Хессиан был доставлен в полицейский участок. Ему заботливо установили протез руки, хотя неясно, для чего, поскольку она ему при избиениях не понадобилась. Полицейские применили силу для того, чтобы выпытать из террориста информацию о возможных сообщниках. Хессиан Сарва, 10-летний уроженец Северного Норлода, обвинялся в покушении на жизни Рианетт Марсело и Джеральда Грейхарта. Первую он намеревался предать, а причиной попытки убийства второго стали садистские наклонности. Избиение покалеченного и больного человека длилось несколько долгих минут, пока полицейские, получившие какое-то сообщение, не покинули кабинет, где находился всё это время Хессиан. Последний, наконец вздохнув с облегчением, заполз на стул и сел. Он не понимал, почему полицейские вышли, но надеялся на лучшее. Ему не повезло.

Дверь открылась, и внутрь зашёл Кханд Фернандес.

— Поговорим по душам? — предложил Кханд. Внутри Хессиана похолодело. Он больше не смеялся.

Во времена Туука Синемара в южном Норлоде доминировала третья Массидская империя, и только на побережье сохраняли свою независимость многочисленные мелкие города, для завоевания которых Массидам ещё не хватало времени и сил. Таких городов-государств насчитывалось свыше шести сотен, и одним из таких была крошечная Пампера, от которой оставались только деревня да стены. Правил здесь монарх-пастух Аолай. Пампера давно находится под влиянием сильного города Эрикуса, и потеря ею независимости — лишь вопрос времени.

Так уж вышло, что капитан, который перевозил на своём корабле Туука Синемара, плыл в Ифамию. Синемар, ориентировавшийся на грандиозные памятники — сооружения, которые должны были построить великаны, первые дети Сириуса, заслужившие Аркану, — не согласился высаживаться в величественном городе Олгене, а попросил капитана доставить его до того самого места, где находились развалины некого лабиринта. Капитан выполнил просьбу и остановился в Пампере. Он согласился отвести странника к лабиринту, хотя у Синемара были немного другие планы. Из-за неимения у Памперы порта они добрались до берега на лодке и высадились возле поселения. Уже отсюда Туук видел высокие стены Лабиринта. Навстречу ему вышел сам царь Аолай, одетый в плащ-накидку. Он был удивлён появлением кораблей у берегов деревни и решил, что это прибыли воины Эрикуса. Однако правда успокоила его.

— Пришёл я во имя бога Сириуса, дети его, — грозно сказал Туук.

Аолай и жители деревни пали ниц перед ним. Синемар приказал им встать.

— Мы всегда рады пророку его и готовы дать ему пищу и воду, — сказал Аолай. — Разрешите говорить о Свете, о всезнающий философ?

Синемар был удовлетворён. Жители южного Норлода все до единого верили в Бога Света, однако настоящих приверженцев жизни он видел в этих полунагих деревенских жителях, сблизившихся с природой. Вид Аолая вызывал у него, высшего пророка, благоговение.

— Конечно, царь. Всему своё время. Вы приблизились к Сириусу и излучаемый им свет вас больше не ослепляет. Но, как я вижу, это не та башня, что я ожидал. Есть люди, что светлее вас, — объяснил Синемар.

Аолай был в ужасе. Ему было страшно от одной мысли о том, что он стоит рядом со святым пророком.

— Что это значит, пророк Сириуса?

— Это значит, что когда только появилась наша Земля, по ней ходили гиганты. Их немного осталось, но они чтят своего Бога с самого рождения и теперь уравнены с ним в святости. Им не хватает только силы, чтобы они были Богами на земле и несли семя познания другим народам вместо меня. Я пришёл исправить эту оплошность, Я — Туук Синемар, Стон Эйвари, сообщаю вам о правде, чтобы удостовериться, что она среди среди. Я ищу тех людей, что верны Сириусу с самого начала, чья святость выше всех человеческих благ. Им я передам желанный дар.

Синемар потянулся за сумкой и немного погодя вынул Аркану — блестящий зелёный шар с рельефом. Он показал её Аолаю и остальным, и те наклонили головы в знак поклонения Божьему дару.

