Сороковой подкатил тележку с обедом, мы устроились вокруг, только у меня чего-то аппетит не появился.

— Понервничал? — Уймистер нажимал от души, как сухогруз вражеский разгрузил. «Охотник» шёл полным ходом, это читалось с монитора.

— Самую малость. А мы куда-то торопимся?

Он прикончил вторую порцию, облизнулся и перевёл взгляд на БероГору.

— Ты же видел сам: простуда охотится за мной. Вот и убегаем, пока она на заправку заскочит, то да сё, мы оторвёмся, и пусть попробует догнать.

— Но с простудой — это же видение, что может случиться. Ты этим утром должен был слечь.

— Забыл. Завтра с утра исправлюсь.

— Тогда вопрос. Уж слишком много событий сошлось в одной точке. Ты как будто знал планы грабителей. И как так вышло, что оборона никак не отреагировала на нападение?

Командир поманил полосатого, назвал несколько позиций, какие следует подготовить. Одну я расслышал хорошо: дровишек в печку подбрось. Иными словами, Уймистер хочет отвести «охотника» подальше, имея свой расчёт.

— Как ты объяснишь следователю старт твоей шлюпки, одновременно с грабителями? Со стороны может показаться, мы из одной банды.

— Так и будет: следствие зайдёт в тупик. Даже если и поймают этих парней, напарника-то у них нет. Значит — не тех поймали.

— А как обычно «парни» поступают после операции? Меняют корабли, шлюпки.

— Этот приём давно не работает.

— Клещами из тебя тянуть, прикажешь?

— Просто женятся.

Я подумал, надо подгадать другое время, когда станет не до шуток.

— Я вполне серьёзно спрашиваю, а ты опять за своё. Больше не буду задавать вопросы, всё без толку!

— Ах, ты серьёзно? Ну, так и я не шучу. Женятся — именно в день нападения на кассу. За час, допустим, жених показывается в органах — костюм, ботинки блестят, причёска. Примелькался — и на борт. Взяли сейф — он снова на месте, крутится подле невесты. Свидетелей — батальон, всех не переспоришь. И службы уносят ноги, потому как свадьба, и желающих подраться всегда с избытком.

Мы с ладой переглянулись. Похоже на правду, — я кивком спросил: веришь ему?

Она пожала плечами.

— Так давай мы и тебя женим. Деньги нужны? Но на один сейф я не согласен, берём оба.

Уймистер потревожил пульт. Из технического коридора, в приоткрытую дверь, послышался голос Сорокового: «Бегу!»

Он появился с планшетом, повернулся к командиру, и я рассмотрел четыре строки — это те задания, которые ещё не исполнил.

— Ты помнишь, у нас появился новый член экипажа?

— Я его видел уже сегодня.

— И как он?

— С трудом привыкает к нашим условиям.

Уймистер смотрел БероГоре прямо в глаза:

— И знаешь, что он задумал? Женить меня хочет!

Робот вздохнул — вот клянусь, с горечью опустил глаза долу.

— Не рекомендую. Тут не успеваем штатные мероприятия проводить, а чтоб за кем-то ещё ухаживать? — Сороковой тоже уставился на БероГору, говоря: — Так передать ему, чтобы все подобные глупости выкинул из головы?

— Будь добр, а то у меня времени в обрез.

— Обещаю — при встрече, обязательно передам.

Командир прямо готов облизать БероГору, знаки внимания оказывать не устаёт:

— Давно его видела?

— Около часа назад.

— Может, дать ему отпуск, слишком большие нагрузки, с непривычки наши будни могут показаться тяжким трудом.

— Какой отпуск? Старую Землю скоро позовут освобождать. БероГор готов идти туда, в первых рядах.

— Надо спасти его, создать условия, чтобы не сбежал, при первой возможности.

Они играли спектакль, я был единственным зрителем и решал, как реагировать. Похлопать просто — им этого будет мало. Надо что-то такое придумать, чтобы отбить охоту, раз и навсегда, подшучивать. Или избрать другую позицию.

Я — постоянный зритель, живу в театре, все репетиции и спектакли не проходят без моего присутствия. Одна беда — я глух и слеп… По-моему, вариант неплох.

Автоматика подала сигнал. Мы прибыли на место, где кое-что планировалось совершить. Не салюты пускать, а что-то очень конкретное.

