Этот ребенок заходил сказать что она хочет что бы вы посетили ее завтра, так ей надо кое что спросить у вас.

От слов Гила мои глаза наверно засветились от радости. То что трафареты для иллюстраций были готовы означало что мы могли приступить к печати:

— Гил, приготовь мастерскую к печати на время после ланча. Розина, не сходить ли нам в приют?

— Сестра Мэйн, пожалуйста, успокойтесь. Приют ведь еще не получил божье благословение. — Напоминание Розины напомнило мне что в приюте ели позже чем ела обычно я. Гил только рассмеялся, после того как я снова уселась обратно.

— Я сообщу вам когда мастерская будет готова к работе. А вы пока, попробуйте хотя бы заучить некоторые молитвы — сказал он, напомнив о еще одном задании что дал мне верховный жрец.

Как мне и было предложено, я заучивала молитвы, так и вертясь от нетерпения и возбуждения. Верховный жрец велел мне учить мне именно эти молитвы, так как они будут применятся если Рыцарском Ордене запросит от храма помощи осенью.

«…Ох, точно. Я должна проверить как там мои церемониальные одеяния.»

После того как мне сообщили что дети поели, я быстрым шагом, в сопровождении Розины поспешила в приют. Вильма уже ждала нас в обеденной зале, на лице у нее вместо ее обычной улыбки в этот раз было выражение беспокойства и неуверенности. На столе рядом с нею лежал лист бумаги.

— Пожалуйста, если вас не затруднит, посмотрите что у меня получилось.

— Силы Небесные! — воскликнула в удивлении Розина, после того как заглянула мне через плечо.

Тщательно и аккуратно сделанный трафарет, демонстрировал явные следы фирменного стиля работы Вильмы, если можно так выразится. В этой работе большое внимание было уделено выразительности линий иллюстрации при их явно меньшем чем обычно количестве. Трафарет изображал Бога Тьмы встретившего Богиню Света. Бог Тьмы по большей части был целиком вырезанным единым силуэтом, а Богиня Света, привлекала к себе внимание удивительно детальными складками на одежде и тенями что отбрасывали ее волосы, при том что богиня была вырезана целиком из белой бумаги, это была несомненно работа мастера. Мне немедленно захотелось провести пробную печать, что бы увидеть, как это будет смотреться на книжной иллюстрации.

— Это просто великолепно! Давай начнем печатать, Гил уже должен был приготовить мастерскую, — я встала на ноги, готовая немедленно отправится в мастерскую, вместе с Розиной держала трафарет в руках.

— Ээм, Сестра Мэйн, постойте! — Вильма глядела на меня стаким выражением, как будто она собиралась принять самое главное решение во всей своей жизни. Когда она в первый раз попыталась продолжить, у нее только задрожали губы, но она не смогла сказать ни одного слова, только когда она сжала ладони в кулаки так сильно что ее костяшки заметно побелели, ей удалось выдавить дрожащим голосом:

— М — м - могу ли я сопроводить вас в мастерскую?

— По моему, ты имеешь на это полное право, но будет ли тебе это по силам? — Я слышала что Вильма никогда не бывала раньше в мастерской, страшась того что там работают мужчины. Она очень переживала за детей, но при каждой ее попытки сходить в мастерскую, у ней ноги просто отказывались двигаться с места.

— Я столь же сильно страшусь мужчин как и раньше…Но мне очень, очень любопытно, как же эта мое творение будет выглядеть при печати. Гравюра на дереве не оправдала моих ожидания ия не знаю, сработает ли этот новый метод.

Для меня неудача с гравюрой по дереву было не более чем мелкой неприятностью, но для Вильмы это похоже было болезненным ударом. Я хорошо себе представляла насколько сейчас Вильму тянет увидеть, сможет ли перемена стиля и использование трафаретов вместо привычных детализированных рисунков привести к успеху.

Но справится ли она с эмоциональной нагрузкой? Ведь в мастерской по любому будут служители в серых одеждах, нравится это ей или нет, и встречи с ними будет ей не избежать. Не будет ли это слишком много для ее боязни взрослых мужчин?

— Я верю что мой дух останется крепок, если я буду рядом с тобой, Сестра Мэйн,

Но… — Слова Вильмы мгновенно развеяли мою тревогу. Если в ее душе возникла столь яростная решимость, то ее защита любой ценой, будет самой настоящей

божественной миссией.

— Я не позволю ни одному мужчине приблизится к тебе, Вильма. Пребывай возле меня, и ты пребудешь в целости и безопасности.

— Сестра Мэйн, — вмешалась Розина, — разве это не работа для служителей защищать свою хозяйку от мужчин? — Голос ее полон раздражения, но меня это совершенно не волновало, а вот что меня волновало так это то что у Вильмы появились причины покинуть приютский корпус для девочек, и тот факт что решилась она на это потому что верила в меня!

Я осторожно взяла Вильму за руку, что та держала прижатой к груди, она ответила облегченной улыбкой и затем я повела ее за руку вниз по лестницам, затем через черный ход, и далее в Мастерскую Муэйн.

«…Я защищу Вильму! Я должна показать что на меня можно рассчитывать!» В тот момент как я укрепилась в этой мысли, я поскользнулась на ступеньке лестницы и падение было неминуемо, если бы Вильма не обхватила меня сзади и не помогла бы встать на ноги.

— С тобой все хорошо, Сестра Мэйн?

— Д- да, хорошо.

— Сестра Мэйн, энтузиазм это конечно замечательно, но ты не должна из за него терять самообладание, — посоветовала Розина с улыбкой. Эти слова, были подобны удару кинжала в грудь.

Для вас переводил Фаат

— Оооо, Вильма! Это Вильма! Вильма пришла!

— Вильма, Вильма, я а помогаю делать чернила!

В ту же секунду как Вильма в первые вошла в мастерскую, дети с радостными криками окружили её, все они на перебой стремились рассказать какую именно работу именно они сейчас выполняют и чему они уже научились. Собравшись все вмести, дети создали из своих тел самый настоящий непроницаемый барьер сквозь который не смог бы пробраться ни один служитель в серых одеждах. И это значило что хоть я настроилась защищать Вильму всеми силами, пока что мне не было нужды что либо предпринимать в этом отношении.

…- Ну может мы уже начнем печатать? — С поникшими плечами грустным голосом произнесла я и начала пробираться к тому месту где стоял Лютц. По прежнему с окружающим ее барьером из детей, Вильма последовала за мной.

— Лютц, не мог бы ты отпечатать титульную и заднюю страницы, задняя страница это та на которой вынесена информация о книге. Я хочу проверить, ровно ли валик будет распределять чернила.

Лютц положил лист бумаги на печатный стенд, затем наложил на него сверху два трафарета. Сам печатный стенд был размером с лист бумаги А4, а каждый из трафаретов был равен листу бумаги формата А5(то есть ровно в половину меньше). Мы намеревались напечатать эту иллюстрированную книгу используя совершенно раздельные трафареты как для рисунков так и для текста.