— Мы понимаем тебя, пророк. Мы ещё недостойны, наш час ещё не пришёл. Пожалуйста, просвети нас, как жить дальше, пока ты не удалился. Как хранить свет? — попросил Аолай.

— Свет среди вас и никуда утрачен не будет, покуда вы едины, — объяснил пророк. — Царь Аолай, когда я смотрю на тебя, я вижу прекрасное отражение вселюбящего и всепонимающего Сириуса, каким он был в своей юности. Не мне учить тебя, ты сам можешь научиться всему. Я скажу только одно — это страшное, стоящее над деревней, от тьмы и невежества. Если не хотите погибнуть от его действия, идите с деревней к самой высокой горе. Там надлежит основать монастырь, Аолай, и его настоятелем будешь ты. Этот монастырь простоит, пока его не посетит Бог в человеческом обличье, а затем будет уничтожен тьмой и злобой. Пока он будет существовать, жизнь и свет никуда не уйдут из южного Норлода.

Царь Аолай согласился с пророком, а затем пригласил его, моряков и дружинников в свою скромную обитель. Перед отплытием в новые земли надлежало наполнить себя духовным и телесным.

Ночью в Сапре было необычайно темно. Венди мирно сопела в кровати, и ей снились дивные сны. В отличие от трогательных видений Остина, она видела безумные перестрелки с инопланетными гуманоидными монстрами, которых убивала одного за другим. Венди, находившаяся на чужой планете, была окружена страшными пришельцами. Всё поле было заполонено ими, а где-то в конце, мучимый и истязаемый, висел на кресте Алхимик.

Убивая тараканов толпами, Венди бежала с автоматом наперевес и уворачивалась от смертоносных выпадов. У неё на уме было только одно — спасти товарища. Алхимик охранялся особенно громадным и ужасающим чудовищем с двумя головами. При приближении Венди он зашипел и попытался поймать её жирными руками. Пилотесса прошлась по лицам противника автоматом и напрыгнула на Алхимика. Ей не хватало силы достать гвозди из его рук, и только разгневавшись, она смогла вырвать их. Алхимик вскочил на ноги и сразу же увеличился в размерах, превратившись в равного монстру великана. Инопланетяне испуганно отдëрнулись, а стражник попытался сбежать, но тщетно: Алхимик схватил его за голову и съел заживо, разорвав на несколько частей. Вместе с Венди он побежал на других пришельцев, и…

Она проснулась. Венди изначально смутил темный силуэт, стоявший в комнате. От него исходили звуки, похожие на ругательства. Знакомый голос. Венди надёжно заперлась, а значит, этот, очевидно, вломившийся человек потенциально опасен. Вспомнив историю с террористами, она потянулась рукой под подушку и достала оттуда револьвер. Человек вышел из тени.

— Дядя!? — воскликнула Венди.

— Вредная и неисправимая девчонка, — размялся на месте Гаррус. Он неизменно старел и с ужасом смотрел на изменения в своём организме, — что я тебе говорил насчёт того Алхимика? Но это так, лишнее напоминание. У тебя всё в порядке? Что с ранениями?

— Я не должна бояться или стыдиться ранений, — гордо заявила Салабланка, показав тело. Гаррус убедился в здравии племянницы и выдохнул с облегчением.

— Великолепно. Венди, вставай.

— А что-то не так? — удивилась она, на всякий случай приподнявшись.

— На город надвигается смерч. Тише, тише! Знаю, ситуация совсем свежая, поступила мне буквально минуту назад. Я подозреваю, что смести может даже ваши корабли, поэтому беги сообщай остальным и мы валим, — Гаррус сделал ещё несколько шагов и посмотрел на свой портрет. — Эх, а я был таким красивым. Ушла молодость.

Когда он отвлёкся от нарциссического занятия, Венди уже выбежала на улицу. Она громкими криками разбудила всех охранников, и те, сами ничего не понимая, предприняли попытку связаться с начальством. Как на зло, на улице стоял Алхимик, которому всё ещё не спалось. Он с готовностью подпрыгнул к Венди. К сожалению, та не была настроена на разговор с ним.