Монитор выбрасывал восклицательные знаки. Я присмотрелся. Оказывается, мы тащились за позывными маячка. Корабль этот мы видели впервые, а вот шлюпка подавала очень устойчивый сигнал.

Корабль уверенно сел на глыбу, четверо вынесли сейф и опустили в шахту. Всё правильно! Жених целуется с невестой, пока дружки избавились от главной улики.

Местечко выбрано со вкусом. Корабль может войти в пещеру и отлежаться, пока идёт облава. Операцию спецслужб объявили на всех частотах: за содействие в поимке, назначена приличная сумма. В их понятии — приличная, как по мне — так и даром не надо.

— Командир, меня немного настораживает факт, что мы действуем те ми же способами, как и грабители. Получается, и мы работаем на систему?

— Их правила, иногда можно употребить с выгодой для себя.

— Это же бумажки, они ничего не стоят.

— Из-за бумажек многие расстаются с жизнью. Так что, какая-никакая цена, а есть.

Парни оставили маячки, спокойно убрались, предвкушая будущую сладкую жизнь. Сумму знают, поделили виртуально. Засвеченные номера должны отлежаться, пока…

— Стиральные машины отлично отстирывают всю грязь. — Уймистер уловил ход моих мыслей. — Это ещё одно звено системы — попробуй разбогатеть. Перекупщики, полировщики хвостов — эти ребята сегодня особенно популярны. Возьмём в пример этот сейф. В базе данных уже заложены номера всех купюр. Полировщики обнуляют историю так, будто их сегодня не помещали в злополучный сейф.

— Там побывала очень богатая дама. Уж её-то деньги были привезены и помещены.

— А по новым хвостам получится, что она денег из дому не брала. Эти номера к ней в дом не попадали вообще. И мороженое она ела, пила хорошее вино — ничего не заплатив.

— Но все же видели, что она платила!

Уймистер понял, что от меня так просто не отцепишься.

— Хорошо, запоминай, как отлаживаются моменты. Ни единого выстрела — первый признак, что крепостью занимались серьёзные специалисты. И не обязательно люди. Полно разных существ, кто умеет становиться невидимками. Он предлагает свои услуги, один попробовал, другой — и завертелась схема. Крепость тоже должна не спать, следить за новинками обороны объектов. Появляется представитель оборонного завода, предлагает обновить системы. Демонстрирует новейшие образцы, и обязательные слова: если в течении часа мы подписываем договор, то двадцать пять процентов скидка.

Хозяина, разумеется, интересуют сроки. На дни демонтажа игры отменяются, оборудование прибывает, старьё уходит на борт представителя. Программы запускаются, летают мишени — новый комплекс не оставил ни единого шанса. Хозяин обкатывает систему до двух недель, затем объявляет открытие сезона. Игроки уже соскучились, мчат — абонементы покупают, там полно различных лакомств первым. И комплекс выходит на проектную мощность. Толпы везут деньги, обороны вычисляет подозрительные борты. Служба появляется неожиданно, обезоруживает охрану корабля, и всё, до полного выяснения, почему системе ваш борт показался подозрительным.

Хозяин ликует: муха не проскочит. И сейфы помалу наполняются, и зритель идёт. Все счастливы, до дня «икс».

Движением руки я остановил его:

— Дальше понятно. А потом выяснится, что завод не имеет отношения к поставкам нового оборудования. — До меня всё равно не доходило, почему мы должны участвовать в круговороте вражеской денежной карусели. БероГора вмешалась со своим вопросом:

— Я в этом не разбираюсь, но есть свой вариант. Парни заложили в программу день, когда вся система слепа, оборона на нуле, и они преспокойно совершают налёт. Так?

Командир кивнул:

— Это один вариант. А вообще, в употреблении, сейчас около тридцати вариантов.

— Головы заточены под условия системы?

— Интерес к этой всеобщей игре подогревается вбросами: там ребятам повезло, сорвали куш. Новость порождает сотни желающих рискнуть. Сразу появляется необходимость в следователях, прочих групп нахлебников, кто только служит системе. Она для них, они для её благоденствия. И если человек всю жизнь подписывал бумажки, назначал штрафы, ловчил и был доволен положением, он же ничего менять не захочет. Кто-то на себе мешки таскает, и кому дано право решать: поставить печать на твою бумажку или погонять по календарю.